11. Наконец, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, Рокфеллер сделал неожиданную ставку. На одном собрании правления, после стандартного запроса Рокфеллера о вложении в Лиму, Пратт вышел из себя, откинул голову в возбуждении и выкрикнул «Нет!». На что Рокфеллер прохладно ответил: «Я сделаю это нововведение из моих собственных средств и гарантирую их на два года». Он поразил коллег, обещав три миллиона долларов – около сорока семи миллионов в деньгах 1996 года. «К концу этого периода, в случае успеха, компания может мне возместить. В случае провала я возьму потерю на себя»12. Впечатленный непоколебимой решимостью Рокфеллера или поняв, что проиграл, Пратт капитулировал. «Если именно так вы к этому относитесь, пойдем вместе, – ответил он. – Думаю, раз вы можете принять риск, то и я могу»13.
«Стандард Ойл» потратила миллионы долларов, чтобы купить в Лиме нефтяные участки, построить железнодорожные цистерны и соорудить трубопроводы. Не было такого нефтяного месторождения, которое Дэниел О’Дэй не хотел бы испещрить трубами, и, когда трест создал «Бакай Пайп лайнс компани» для сбора сырой нефти Лимы в марте 1886 года, он информировал добытчиков скорее с силой, чем с деликатностью, что всю свою нефть они должны отдавать «Бакай». К любому бурильщику, который находил нефть, сразу же подходил один из решительных агентов О’Дэя. О’Дэй сказал Рокфеллеру: «Я убежден, что, как только мы узнаем о новом развитии либо в нефти, либо в газе, наиболее соответствует интересам компании, если мы сразу же отправляем туда человека, чтобы он оставался там и был готов взять все, что может подвернуться»14. О’Дэй – сила, перед которой невозможно устоять, вскоре захватил восемьдесят пять процентов нефти Лимы. Хотя для «вонючей нефти» еще не существовало рынка, трест купил каждый баррель, который предлагали добытчики и к 1888 года держал в резервуарах более сорока миллионов баррелей. К этому моменту зловонная жидкость продавалась по пятнадцати центов за баррель.
Вступив в игру, Рокфеллер не полностью доверял Богу и химикам «Стандард Ойл» и подыскивал новое применение плохо пахнущей нефти. Ответ он нашел в топливной нефти. Трест отправил группы продавцов и технологов, чтобы убедить железнодорожные компании жечь в локомотивах нефть вместо угля и предложить отелям, заводам и складам переключиться с угольных печей на нефтяные горелки. Хотя это направление процветало, оборот все еще был не сравним по масштабу с керосиновой промышленностью, и жесткое давление на Германа Фраша и его лабораторию ослабилось лишь немного.
Фанфарон Фраш, прозванный Диким Голландцем, соответствовал стереотипному облику эксцентричного ученого. Невысокий человек со взрывным характером, он иммигрировал в Соединенные Штаты после Гражданской войны. В середине 1870-х годов Рокфеллер привез его в Кливленд, где химик проделал великолепную работу с парафином и получил новый воск для британских изготовителей свечей и новый ингредиент для кливлендского магната жевательной резинки Уильяма Дж. Уайта. После этого Фраш открыл мастерскую в Канаде и запатентовал процесс извлечения серы из кислой нефти Онтарио. Так как месторождения Онтарио и северо-запад штата Огайо разделяло только озеро Эри, Рокфеллер, видимо, пришел к выводу, что вероятность успеха высока, и нанял Фраша для работы над сходной проблемой. К февралю 1887 года Фраш добился частичного успеха с сырой нефтью Лимы, попытавшись убрать серу с помощью окиси меди. Затем, 13 октября 1888 года, произошел большой прорыв, и Фергус Сквайр телеграфировал Рокфеллеру исторические новости, которых тот с нетерпением ждал два года: «Мы рады сообщить вам, что мы опробовали процесс Фраша, и нам удалось произвести пригодную для продажи нефть»15.
Достижение Фраша не просто подтвердило репутацию Рокфеллера как уникального пророка промышленных тенденций. Если бы Фраш не разобрался, как использовать сырую нефть Лимы, между истощением скважин западной Пенсильвании и бумом в Техасе и Канзасе начала 1900-х годов возникла бы острая нехватка американской нефти. В течение пятнадцати лет патенты Фраша приносили Рокфеллеру поражающие воображение доходы и резко повысили статус ученых во всей отрасли. Первые нефтяники были самостоятельно добившимися успеха трудягами, с предубеждением относившимися к наукам и склонными работать по интуиции, тогда как Рокфеллер привнес в дело рациональный дух, и это считается одним из его важнейших вкладов. По словам философа Альфреда Норта Уайтхеда: «Величайшим изобретением девятнадцатого века было изобретение метода изобретения»16. Когда Фраш расколол загадку сырой нефти Лимы, он, вероятно, был единственным ученым химиком нефти в Соединенных Штатах. К моменту, когда Рокфеллер отошел от дел, на каждом нефтеперерабатывающем заводе у него было по лаборатории и даже одна на верхнем этаже Бродвей, 26. Это еще один путь преображения «Стандард Ойл» в прототип современной промышленной организации, ее прогресс сопровождался стабильным применением науки.
Если Рокфеллеру приходило озарение, оно часто завладевало им с силой откровения, которому невозможно сопротивляться, и теперь он решил, что «Стандард Ойл» должна гарантировать себе запасы сырой нефти. После того как Фраш подтвердил ценность сырой нефти Лимы, трест занялся добычей нефти, используя все внушительные доступные ресурсы. В 1889 году был сформирован комитет по добыче под эгидой Джона Д. Арчболда, и он тратил деньги такими бурными темпами, что за два года израсходовал двадцать два миллиона долларов – цифра сложная даже для бюджета «Стандард Ойл», что вызвало еще больше надрывных завываний Чарльза Пратта. Тем не менее убежденность Рокфеллера подтвердилась, так как месторождение Огайо – Индиана перехватило угасающую промышленность Пенсильвании и в 1890-е годы стало лидером страны по сырой нефти.
Оживившись благодаря Лиме, Рокфеллер открыл покупательский бум, какого промышленность еще не видела ранее. В 1890 году, поглотив «Юнион Ойл» и еще три крупных добывающих фирмы, он взял триста тысяч акров (ок. 121405 га) Пенсильвании и Западной Виргинии – огромные куски земли, включавшие целые округа. Человек, которого больше всего боялись в Нефтяном регионе, теперь стал их главным землевладельцем и добытчиком. «До сих пор внимание большого Осьминога было в основном направлено на сокрушение всей оппозиции в переработке нефти, – взволнованно отметила одна газета. – Судя по последней сделке, она начала сокрушать добывающих сырую нефть и получать контроль над их собственностью»17. К 1891 году Рокфеллер управлял большинством месторождений Лимы и четвертью американской добычи нефти. (Доля треста в добыче сырой нефти в США достигла пика в тридцать три процента в 1898 году.) Сокращение размаха конкуренции в добыче нефти приблизило для «Стандард Ойл» день политической расплаты.
В будущем открытие новых месторождений и в стране, и за рубежом открыло лазейки для выскочек конкурентов, но в 1890-х годах быстрый и полный контроль над месторождением Лимы дал тресту неоспоримое господство в американской нефти. Единственным крупным конкурентом, возникшим на новой территории стала «Сан Ойл компани», созданная Дж. Н. Пью в 1886 году. Весной 1891 года Арчболд посетил Лиму, окинул хозяйским взглядом нефтяные месторождения, простирающиеся более чем на сотню миль, и с торжеством написал Рокфеллеру: «Мы без сомнений имеем при сложившихся обстоятельствах большую часть обозначенной территории с хорошим запасом, и мы определенно сумеем добывать нефть в Огайо дешевле, чем кто-либо другой, владея, как мы и делаем, большими территориями, которые можем бурить благоразумно»18. Теперь, одержав столь отрадную победу в добыче, Рокфеллер проинструктировал Арчболда брать все, что может принести доход при цене на сырую нефть в пятьдесят центов за баррель. «Покупай все, что мы можем получить», – телеграфировал он19. В спешке исследовать и добывать, Рокфеллер создал модель вертикально интегрированного нефтяного гиганта, которые завладеют земным шаром в ХХ веке.
Открытие нефти в Огайо радикально перекроило карту вселенной «Стандард», так как пропал смысл везти сырую нефть на нефтеперегонные заводы на востоке, а потом отправлять керосин обратно на рынки Среднего и Дальнего Запада. В 1886 году, еще до того как Фраш завершил работу, О’Дэй обследовал северо-запад Огайо в поисках подходящего места для завода и выбрал сам очаровательный город Лима, который обслуживали четыре железнодорожные компании. Появление предприятия в Лиме ускорило спад Кливленда и Питтсбурга как центров переработки, и к 1896 году «Стандард Ойл» закрыла свой крупнейший перегонный завод в Кливленде.
Завод в Лиме стал лишь преамбулой главного события на Среднем Западе. В июне 1889 года трест создал компанию «Стандард Ойл, Индиана», которая построит крупнейший в Америке нефтеперегонный завод в Уайтинге, штат Индиана, в семнадцати милях (ок. 27 км) от центра Чикаго. Во время своей поездки в 1891 году Арчболд, дрожа от масштаба предприятия, сказал Рокфеллеру, что способность завода переработать в день тридцать шесть тысяч баррелей сырой нефти поразила его как «почти недоступная пониманию»20. Многие годы завод оставался чудом нефтяного мира. В Уайтинге доктор Уильям М. Бёртон совершил революционное открытие, процесс расщепления нефти или «крекинг», значительно увеличивший выход бензина, – важная предпосылка века авто.
«Стандард Ойл» потребовалось время, чтобы стереть клеймо с сырой нефти Лимы, так как в керосине оставалось достаточно серы, чтобы в сырую погоду забивались дымоходы и лампы. В конфиденциальном письме Рокфеллеру Арчболд признавал, что конкуренты впервые могут справедливо заявлять о более высоком качестве их продукта. Трест пал жертвой собственных грязных трюков. После того в Огайо нашли нефть, но до того как Рокфеллер одержал победу над Праттом, «Стандард» организовала кампанию пропаганды, убеждая потребителей, что нефть Лимы хуже пенсильванской. Стратегия вернулась бумерангом, сказал Арчболд Рокфеллеру, «…поэтому необходимо, пока предубеждение не исчезнет, предпринять величайшие предосторожности, чтобы ни к одной поставке из Лимы и Уайтинга нельзя было предъявить абсолютно никаких законных претензий»