Пока эти ухари числились в рядах первокурсников, они были очень ограничены в своём стремлении к доминированию, так как тех, кто был слабее, насчитывалось сравнительно немного. И зачастую даже у слабых находились защитники и покровители.
И им приходилось довольствоваться издевательствами над парой-тройкой однокурсников-задохликов, которые, по большому счёту, и учились-то через пень-колоду, и магический дар у них был исчезающе мал, да и вписываться за них никто не хотел.
А вот теперь, будучи второкурсниками, эти шалопаи уже могли попытаться частично подмять под себя первый курс и использовать тех первокурсников, что дадут слабину, в качестве своей кормовой базы. Тем более что доминировать над первачками, как говаривал брат Пантелеймона, второй сын графа Тюрина, им было положено по сроку службы.
И сейчас он и ещё двое его корешков, братья-двойняшки Салтановы, стояли за углом общаги, курили и обменивались рассказами о том, кто и как провёл лето.
Константин и Епифан Салтановы, дети поместного дворянина, выглядели несколько невзрачно, если сравнивать их с лидером, Пантелеймоном Тюриным. Но они с лихвой компенсировали недостаток представительности подвижностью и непомерной наглостью.
Кроме того, хоть они однояйцевыми близнецами и не были, но друг друга чувствовали хорошо. И домашний тренер в занятиях над их стилем боя уделял очень много внимания работе в паре. Так что эти два злобных шакалёнка могли при случае неприятно удивить даже кого-то, кто был бы и посильнее их.
Вот только природная трусость покидала их только тогда, когда они чувствовали за своими спинами присутствие того, кто мог бы в случае чего дополнительно их поддержать.
Речь Пантелеймона подошла к концу, и братья, угодливо восхищавшиеся летними подвигами здоровяка, решили проявить инициативу:
— Слушай, Пан, — сказал Епифан, обращаясь к Тюрину-младшему, — а как ты посмотришь на то, чтобы мальков немного пощипать?
— Да, — Константин присоединился к брату, — а то предки что-то карманные деньги нам зажали, мол, семейный бюджет то, семейный бюджет сё…
— Копейки какие-то мы из них, конечно, выдавили, но это слёзы, — вторил ему Епифан, — этого даже на пиво не хватит.
— Та же фигня, — немного грустно отозвался Тюрин, которого отец тоже лишил почти всех карманных денег за поведение, графскому сыну совершенно не подобающее, — а что, вы уже видели кого из первачков? А то искать их ещё… — с одной стороны, конечно, Пантелеймону хотелось немного потешить своё эго за счёт первокурсников и, если повезёт, монету-другую слупить. С другой стороны, ему было лениво ходить и искать кого-то, до кого можно безнаказанно докопаться.
— Давай немного тут постоим, посмотрим, — предложил один из братьев. — Если увидим кого, то попробуем за вымя пощупать, — им было немного боязно, но тяга к приключениям, усиленная страстью к лёгкой наживе, глушила всякие опасения. Действительно, что могло пойти не так? Первокурсник обязан с радостью оказывать материальную поддержку старшим товарищам. Эту прописную истину им, кстати, в прошлом году не без успеха внушали некоторые теперешние третьекурсники.
Однако действовать следовало с умом и искать добычу по зубам, а то за многими здешними студентами стояли серьёзные рода и кланы, которым обедневшие саратовские графья Тюрины и в подмётки не годились. А если не на того наехать, то можно было и нешуточных проблем отгрести…
— Парни, смотрите, — Епифан с сожалением глянул на окурок, который уже начал жечь ему пальцы, и отбросил его в траву, — вон какой-то толстяк-очкарик в общагу прётся, наверное, первокурсник.
— Точно новенький? — недоверчиво спросил Тюрин.
— Я его не знаю, — ответил Епифан, — а значит в прошлом году его тут не было. Первокурсник, ля, точно…
— Так, — Костя Салтанов решил взять инициативу на себя, — пока не спросим, не узнаем. Пойду сейчас и спрошу, — и нехорошо так ухмыльнулся.
— Мы следом, — тут же отозвался Пантелеймон, — только ты так подгадай, чтобы разговор с ним начинать, когда он уже дверь к себе откроет.
— Ага, — догадался о нехитром плане вожака Епифан, — если всё нормально, затолкнуть его в бокс и там, за дверями, с ним спокойно, без лишних глаз разобраться.
— Точно, — подтвердил его догадку Тюрин, — так оно и потише получится, а то ежели на шум Хромов прискачет, то всё может и вовсе нехорошо обернуться.
— Ну да, — поёжился Константин, представляя, наверное, как комендант выписывает ему леща своим хромированным протезом.
— Ладно, — Тюрин, наконец, решил проявить лидерские качества, — харош трындеть. Давай, Костя, двигай.
Константин разболтанной походкой пошёл к входным дверям в здание общежития, за которыми мгновение назад скрылся толстячок, которого они избрали своей первой жертвой.
Сначала всё шло как по маслу. Костя так удачно подгадал, что оказался около очкарика в аккурат тогда, когда тот уже приоткрывал дверь в свой бокс.
— Привет, — обратился он к толстячку, — первый курс? — и сконструировал на лице покровительственную гримасу.
— Д-да, — заикаясь и начиная краснеть, ответил Филипп, разглядывая через очки внезапного собеседника.
А по коридору уже вальяжно шествовал Пантелеймон, около которого увивался Епифан Салтанов.
— Ребя! — обернулся к ним довольный Константин. — Это первачок! — и несильно, но уверенно толкнул очкарика вглубь прихожей и тут же шагнул за ним следом.
Подельники Константина ускорились. Не успел Филипп Конопелькин опомниться, как над ним, помимо самого Кости, уже и его братец нависал, а за их спинами возвышалась фундаментальная фигура Тюрина.
Лязгнул замок. Это закрылась входная дверь, отсекая единственный путь к отступлению.
Братья, обступившие жертву с обеих сторон, не мешкая начали психологическую обработку, внушая бедняге, что господь велел делиться. Правда, священных текстов при этом не цитировали. Но в ответ на недвусмысленное предложение открыть побыстрее дверь в свою комнату, чтобы они могли обревизовать находящееся там имущество и всякие прочие ценности, юные гопники услышали:
— Нет! — хоть и сказано это было голосом, дрожащим от страха, но всё-таки это был отказ, которого они никак не ожидали.
— Ах ты тля, — глумливо ухмыляющийся Епифан взял очкарика за отворот воротника курточки и потянул его на себя.
И тут случилось непредвиденное.
Казавшийся безобидным очкарик решительно закусил губу, и в его правой ладони, опущенной вниз, а потому полностью ускользнувшей от внимания нападавших, что-то вспыхнуло оранжевым светом.
Сразу вслед за этой вспышкой Епифан грузно, как мешок с известной субстанцией, осел на пол. Он бешено вращал глазами и беззвучно разевал рот, силясь что-то сказать, но из его раззявленного рта вырывался лишь какой-то клокочущий хрип.
— Ефаня! — вдруг высоко и пронзительно заверещал Костя, и со всей дури пробил кросс толстяку в солнечное сплетение.
Бедняга всхрюкнул и повалился назад.
И тут произошла ещё одна неожиданность. Строптивый очкарик повалился на дверь, расположенную справа от входа в бокс. И вместо того, чтобы сползти по ней на пол, он влетел в комнату, так как дверь заперта не была и широко распахнулась под его весом. А в комнате оказался ещё один первокурсник, сравнительно невысокий и довольно щуплый.
— Гы, — радостно зареготал Тюрин, которого неприятности парализованного Ефани вовсе не трогали, — нам сёдня везёт. Ещё один лошара…
1 Дворянский титул в Российской империи, который оценивался как наименее престижный. Этот титул присваивался представителям знатных татарских родов, которые в XVI–XVII веках перешли на службу к российским государям и были возведены ими во дворянство.
2 В нашем мире это соответствовало бы окончанию восьмого класса.
Уважаемые читатели! Как это ни печально, но в соответствии с правилами сайта бесплатная часть книги в статусе «эксклюзив» не может превышать 66%, а значит пора включать продажи. В связи с этим следующая, 14-я глава будет платной.
И да, чибик лисички Ху Линь посетит профиль каждого, кто подарит книге награду!
Если вы подпишетесь на профиль автора или поставите книге лайк, то это дополнительно замотивирует его на творческие свершения!
Глава 14
Следующим утром господин Полтораки прислал мне проект контракта, как и было обещано. Так что после того, как я завершил свой тренировочный день, настало время заняться анализом условий договора купли-продажи, предлагаемого магазином «Маго-фарма». Кропотливое изучение этого документа было необходимо, в первую очередь, для того чтобы не быть обманутым ушлыми бизнесменами. А то понапишут там чего-нибудь не того мелким шрифтом, а потом доказывай в Имперском арбитраже, что ты не верблюд…
Ознакомившись с договором, я пришёл к выводу, что требуется минимальная правка пункта о санкциях за поставку товара, не соответствующего требованиям спецификаций.
Решил, что буду настаивать на том, чтобы товар, признанный некондиционным, просто возвращался бы мне в момент совершения сделки без каких бы то ни было санкций. Разумеется, подобный порядок возможен только в том случае, если контроль качества проводится непосредственно при передаче товара.
Времени это у меня отнимет не так много, но зато потом, если в процессе проверки будет выявлен брак, мне не придётся менять некондиционную продукцию на качественную или возвращать часть полученных денег. Партия товара, передаваемая покупателю, равно как и причитающиеся мне средства, будут просто уменьшены, вот и всё.
Ну и расчёты. Там было как-то невнятно написано про оплату наличными на месте.
И тут представил, как я, весь такой красивый, выхожу от покупателя с пятьюстами тысячами в кармане, а именно такая сумма мне причитается за поставку двух десятков пилюль, и… И за первым же углом меня радушно встречают местные борцы со злом и без каких-либо разговоров оформляют мне черепно-мозговую травму средней тяжести с последующим изъятием всех имеющихся у меня денежных знаков. Ибо деньги и есть то самое злостное зло, от которого они, не жалея сил, избавляют окружающих, даже если те, упорствуя в своих заблуждениях, сопротивляются…