В результате третьей девушкой супершпиона и суперкиллера Арвидаса Даукантаса стала родившаяся в Гонконге этническая китаянка, имеющая среди предков британского лорда. Играет ее китайская актриса, благодаря чему фильмы про Арвидаса демонстрируют в Китае, и Кальвинскас имеет с этого огромный доход. До сих пор неизвестно, что там говорит этой шпионке ее британская кровь. Вроде голубая британская кровь должна заговорить в следующей серии литовской Бондианы, и китаянка, устав от соперничества с русской и американкой за литовского мужика крестьянского происхождения, сбежит в Великобританию к английскому принцу. Подозреваю, что потом вернется. Ведь Кальвинскас не собирается прекращать снимать свои фильмы про Арвидаса, который только тем и занимается, что спасает мир. А бабы таких обожают.
После той памятной встречи Антоний и Рудольф Кальвинскас стали регулярно появляться вместе. Видимо, обоих достали вопросы о личной жизни и попытки настырных журналистов в нее влезть. А тут попробуй скажи что-нибудь! Они ничего не комментируют, просто вместе выходят на красные дорожки – один в своих греко-римских нарядах, второй – в пижамах и кедах. И плевать они хотели на все дресс-коды. Но всегда попадают во все СМИ. Их нельзя не заметить и не упомянуть. На просмотры и презентации они тоже являются вместе. Видимо, договорились, что обоим так будет удобнее.
Как сказала Нина, и Антоний, и Кальвинскас гетеросексуалы и отношения с мужчинами для них невозможны в принципе, литовский же актер, играющий Арвидаса Даукантаса, – как раз из сексуальных меньшинств, голубее не бывает.
А раз мы только что говорили о шпионах, «стрелялках» и прочем, я спросила у Нины, не знает ли она, не догадывается ли, кто мог стрелять в Антония. И Глеба. И убить Константина в его квартире.
– Это тоже может быть работа Евгения Григорьевича, – вздохнула Нина.
– Они ему чем помешали?!
– Вася, ты просто не понимаешь, как у него работает голова.
Я не понимала. Нина объяснила, что вопрос опять о деньгах – миллионах, которые дают предприятия Евгения Григорьевича, переписанные на Нину.
– Детей родила ты, – сказала Нина. – Ты их мать, пусть и суррогатная.
– Но у нас с тобой официальный договор был заключен! Я все бумаги подписала. Я не претендую на этих детей! Мне бы со своими родственниками разобраться!
– Тебя можно заставить выйти замуж за Иванова.
– Да я его никогда в жизни не видела!
– Это не важно. Дело в бизнесе. А получить его можно через детей. А детей – через тебя. Доходит?
– Доходит… – тихо произнесла я и подумала: «Как же хорошо, что я живу в другом мире».
Но я была вынуждена столкнуться с этим миром, в котором живет Нина и живет ее бывший муж-губернатор.
– Нина, я…
– Вася, съезди во Францию. Пожалуйста! Мне некого просить. На самом деле некого. Я не хочу, чтобы кто-то знал о том, где сейчас находятся мои дети с Родионом. Я точно должна знать, кто их отец или отцы.
– Съезжу.
– Пять тысяч евро на расходы и на маленькие женские радости.
– Ты с ума сошла! Это слишком много.
– Я могу себе это позволить. Решишь вопрос с бабушками и детьми?
И тут я вспомнила про Мэрилин…
Я попрошу Мэрилин присмотреть за моими родственниками. Но Мэрилин нужен секс. А у Нины в подчинении много мужчин. В общем, я пересказала Ивановой нашу беседу с афроамериканкой и спросила, не может ли Нина посодействовать в решении проблемы.
Она долго хохотала, потом достала телефон и запустила набор номера. Как я вскоре поняла – начальника своей службы безопасности, начинавшего свою службу в Комитете Глубокого Бурения и имеющего немецкого друга из «Штази».
– Сергей Степанович, что вы думаете о Мэрилин Роули как о женщине? – спросила Нина Эдуардовна, включив громкую связь.
Сергей Степанович спокойно ответил, что не задумывался о ней как о женщине, потому что его привлекают совсем другие.
– А среди ваших подчиненных есть такие, кто бы вожделел Мэрилин Роули?
Начальник службы безопасности хмыкнул, потом спросил, какая именно проблема возникла и что требуется.
– Секс, – спокойно сказала Нина. – Надо помочь гостье нашей страны, которая вполне может стать ее гражданкой вместе с сыном, решить проблему, которая ее очень волнует. В дальнейшем она может помочь нам.
Сергей Степанович обещал подумать.
Глава 23
Когда я приехала домой, там сидел Антоний и общался с Владиком и Калерией Юрьевной на кухне. Алиса отсутствовала – была в гостях у какой-то подружки. Первыми меня, конечно, встретили звери, за исключением живущей своей жизнью кошки Симы, а потом мы все вместе отправились на кухню. Теперь с гостями сидели не только пес Прохор, енот Федот, но и кот Удав, который, похоже, думал только об одном: как бы перехватить какой-то еды? Мне теперь приходится защищать Прохора и Федота – иначе предназначенная им еда исчезнет в черной дыре – безразмерном брюхе помоечного кота, который вдруг стал домашним. Симу защищать не надо, да и Удав даже не пытается у нее что-то отобрать. Наверное, Сима объяснила ему на своем кошачьем языке, что с ним сделает, если он только попробует. Она тут главная! И вообще у нас матриархат. У зверей-то уж точно.
Владик сообщил, что дядя Джейсон катал его по двору на загривке и называл себя большим черным конем. Они ведь даже хромают на одну ногу. Дядя Джейсон очень подробно расспрашивал Владика про операции. Владик и про себя рассказал, и про Прохора.
Калерия Юрьевна тактично увела Владика в комнату, чтобы мы пообщались с Антонием с глазу на глаз (не считая звериных, которые за нами следили). Да и Владик уже хотел вернуться к компьютеру, в котором современные дети проводят массу времени.
Антоний взял мои руки в свои. Какие у него были теплые руки! Какие родные!
– Вась, поехали со мной в Литву, – сказал друг, которого я хотела видеть не только другом.
– Зачем? – спросила я как полная дура. Не все ли равно? Главное – с Антонием.
– У Кальвинскаса-дедушки юбилей. Рудик приглашает и тебя, и меня, то есть нас с тобой. Жить будем в его доме. Сиделку твоим бабушкам и присмотр за твоими детьми я обеспечу.
– Мэрилин?
– Откуда ты знаешь?
Я рассказала Антонию последние новости. Мне хотелось знать и его мнение. Мне хотелось, чтобы он взглянул на ситуацию со стороны. Все-таки ему гораздо больше, чем мне, приходилось общаться с людьми типа и уровня Евгения Григорьевича Иванова.
– Звони этой Нине Эдуардовне, – сказал Антоний. – Давай-ка мы к ней вместе съездим. Обговорим, как и куда ты поедешь.
– В смысле? Я обещала ей съездить во Францию. И я…
– Съездишь. Вместе со мной – чтобы не привлекать лишнего внимания. За тобой явно следят.
– Люди Иванова?
– Думаю, что не только они, но и они тоже. И твоя поездка во Францию – вдруг – привлечет внимание. Однозначно. Хотя, возможно, Нина хочет именно этого!
– Она не хочет, чтобы кто-то знал о местонахождении Родиона и детей!
– Ты уверена, что она тебе правду сказала? Что она на самом деле хочет?
Я осеклась.
– Поедем в Литву, потом во Францию. Или вначале во Францию, потом в Литву. Твоя поездка со мной туда и туда для людей, которые за тобой явно следят, вопросов не вызовет. Или вызовет меньше, чем если ты поедешь одна. Если бы Родион с детьми приехал в Литву, было бы совсем хорошо. Как раз на месте все и сделали бы. Как я понимаю, такие лаборатории должны быть везде. Литва входит в Евросоюз, тесты на отцовство должны проводиться во всех странах Евросоюза, так что Родион может спокойно приехать и уехать.
– Не уверена, что спокойно.
– Обговорим с Ниной. Звони и собирайся.
Я сказала, что вначале нужно погулять с Прохором, что мы и сделали, а потом вместе поехали к Нине.
– Вы считаете, что в меня стреляли потому, что я стал появляться рядом с Василисой? – уточнил он.
Нина Эдуардовна кивнула.
– Странная версия.
– У вас есть другая?
– В том-то и дело, что нет. Я все это время ломаю голову над тем, кому перешел дорогу. А тут вон оно что…
– Я могу ошибаться, – сказала Нина.
– Как вы считаете, Василисе угрожает опасность?
– Думаю, что нет. Она нужна моему бывшему (если все организовал он, хотя больше некому) как мать моих детей. Понимаю: звучит странно, – усмехнулась Нина. – «Мать моих детей», – повторила она. – Но это так. Вы же поняли мою мысль? Детям тоже ничего не угрожает. Лишний – Родион. И мужчины, которые появляются рядом с Василисой. Моему бывшему нужно, чтобы она была свободна, чтобы никакой мужик рядом не маячил и не сообразил, на какие предприятия можно претендовать. Не понял бы, о каких деньгах речь! А и Глеб Островский, и вы можете. И этот убитый компьютерщик тоже мог понять и легко выяснить.
– Найми телохранителей, – сказала я Антонию.
– Я могу привести тебе в пример сотню случаев, когда телохранители не помогли. Я что-нибудь другое придумаю, раз я теперь знаю, в каком направлении думать. Предполагаю, что у меня воображение работает получше, чем у любого губернатора.
Мы с Ниной улыбнулись.
– У моего бывшего на первом месте всегда стояли деньги, – продолжала Нина. – Хотя таких людей немало.
«А ты сама?» – подумала я, потом решила, что это было раньше, а теперь у Нины изменились приоритеты. Главными стали дети и Родион. И она сама мне говорила, что для нее важна сама работа, сам процесс, а денег она уже достаточно заработала.
– Кстати, я нашла несколько старых фотографий своего отца. Ты же его никогда не видела, Вася?
Я покачала головой. Я на самом деле ни разу в жизни не видела своего свекра. Он даже не пришел на нашу свадьбу со Славой, хотя Слава его приглашал. Правда, перевел Славе деньги, на которые мы съездили в Таиланд.
Нина вышла, вскоре вернулась с пластиковой папкой-уголком и вручила мне. Там был один черно-белый снимок, остальные – цветные любительские, но явно тех времен, когда в России только появились пленочные «мыльницы».