О» на бланке Сената США. Вместе с Оливером Пейном он создал железнодорожную компанию и уговаривал Рокфеллера, Флаглера и Харкнесса присоединиться. Весь свой срок Камден стоял на страже интересов «Стандард Ойл», и, когда в 1882 году два билля о трубопроводах, неблагоприятные для треста, появились в законодательном собрании штата Мэриленд, он сработал быстро, с удовлетворением сообщив Флаглеру: «Мой дорогой господин Флаглер, я договорился убить два билля в зак. собрании Мд. при сравнительно небольших расходах»32.
После избрания Гровера Кливленда в 1884 году многие бизнесмены напряглись в ожидании реформ в Вашингтоне, но он оказался достаточно умеренным президентом. Тем не менее общество постепенно начало обращаться против монополий, появилась Антимонопольная партия, осуждавшая объединения с железными дорогами и дискриминацию в тарифах. Хотя на скидках железных дорог кормились все производители зерна, мясокомбинаты и производители уборочных комбайнов, «Стандард Ойл» стояла на переднем плане антимонопольных обвинений. Как написала «Уорлд» с резкой критикой треста в 18875году: «Когда XIX век канет в историю, беспристрастные глаза обозревателей с изумлением увидят, что США, которые должны стоять на страже свободы и прав человека, терпели присутствие самой гигантской, жестокой, дерзкой, безжалостной и хищной монополии, которая когда-либо закреплялась в стране»33.
Однако для правовых обоснований правительственного регулирования частного бизнеса требовалось время. В 1876 году в деле «Манн против штата Иллинойс» Верховный суд вынес знаменитое решение: «Частная собственность облекается общественным интересом, если ее использование становится общественно значимым и оказывает воздействие на общество в целом»34. На тот момент «Стандард Ойл» не слишком беспокоил билль о торговле между штатами против дискриминации на железных дорогах. Трест держал собственную трубопроводную сеть до побережья и был уверен, что, если регулирование придет, его все еще удастся обойти. В 1887 году закон о торговых отношениях между штатами, объявляющий незаконными железнодорожные объединения и скидки, наконец прошел Конгресс и появилась первая комиссия по регулированию, сенаторы Пейн и Камден, верные долгу, проголосовали против билля, но трест не приписал поражению высокий приоритет.
На публике «Стандард Ойл» притворялась, что приветствует равные условия, предписанные новым актом, и клялась больше не принимать скидки. Как позже в 1907 году заявляли Рокфеллер и Арчболд, когда возник соответствующий вопрос: «С момента вступления в силу закона о торговле между штатами в 1887 году «Стандард Ойл Ко» самым внимательным образом соблюдала его положения и ни в коем случае умышленно не нарушала закон»35. Рокфеллер был склонен изображать себя требовательным руководителем, который заходил так далеко, как только позволял закон, но ни дюйма дальше. Аллан Невинс согласился с этим взглядом, отметив, что «после закона о торговых отношениях между штатами 1887 года «Стандард», как в целом соглашаются внимательные наблюдатели, близко подошла к общему выполнению нового закона и не просила прямых скидок»36.
Однако существуют причины усомниться в этом утверждении. Перед самым принятием закона «Стандард» пришлось столкнуться с препятствиями скидкам на уровне штатов, и вездесущий полковник Томпсон, заперся с руководством железнодорожных компаний и нашел способы обойти новые правила. Весной 1886 года, после того как Верховный суд штата Огайо объявил незаконной дискриминацию грузов, Томпсон посовещался с представителями железной дороги «Лейк Шор». Вместе они придумали создать иллюзию, что все отправители платят по одинаковым опубликованным тарифам, тогда как «Стандард Ойл» получит тайную компенсацию с помощью бухгалтерской хитрости. Томпсон объяснил эту хитрость Рокфеллеру следующим образом:
«Наша договоренность очень простая: мы платим по общим тарифным ставкам до Мичигана и всех других пунктов, и то же самое требуется от других отправителей. У меня есть ясное понимание с соответствующими людьми, что мы не обязаны платить больше, чем ранее, и этого не ожидается, а чтобы мы не остались без денег… мы каждый месяц будем вычитать из выплат Чикаго сумму, эквивалентную соответствующему платежу по всем другим пунктам. Вы сразу же увидите цели этого и заметите, что в нашей ситуации ни лучше, ни честнее договоренности, ни более удовлетворительной для нас нельзя было достигнуть»37.
Когда член комиссии штата Миссури по железным дорогам в 1887 году объявил единые грузовые тарифы, Томпсон сообщил Рокфеллеру: «Мы имеем причины полагать, что распоряжение будет отозвано. В любом случае, железные дороги не будут уделять ему внимания»38.
Возможно, подобные устные договоренности помогли умиротворить «Стандард Ойл» в преддверии Закона о торговых отношениях между штатами. Кроме того, никакое правительство не могло лишить ее гигантского парка цистерн и прибыльных отчислений, которые он приносил; «Стандард Ойл» не была обязана предоставлять железнодорожные цистерны конкурентам. От равенства, предписанного законом, даже пришли неожиданные дивиденды. Новая Комиссия по торговым отношениям между штатами постановила, что железные дороги должны брать по одним ставкам за нефть в бочках (которыми пользовались независимые производители) и в железнодорожных цистернах (которыми пользовалась «Стандард Ойл»); в результате дороги впервые могли выставлять счет за вес бочек, поставив независимых отправителей в невыгодное положение. На короткий промежуток времени закон о торговых отношениях между штатами, возможно, и приостановил сотрудничество трестов и железных дорог, но они постепенно нашли способы обходить закон и соскользнули в проверенные договоренности. Борьба с железнодорожными скидками еще целое поколение оставалась пунктом реформаторов. В 1907 году «Стандард Ойл» ненадолго выкатили крупнейший штраф в истории за практику, от которой она, предположительно, отказалась уже давно.
К выборам 1888 года столь широко распространились протесты против трестов – в нефти, виски, сахаре и множества других, – что экономическую концентрацию сурово осуждали политические программы обеих партий. Аграрные реформаторы Юга и Запада оживились против железных дорог, как повитух монополии. Протестанты выступали против кризиса морали, сопровождавшего индустриализацию и создавшего перекос в распределении богатства. Резко повысилась активность организованного труда, в 1886 году членство в «Ордене рыцарей труда» взмыло до семисот тысяч человек. В тот год полицейские стреляли в пикетчиков на заводе уборочных машин Маккормика в Чикаго и спровоцировали протест в Хеймаркете, где взрыв бомбы унес жизни семи человек. В 1888 году Эдвард Беллами опубликовал популярный утопический роман «Взгляд назад», описав социалистическую версию технократического общества, захватившего Америку. Широкая публика не знала, что и думать, и рассматривала новых предпринимателей то как жуликов, то как героев. К 1888 году Рокфеллер начал появляться в льстивых журнальных статьях о богатых американцах, но «Уорлд» Джозефа Пулитцера и другие газеты выделяли его как известного короля трестов. Пресса поддерживала шумиху вокруг «Стандард Ойл», требуя активных действий против трестов на региональном и государственном уровнях.
В разгар роста критики Рокфеллер вновь оказался под пристальным вниманием следователей правительства. Комитет сената штата Нью-Йорк выяснил, насколько уклончив он может быть, когда расследовал деятельность «Стандард Ойл» в 1888 году. Пристав с повесткой пришел на Бродвей, 26, но ему сказали, что господина Рокфеллера нет в городе. Когда он отправился на 54-ю Западную улицу, 4, ему сказали, что господин Рокфеллер дома, но его нельзя увидеть. Чиновник провел ночь, прикорнув на веранде Рокфеллера, на случай, если магнат попытается отбыть рано утром. Вскоре после восхода солнца он позвонил в звонок, но ему ответили, что господин Рокфеллер уже ушел. Вежливо отрицая, что избегал пристава, Рокфеллер позже объяснил, что находился в Огайо и поспешил обратно, как только его уведомили о расследовании. На самом деле Рокфеллер держал в секрете и посещения Кливленда, так как опасался, что там ему вручат повестку по иску от местных переработчиков.
Чтобы подготовить Рокфеллера к слушаниям в сенате штата Нью-Йорк, «Стандард Ойл» наняла известного адвоката Джозефа Х. Чоута. Чоут не сразу оценил своего необычного клиента, который сердечно приветствовал его, а затем лениво растянулся кушетке. Чоут попытался задать несколько вопросов о компании, но неразговорчивый клиент ничего не сообщил. Адвокат был раздражен, что этот вялый человек продолжает выспрашивать его. «Я не понимаю, как быть с господином Рокфеллером, – обеспокоенно спросил Чоут у Флаглера. – Он кажется таким беспомощным. Все время задает вопросы». Флаглера это позабавило: «О, вы увидите, он в состоянии позаботиться о себе. «Не беспокойтесь за него»39.
Несколькими годами ранее, давая показания в Олбани, Рокфеллер ответил на тридцать вопросов подряд отказом говорить по совету адвоката. Он понимал, что в этот раз ему придется хотя бы выглядеть более общительным. Морозным утром в феврале 1888 года, безупречно одетый, в сюртуке и цилиндре, Рокфеллер вошел в переполненный зал заседаний Верховного суда в городе Нью-Йорк, бок о бок с Джозефом Чоутом. Так как он быстро становился мифической фигурой, его показания широко освещались в прессе. В сорок восемь лет он оставался красивым человеком, с коротко стриженными волосами и аккуратными рыжеватыми усиками; он вошел уверенной походкой. Но при ближайшем рассмотрении становились заметны тени под глазами, и он казался старше и более уставшим, чем несколько лет назад. Теперь он нес бремя тяжелее, чем мог себе представить.
Чоут вскоре увидел, что может не переживать за клиента. Как многие бизнесмены своей эпохи, Рокфеллер гордился способностью сбивать с толку и довел размытые ответы до совершенства. Под присягой он превратился в рассеянного и забывчивого парня, приятного, но слегка сумбурного, потерянно блуждавшего в колоссальном лабиринте «Стандард Ойл». Ко всему прочему он был превосходным артистом – черта, унаследованная от отца. Когда его приводили к присяге перед судом, он, по словам одного репортера, «поцеловал Библию со страстью», показывая, на чьей стороне Бог