Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. По пути я продолжал вертеть головой, изучая необычный интерьер этого магазина.Теперь я мог получше разглядеть широченные стеллажи, выстроившиеся вдоль стен. За толстыми стёклами теснились многочисленные коробочки, пакетики, мешочки, свёртки… И свободных мест на широких полках этих стеллажей я почти не заметил.
«Ассортимент тут, похоже, богатый», — отметил я про себя.
— Возможно, возможно, — довольно скептично откликнулся Джекки, — сейчас всё посмотрим.
Добравшись до прилавка, старый китаец взгромоздился на своё место и водрузил на нос очки в роговой оправе.
— Та-а-ак, — пробормотал он, едва шевеля губами, — посмотрим, чем я вам могу помочь. Ага… корень чёрного лотоса сушёный молотый — шесть лянов4, яд императорских пчёл — два цяня5, дикий горный мёд с мумиё — четыре ляна, сушёный гриб лин-чжи перетёртый с прошлогодним помётом летучих мышей — один лян, желчь водяного дракона — три цяня… — так он бормотал, изучая наш список и поминутно заглядывая в монитор стоявшего перед ним компьютера. Тут же, рядом с компьютерной клавиатурой, были беспорядочно свалены самые неожиданные вещи: каменная ступка с каменным же пестиком, маленькие слесарные тисочки, какие-то стеклянные трубочки и пробирки, глиняный чайничек. Всё вместе это смотрелось довольно дико.
Посудите сами — современная вычислительная техника рядом с архаичными предметами и орудиями, которыми пользовались ещё пращуры этого старика… Но ладно, торговец ещё с десяток минут суетился, клацая по клаве и сверяясь с нашим списком. Наконец предварительное изучение нашего заказа завершилось.
Это я понял по тому, что старый китаец успокоился, расслабившись на своём стуле. А вот принтер, стоящий тут же, вдруг заморгал зелёным огонёчком и с шумом втянул в себя лист бумаги. Обратно этот лист выехал из принтера уже покрытый плотными столбцами иероглифов.
— Что ж, молодой человек, — начал свою речь торговец, протирая велюровой тряпочкой пуленепробиваемые стёкла своих окуляров, — спешу вас обрадовать, — и довольно так зажмурился, словно кот, дорвавшийся до сливок. Он, наверное, предвкушал рекордную выручку.
— Вы хотите сказать, что у вас есть в наличии всё, что обозначено в моём списке? — спросил даос, не веря, что всё получилось с первого раза и нам больше никуда не надо идти, чтобы добрать недостающее.
— Да, в нашем магазине есть всё, чтобы удовлетворить самого взыскательного покупателя, — ответил продавец, подняв на меня прищуренные глаза, — но, прежде чем заключить сделку, нам следует согласовать главный вопрос.
— Вопрос цены? — понятливо отозвался даос.
— Да, — подтвердил его правоту старый алхимик.
И тут началось… Я никогда не любил торговаться и не вижу в этом процессе ничего привлекательного, хотя многие считают иначе.
Они торговались почти полчаса. Самозабвенно. Даос чуть мне курточку без пуговиц не оставил, в пылу торговли лихо рванув её на груди. Но пуговицы выдержали, и нитки не подкачали. Да…
Старик тоже очень эмоционально себя вёл: руками махал, подпрыгивал, срывался иногда на визг, брызгал слюной. Мне даже немного обидно стало, ведь было совершенно очевидно, что все, кроме меня, получают от этого процесса неподдельное удовольствие. А я, получается, был чужим на этом празднике жадности. И потому с нетерпением ждал окончания препирательств.
Наконец эта вакханалия закончилась, и мы перешли к финальной части, то есть к отгрузке товара. Даос, на которого я переключил всё внешнее восприятие, тщательнейшим образом проверял каждый ингредиент: обнюхивал, мял, пробовал на вкус и на зуб… Меня пару раз чуть не стошнило. Но, к счастью, обошлось.
Когда весь товар, наконец, прошёл проверку качества, старый китаец взял со своего захламлённого стола колокольчик чернёного серебра, укреплённый на длинной лакированной рукоятке, и несколько раз энергично его встряхнул. По помещению поплыл вибрирующий серебряный звон.
Буквально через пару минут в зале появилась миловидная девушка, наряженная в оранжевое, расшитое драконами длинное ципао с волнующим разрезом сзади аж до середины бедра.
— Ху Линь, — обратился к ней алхимик, — вот тебе всё, что нужно быстро упаковать. Займись, — он придвинул к ней кучу приобретаемых нами реактивов, — не хочу задерживать почтенного гостя сверх необходимого.
Девушка приняла с почтением из его рук распечатанную накладную, сложила в корзинку товар и глубоко поклонилась хозяину лавки. А разгибаясь после поклона, бросила на меня заинтересованный взгляд и улыбнулась одними губами. Выглядело это очень мило и многообещающе.
При этом всплеск подростковых гормонов породил жаркую волну, прокатившуюся по моим внутренностям. Это меня опять серьёзно расстроило, так как говорило о почти полной утрате контроля из-за возникновения химического дисбаланса. Да, всё-таки отвык я от этого…
— А как ты хотел? — не удержался от желчного комментария мой внутренний даос. — Надо больше над собой работать. Но ничего, мы эту проблему порешаем, — эти слова у него прозвучали с нотками какого-то нездорового, почти садистского предвкушения.
— Надеюсь, решение не предусматривает хирургического вмешательства? — озабоченно уточнил я.
— Не волнуйся, — хохотнул раздухарившийся Джекки, — я имел в виду исключительно тренировку силы воли…
Помимо ведения этого диалога, я улыбнулся в ответ девушке, принимая её предложение слегка пофлиртовать. Дед же, увидев эту пантомиму, раздражённо поджал губы.
— Наверное, это его родственница, — предположил я, провожая красотку взглядом.
— Скорее всего, — согласился Джекки, — это его внучка или племянница, которая уже просватана за какого-нибудь нужного человека.
— То-то он так недоволен, что она глазками в клиентов стреляет, — я же видел, что внимание Ху Линь к постороннему его явно не обрадовало.
— Прошу прощения, уважаемый, — это даос уже обращался к хозяину магазина, — а за счёт каких чар вы поддерживаете эту пространственную аномалию?
— Честно говоря, сам не знаю, — настороженно ответил тот, — одна из моих внучек–одарённая, вот она мне и организовала это небольшое расширение. Свои заклинания она обновляет раз в три месяца, и ладно — это её вклад в наш семейный бизнес.
— Я никоим образом не хотел лезть в ваши дела, — извиняющимся тоном сказал даос, — простите, если невольно вас обидел. Просто я не почувствовал тут никаких энергетических конструкций с использованием ци, вот и поинтересовался, как у вас эта штука работает.
— Скажете тоже, ци… — алхимик рассыпался мелким смехом, — с этой неподатливой энергией пытались работать в глубокой древности последователи учения Лао Цзы, они себя ещё даосами называли. Но сколь-нибудь заметных успехов так и не добились. И после того, как сам Лао Цзы, основатель и вдохновитель этого еретического культа, умер, секта просуществовала ещё лет сто от силы. Так что, молодой человек, не верьте всяким нелепым сказкам о Поднебесной.
— Так что, в Поднебесной не осталось даосов? — обескураженно спросил Джекки.
— Думаю, нет, — алхимик подтвердил этот немыслимый для моего внутреннего китайца факт. — В Поднебесной ныне почитают учение Чань и великого учителя Кун-цзы, а о Лао помнят лишь единицы. Я, например, знаю о нём только потому, что у меня на руках совершенно случайно оказался алхимический трактат одного из сектантов. Гэ Хун его звали, кажется… А трактат назывался, если мне память не изменяет, «Бао Пу-цзы». Там как раз рассматривались некоторые аспекты работы с этой ци, — тут алхимик выдал фразу, которая шокировала Джекки до глубины души. — С исторической точки зрения это весьма интересный труд, несомненно. Но, как профессионал, скажу вам, молодой человек… Никакой практической пользы из этого опуса мне извлечь не удалось! Так-то! — он посмотрел на меня с некоторым превосходством. — И мой вам совет: не тратьте своё время на эту мистическую белиберду, а лучше займитесь классической магией.
— Классической — это какой? — на автомате спросил Джекки, не в силах принять печальную судьбу даосизма в этом мире.
— Классическая магия — это такая магия, которая работает с маной, — припечатал хозяин магазина. — С маной работать не в пример легче и приятнее, нежели с этой вашей ци… Другое дело, что это не всем дано.
— И что, великая книга И Цзын6 тоже предана забвению? — тон, которым Джекки артикулировал, выражал крайнюю степень недоверия.
— Не припомню что-то такой книги, — равнодушно бросил алхимик. Но вот взгляд его мне очень не понравился. Такое впечатление, что он хотел дыру во мне провертеть этим своим взглядом. Неспроста это, ох, неспроста…
— Ты тоже это заметил? — спросил меня Джекки.
— Что «это»? — переспросил я.
— Уж очень странно он посмотрел… Глядел на тебя так, словно ты ему в карман залез, — пояснил Джекки. — Думаю, что что-то он про И Цзын знает. При этом то, что я упомянул об этой книге, его вовсе не обрадовало. Такое впечатление, что никто про неё знать не должен… а он, что характерно, знает. Да, наверняка знает, — уверенно завершил свою мысль Джекки.
— А о чём эта книга?
— А вот заберись в тот информационный массив, что я тебе передал в соответствии с нашим договором, — ядовито ответил даос, — и узнаешь…
Нет, я помнил об этом архиве, но, честно говоря, руки пока не доходили заняться его изучением. Всё дела да заботы… Охо-хонюшки-хо-хо.
— А давайте я расплачу́сь, — предложил Джекки, — пока наш заказ пакуют.
Вероятно, он надеялся как-то сгладить шероховатость, образовавшуюся в связи с упоминанием Книги Перемен. И, похоже, ему это отчасти удалось, так как старый китаец оживился и с явным энтузиазмом отреагировал:
— Да, это было бы очень кстати, — он привычным движением провернул блестящую бронзовую ручку винтажного кассового аппарата. Аппарат мелодично звякнул, и крышка денежного отделения откинулась в сторону. — У вас, молодой человек, наличные, я надеюсь?
— Ага, налоговая наша и до китайцев добралась, что в пространственных аномалиях прячутся, — хмыкнул я про себя, — И обязала их регистрировать сделки как положено, через кассу. Нашим мытарям и пространство, и время подвластны…