5. Какая бы прохлада ни сквозила между Рокфеллером и чиновниками, за морем они работали сообща, пытаясь остановить падение цен на американскую нефть. Отдавая дань Госдепартаменту, Рокфеллер позже сказал: «В деле открытия путей к закоулкам мира нам помогали наши посланники, министры и консулы»6.
Казалось, что, когда началось российское вторжение, Рокфеллер дремал, подавив всех крупных конкурентов внутри страны. В 1885 году его гамбургский агент Чарльз Ф. Л. Мейсснер доложил о массовом российском проникновении на европейские рынки, и Рокфеллер, обескураженный, резко выпалил своему исполнительному комитету: «Я теряюсь в догадках, как можно было перевозить грузы в масштабах, о каких сообщают из Швейцарии и других мест, чтобы мы не получили об этом больше информации»7. В ответ Рокфеллер применил необычно сильные меры, урезав цены в Европе и начав сложную кампанию с распусканием слухов, ставящих под сомнение безопасность российского керосина. Его документы раскрывают бесчисленные секретные контакты в парижских и лондонских отелях с непонятными самозваными посредниками, выясняющими, не хотела ли бы «Стандард» купить акции «Братьев Нобель» или поучаствовать в разделе с ними европейских рынков. В 1885 году странствующий эмиссар «Стандард» У. Г. Либби провел переговоры с Нобелями в Санкт-Петербурге, но начинания застопорились. Власть Нобелей в России всецело зависела от их отношений с деспотичным царистским правительством, и они не собирались впускать «Стандард Ойл» в свой заповедник.
К середине 1880-х годов на мировой нефтяной арене появилась новая мощная сила. Парижская семья Ротшильдов, во главе с бароном Альфонсом де Ротшильдом, построила нефтеперегонные заводы в Риеке и Триесте на Адриатическом море. Создав «Каспийско-Черноморское нефтепромышленное и торговое общество» – лучше известное по русской аббревиатуре БНИТО, – они приготовились делать состояние на недорогой российской нефти. Как только Ротшильды вошли в бизнес, к Рокфеллеру просочились донесения, что Нобели серьезно задолжали Ротшильдам, не могут выполнить обязательства по платежам и, возможно, будут вынуждены объединиться с французскими банкирами. Многие годы Ротшильды, Нобели и «Стандард Ойл» ходили кругами, каждый пытался наладить связи со второй стороной и отсечь третью.
Энергичная конкуренция за границей подняла боевой дух Рокфеллера, и он даже начал наставлять коллег: «Мы не устарели и не спим, нам следует энергично взяться за дело и быть готовыми к любой судьбе; мы добиваемся целей, учимся трудиться и ждать»8. И Рокфеллер, и Арчболд хотели отказаться от работы через европейских брокеров и вместо этого открыть собственные товарные дочерние фирмы. Некоторое время их сдерживал Бенджамин Брюстер, а Рокфеллер предпочитал консенсус и не хотел идти против его воли. Когда в 1888 году Ротшильды создали британскую фирму по продаже нефти, доводы Брюстера рухнули, и двадцать четыре дня спустя «Стандард Ойл» создала первый филиал за морем, «Англо-американскую нефтяную компанию», которая вскоре монополизировала торговлю нефти в Британии. Два года спустя «Стандард» запустила «Немецко-американскую нефтяную компанию» в Бремене, для работы на рынке северной Германии. Рокфеллер, не устаревший и не спящий, поставил нефтяной терминал в Роттердаме, заключил сделку на поставки всего объема сырой нефти во Францию, взял акции в нефтяных фирмах Голландии, Италии и Скандинавии и организовал жаркие ценовые войны с Индией. Взяв пример с Нобелей, «Стандард» запустила первый нефтяной танкер-пароход в Европу, первое исполинское судно, перевозившее миллион галлонов нефти, а вскоре с Бродвей, 26, управляли целым океанским флотом.
Несмотря на низкие цены российской нефти, в конце 1880-х годов «Стандард» вытеснила ее из Америки и сохранила почти восемьдесят процентов мировых рынков. При всех жалобах на поддельный керосин, которые Рокфеллер слышал во время своих европейских поездок, Нобели и Ротшильды так и не смогли сравниться по качеству с продуктами «Стандард» или превзойти ее слаженную работу. Арчболд считал, что русские не справились с объединением отрасли внутри страны – то есть с подавлением конкуренции и созданием треста, – что оставляло их на второстепенных ролях. «Если бы российская нефтяная промышленность предприняла столь же быстрые энергичные шаги, как «Стандард Ойл компани», русские господствовали бы на многих мировых рынках, что пошло бы только на пользу американской нефтяной промышленности»9.
Возможно, Нобели и Ротшильды и не являлись смертельной угрозой «Стандард Ойл», но они и не капитулировали перед нею, как это сделали многие американские соперники. Противоборствующие силы неоднократно сталкивались в нефтяных войнах 1890-х годов, периоды яростной конкуренции в этой затянувшейся битве перемежались с удобными соглашениями о разделе рынков. Когда в начале 1890-х годов конкуренция вынудила урезать цены, Рокфеллер выступал за тактическое сближение с давними противниками и приглашал барона Альфонса де Ротшильда тайно посетить Бродвей, 26. Отчет Арчболда Рокфеллеру о встрече в июле 1892 года раскрывал, что под маской конкуренции Ротшильды очень хотели договориться со «Стандард Ойл»:
Мы пришли с ними к предварительному соглашению… Мне вряд ли нужно еще раз докладывать, что всем сторонам представляется желательным, чтобы дело оставалось чрезвычайно конфиденциальным. Мы решили, что лучше, если мы не будем встречаться с людьми Нобеля, и по этому вопросу на них выйдут Ротшильды. Барон Ротшильд обращался к нам очень вежливо, и мы порадовались, что он свободно говорит по-английски, что значительно упростило переговоры10.
В итоге, граф Сергей Витте, министр финансов России, расстроил планы большого союза «Стандард Ойл» с Нобелями и Ротшильдами – к разочарованию бесчисленных европейских карикатуристов, привыкших высмеивать неловкие объятия осьминога и медведя. Все это время Россия продолжала качать сырую нефть, и к концу 1890-х годов на некоторое время опередила Соединенные Штаты по добыче, хотя «Стандард Ойл» умело затмила ее в переработке.
К 1890-м годам стало очевидно, что залежи нефти присутствуют подо всей земной корой, и только по странной случайности (и своевременно проявившемуся остроумию янки) в Титусвилле зародилась промышленность. В 1884 году голландские бурильщики начали искать нефть на Суматре, а шесть лет спустя получили королевскую грамоту на эксплуатацию резервов Голландской Ост-Индии и окрестили компанию «Ройал Датч». Тем временем наготове выжидал еще один напористый соперник. В 1891 году предприимчивый лондонский торговец Маркус Сэмюэл подписал контракт с Ротшильдами на продажу их керосина на Дальнем Востоке. Для экспорта российского керосина на азиатские рынки Сэмюэл решил воспользоваться Суэцким каналом. Чтобы поставить нефть на Дальний Восток из Нью-Йорка требовалось четыре месяца, а из Батуми она доезжала всего за один. Сэмюэл специально спроектировал судно-танкер «Мюрекс» в соответствии со строгими ограничениями канала, но нанятые в Лондоне агенты «Стандард Ойл», стремясь посеять сомнения в проекте, все равно распространяли грязные слухи о «влиятельной группе финансистов и торговцев» под «влиянием евреев», планирующей водить по каналу танкеры11. Рокфеллер позже разражался тирадами против «наших азиатских конкурентов под властью евреев, которые кричат «Волки! Волки! «Стандард Ойл компани» и продолжают заходить и контролировать рынки»12. (Однажды он сравнил предположительно «честные» методы «Стандард Ойл» со «старой-престарой еврейской привычкой обращаться с одним клиентом по-одному, а с другим по-другому»13.) Отбившись от их словесного саботажа, Сэмюэл сумел одержать решительную победу над «Стандард Ойл», и скоро вся Азия узнала его фирменные красные нефтяные канистры, отличающиеся от синих канистр «Стандард».
В 1892 году при процветающей добыче нефти в Бирме и на Яве «Стандард Ойл» с запозданием признала необходимость согласованных действий на азиатских рынках. Она тщетно пыталась выкупить дело и у «Ройал Датч», и у Маркуса Сэмюэла, который в 1897 году переименовал свою компанию в «Шелл транспорт энд трейдинг компани» в честь старого семейного предприятия по изготовлению шкатулок, украшенных ракушками. «Стандард» даже снизошла до торговли русским керосином, чтобы обслужить своих азиатских клиентов. Наконец, она создала серию азиатских баз и приписала небольшую армию агентов в Шанхай, Калькутту, Бомбей, Йокогаму, Кобе, Нагасаки и Сингапур. Ее агенты продавали керосин «Стандард», помесив канистры в деревянные каркасы, так как азиаты пускали жесть от канистр на кровлю, а дерево превращали в предметы домашнего обихода. Несмотря на все умные маркетинговые уловки «Стандард Ойл» была вынуждена сосуществовать с «Ройал Датч» и «Шелл», которые в начале 1900-х годов слились и создали конкурирующую империю. С этого момента конкуренция установилась как неизбежный факт международного нефтяного бизнеса – несмотря на множество тайных сделок по разделу рынка – и оставался лишь вопрос времени, когда смертельная зараза конкуренции проникнет в Северную Америку.
Хотя за границей существовала угроза новых конкурентов, в Америке «Стандард Ойл» казалась всемогущей. Всё в ее операциях было колоссальным: двадцать тысяч скважин закачивали объемы своей добычи в четыре тысячи миль (ок. 6500 км) труб «Стандард Ойл», которые несли сырую нефть к морю или к железнодорожных цистерн «Стандард Ойл». Концерн теперь давал работу ста тысячам человек и управлял экспортом в Европу пятидесяти тысячам баррелей нефти ежедневно. Детище Рокфеллера можно было обсуждать только в превосходной степени: самая большая, самая богатая, самая пугающая и восхищающая деловая организация в мире. Фирма из года в год приносила стабильные, надежные доходы, и Рокфеллеру можно было простить его уверенность в том, что он перехитрил деловой цикл. Для человека, жаждавшего порядка, он достиг своего апогея. Он больше не зависел от милости непредсказуемых экономических сил и процветал даже во время спадов.