Видения косят больше людей, чем все смерти вместе взятые и умноженные на самих себя.
1-й Бюрократ. Титий, мы уважаем тебя как специалиста в области угроз Человечеству, но в математике ты не силен.
Титий. Когда я говорю о видениях, которые убивают, я имею в виду не только кошмары тиранов, которые заканчиваются гекатомбами. Люди опасаются щедро сеять семена жизни, пугаясь смутных призраков… Я говорю о нерожденных.
2-й Бюрократ. Но ты-то сумел победить подобные страхи. 25 сыновей — неплохой результат для высшей лиги.
Титий. Я горжусь своими сыновьями. И скорблю о тех четырех, которые погибли, очищая мир от насилия.
Субурбий. Не будем сейчас об этом… Титий высказал аргументы против Тития, но все же он не снял свою кандидатуру.
Титий. Ты так считаешь, Субурбий?
Субурбий. Да, я считаю, что дело обстоит именно так. Чтобы не тратить время, предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы Титий занял пост Верховного бюрократа?
Бюрократы мысленно голосуют.
Субурбий. Титий, ты избран от имени Человечеств!
Титий. Беспечные! Титий слишком коварен, чтобы верить его саморазоблачениям, слишком велик, чтобы власть его была умножена, слишком горд, чтобы удовлетвориться всем. Поэтому вот мое первое и последнее решение в качестве Верховного бюрократа: Я добровольно покидаю этот пост и прошу Совет избрать своим главой человека, не отмеченного доблестью и умом. Того, кто не может зажигать сердца спекулятивной риторикой, кто убог для дерзких замыслов и малокровен для того, чтобы стать узурпатором. Прошу избрать Верховным бюрократом трудолюбивую мышь, старательного пигмея, двуногий копировальный аппарат… Я предлагаю Субурбия!
Субурбий. Меня?
1-й Бюрократ. Кто за то, чтобы Субурбий занял пост Генерального бюрократа Объединенных Человечеств?
Бюрократы мысленно голосуют.
1-й Бюрократ. Субурбий, ты избран от имени Человечеств!
Титий. Я рад, но не поздравляю тебя, Субурбий. Твое избрание — наш общий позор.
Субурбий. А я, Титий, поблагодарю тебя. Если бы не твоя нечеловеческая строгость к себе… Если бы ты не так высоко ценил свои таланты и настолько не брал в расчет мои… Я не имел бы ни малейшего шанса возглавить миры. Что, ж… По традиции Генеральный бюрократ, добровольно ушедший со своего поста, получает высшую награду — право на абсолютную частную жизнь. Никто из живущих не имеет того, что получите вы двое сегодня.
Титий. Мне не нужны награды. Я исполнял свою должность меньше минуты.
Субурбий. Тридцать четыре с половиной секунды.
Титий. И не ради наград сложил ее.
Субурбий. Кому, как ни тебе, знать правду.
Титий. Наблюдение не мешает моей личной жизни.
Субурбий. Вот тут позволь тебе не поверить, Титий. Все мы осознаем, что рой микроскопических камер-шпионов, который вьется вокруг человека, — это вынужденная мера. Человечества, скорбя, лишили человека права на уединение. Но иначе нельзя. Каждый из нас слишком опасен. Только полный контроль удерживает наш вид на краю гибели. Только боязнь мгновенного разоблачения сдерживает враждебные разумы от атаки. Но если бы можно было этого избежать, если бы нашелся способ обойтись без потери свободы…
Титий. Не надо лекций, Субурбий! Ты прекрасно знаешь, что я сам сделал все, чтобы каждый младенец в самом удаленном уголке пространств был встречен при рождении персональным полчищем летающих глаз. Плача, я сеял глаза-шпионы по всем землям пустоты. И горе той земле, которая отказывалась принять мое зерно… В крови встречала она свои рассветы. Кровью умывалась на ночь. Огнем и мечом я успокоил тех, кто противился ненасилию. В ненавистных глазах-шпионах я вижу спасение вида. Но я не лукавлю. Не думаю, что моя жизнь изменится после того, как за мной перестанут следить.
Субурбий. Изменится твоя жизнь или нет, это уже волнует только тебя самого. Ты на пенсии, Титий, и можешь предаваться наблюдениям. Нам некогда. Несите кубки.
Вносят два кубка.
Субурбий. Достойные Архитектон и Титий! Впервые сразу два Верховных бюрократа пьют этот код. Пейте и живите долго, свободные от нескромных взглядов.
Архитектон и Титий пьют из кубков. Космические бюрократы поздравляют их.
Архитектон. Титий, на два слова…
Архитектон и Титий отходят от Бюрократов, которые продолжают веселиться.
Архитектон. Титий, ты ослиный член. Зачем тебе понадобилось идти в отставку?
Титий. Я говорил — я боюсь себя.
Архитектон. Прекрати нести чушь. Нас теперь никто не слышит.
Титий. Но мне действительно опасно занимать такой высокий пост.
Архитектон. Титий! 200 лет я ждал момента, когда смогу говорить, не опасаясь, что мои слова используют против меня… И ты, Титий, мой первый настоящий собеседник, ты… как ты можешь… Ты, который и раньше не боялся говорить открыто… Зачем продолжать постыдную игру в лояльность? Мы отыграли свое, мы заслужили право язвить и ругать все то, что столько лет угнетало и контролировало нас. Мы отдали много сил делу, в которое хотели верить, сейчас мы на пенсии, мы, наконец, свободны… Можем ходить по квартире голыми и сколько угодно чесать наши седые яйца, читать враждебные книги, подтираться символами Объединенных Человечеств… Представь, нас только двое… Во всех мирах… Только двое абсолютно свободных граждан.
Титий. Мне удивительна перемена в тебе. Значит, ты все это время не был самим собой?
Архитектон. Либо ты что-то задумал, либо твою мать поимел папа римский. Что ж, не хочешь быть со мной откровенным, не надо. Но знай, открыв путь Субурбию, ты усилил зависть и серость, свел на нет все мои усилия по передаче власти достойным. Я знаю Субурбия, он отомстит тебе.
Титий. За что мне может мстить Субурбий? Он бездарен и труслив. А я подарил ему власть.
Архитектон. Именно за это он и будет мстить.
Титий. Надеюсь, вместе с должностью ты сложил с себя и свой дар предвидения.
Архитектон. Жаль, что это не так.
Титий. Нас зовут.
Архитектон. А, это пришла Перл, жена Субурбия! Она узнала о высокой перемене в судьбе мужа. Мне симпатична эта курица. Давно к ней приглядываюсь.
Архитектон и Титий возвращаются к коллегам.
Архитектон. Привет, Перл!
Перл. Здравствуйте, Генеральный… (Смеется.) Привет, Тон!
Архитектон и Перл обмениваются приветственными поцелуями.
Архитектон. Я хочу познакомить тебя с Титием.
Перл. Так вы и есть тот сумасшедший, которому мой муж обязан своим неожиданным прогрессом?
Титий. Всем, что имеет ваш муж, он обязан себе.
Субурбий. Коллеги! Граждане! Я ненадолго покину вас. Прошу простить мою слабость — хочу показать жене мой новый кабинет. Пойдем, Перл.
Перл (Титию). Рада была познакомиться. Надеюсь, мы теперь будем видеться чаще.
Титий. Не думаю. Я планировал покинуть центральные космосы и провести остаток дней на окраине.
Перл. Вы будете залечивать раны?
Титий. Я буду учиться пить виски.
Перл. Удачи!
Перл и Субурбий удаляются в кабинет Генерального бюрократа.
Архитектон. Я знаю, почему он вызвал ее и потащил в кабинет…
Титий. Мне неинтересно.
Архитектон. Они не будут заниматься там любовью, они будут разговаривать.
Титий. Они давно не разговаривали?
Архитектон. Думаю, ТАК они не разговаривали никогда. В кабинете Генерального бюрократа есть кабина для тайных переговоров. В обычный день он не сможет привести туда жену. Но сегодня праздник, и ее пропустили в здание. Я хорошо его понимаю. Помню, как сам потащил туда свою старуху в первый же день…
Титий. Пришли мои сыновья. Бетон, Папос, Луций… Сколько вас?
Луций. Все пришли поздравить тебя.
Титий обнимает Луция. Входят все сыновья Тития.
Кабина
Субурбий и Перл в кабине. Перл сидит на коленях у мужа.
Перл. Здесь тесно.
Субурбий. В этой кабине должен помещаться только один человек. Отсюда Генеральный бюрократ ведет секретные переговоры с Локальными бюрократами.
Перл. Ты тоже будешь вести такие переговоры?
Субурбий. Не время говорить о пустяках.
Перл. Смотри, глаза-шпионы уснули и лежат на полу, как мертвые мухи. Никогда такого не видела.
Субурбий. О чем вы беседовали с Титием?
Перл. Разве ты сам не можешь посмотреть наш разговор?
Субурбий. В том-то и дело, что нет. Его изображение и голос больше не фиксируются.
Перл. Мне еще не приходилось пересказывать то, о чем я говорила… Но я постараюсь. Во-первых, я назвала его сумасшедшим…
Субурбий. О, нет. Он кто угодно, но не сумасшедший. Этот жук знает, что делает.
Перл. Он сказал, что к твоему взлету непричастен.
Субурбий. Не верь этой лживой твари.
Перл. Боже мой, как смешно ты говоришь. Мне очень нравится. Почему мы не можем так разговаривать дома?
Субурбий. Когда-нибудь мы будем так разговаривать дома. Если я добровольно уйду в отставку, буду так же невидим для камер наблюдения, как Титий сейчас. И тогда, обещаю, я буду разговаривать только так, и даже еще смешнее…
Перл. Но я не хочу, чтобы ты уходил в отставку. Я всегда мечтала быть женой Генерального бюрократа.
Субурбий. Я тоже не собираюсь оставлять пост. Он только и ждет этого…
Перл. Кто?
Субурбий. Титий. Я раскусил его. Его показное благородство — прикрытие для планов, столь чудовищных, что даже здесь, где нас никто не слышит, я не решаюсь озвучить мои предположения.
Перл. Он хочет начать новую войну?