Надо отдать ему должное, что получив моего богатырского пинка, он не растерялся, а сгруппировавшись в воздухе ушёл в кувырок при приземлении.
Пока он летел, я мельком бросил взгляд на трибуну — лица у всех находящихся там были до крайности изумлёнными. Ха! Не ожидали? А то ли ещё будет…
Из кувырка Тюрин красиво перетёк в оборонительную стойку, ожидая того, что я очертя голову ринусь развивать свой успех. Но я, к его большому неудовольствию, остался на месте и улыбнувшись, развёл руками, типа, ну извини, что так получилось.
Физиономия моего противника стала ещё более свирепой, а глаза налились кровью. Занервничал бедняга. Ну и славненько.
Осознав, что я не тороплюсь его атаковать, Тюрин снова проявил инициативу и начал медленно перемещаться по кругу. С каждым своим шагом он незаметно сокращал расстояние между нами. Не иначе, как надеялся на то, что я потеряю бдительность и пропущу тот момент, когда он решит меня внезапно атаковать.
Естественно, я был начеку, хотя внешне старался создать у противника впечатление, что расслабился, и смысл его хитрых манёвров остаётся для меня тайной за семью печатями.
Вот с очередным шагом он вышел на исходную и резко нанёс коварный и сильный удар.
Если бы я вовремя не среагировал, то он превратил бы мой нос в кровавый блин.
Но я был к этому готов, а потому плавно ушёл с линии атаки и перехватил ударную руку оппонента ещё до момента, окончания движения. А дальше — дело техники. Немного подсел под него, выворачивая захваченную конечность. Бросок… Вернее, не совсем бросок. Это приём из арсенала айки-дзюцу. И если его делать жёстко, то рука в локтевом суставе идёт на излом. И в большинстве случаев тот, к кому этот приём применяется, вынужден прыгать с последующим падением на бок, чтобы избежать серьёзной травмы. Но, это если знать, как и когда это делать. Здоровяк же не предпринял никаких попыток уйти, надеясь, вероятно, на магическое укрепление своих костей и мускулатуры.
И, разумеется, поплатился за свою самонадеянность. В локте Здоровяка что-то тихонько хрустнуло, он вскрикнул и завалился на спину, уходя в кувырок назад.
Я не думаю, что мне удалось сильно травмировать его. Он всё же заметно усилил свои связки и суставы маной и, скорее всего, отделался сейчас только неприятным растяжением сухожилий.
Но и этой малости хватило, чтобы окончательно испортить ему настроение.
— Убью! — выплюнул он.
Мне ничего не оставалось, как улыбнуться как можно более издевательски и опять продемонстрировать приглашающий жест, заимствованный мною у Брюса Ли. С каждым разом, хочу сказать, он у меня получался всё лучше и лучше. Это было заметно по тому, что тот, кому этот жест адресуется, бесится всё сильнее. Вот и мой оппонент уже взбешён до невозможности. И это хорошо.
Тюрин сорвался с места и с нечленораздельным рычанием бросился на меня разъярённым кабаном. Похоже, теперь он рассчитывал просто сбить меня с ног своей массой, а после этого тупо втоптать мою беспомощную тушку в песок арены.
Да, похоже, клиент дозрел, и пора с ним заканчивать. Все зрители, надеюсь, уже убедились в том, что я бесспорно превосхожу своего противника, и теперь мне остаётся только закончить поединок. Само собой, закончить его надо эффектно и убедительно.
Для этого я совершил несколько действий одновременно. Первое — я применил технику Алмазной кожи, исключив тем самым возможность получения травм из-за столкновения с мчащимся на меня Здоровяком.
И второе, не менее важное действие — я «укоренился». Эта техника позволяет оставаться на ногах после столкновения с противником, имеющим значительное превосходство в весе, а то и с несколькими такими противниками.
Я сгруппировался, сжался и… И тут в меня врезалась эта гора мускулатуры, щедро укреплённая, к тому же, маной.
И я был к этому готов. Мало того, что мне удалось устоять, так я ещё и успел в последний момент выставить вперёд полусогнутую в локте руку со сжатым кулаком.
Здоровяк не посчитал это опасным и всей своей немалой массой налетел на меня. И на мой кулак он тоже налетел. Тут уж я не пожалел ци и сформировал из неё энергетическое копьё. И в момент, когда этот бычара на меня налетел, мой энергетический конструкт сорвался со сжатого кулака и сокрушил его рёбра.
Раздался приятный хруст. Да, хруст костей врага особенно сладок и приятен. И немалое удовольствие мне доставило зрелище перекошенной от боли и гнева рожи моего оппонента. На ней можно было так же прочесть его удивление и обиду, вызванную тем, что я остался стоять на ногах не смотря на его таранную атаку. Так же на его физиономии было крупными буквами написано то, что он испытывает сильнейшую боль во вновь повреждённых рёбрах.
И он никак не мог понять, как так получилось-то? Он же влил немеряно маны и в укрепление, и в защиту…
Пока мой противник разбирался в своих переживаниях и ощущениях, я начал раскручивающее движение от поясницы, и толкнул Тюрина предплечьем правой руки, которую подпирала и толкала левая. Ну и ци в этот приём от души вложил.
Как было написано в одном из трактатов по рукопашному бою, что во время тренировок цитировал мне Джекки, этот толчок при правильном исполнении подобен удару железной дубины, обёрнутой в вату…
У меня получилось правильно. Здоровяк отлетел от меня, словно его лягнул племенной бык и растянулся на песке.
Я, не дожидаясь, пока противник придёт в себя и поднимется, прыгнул на него, уселся сверху и начал грубо и неизящно мордовать, энергетически усиливая свои удары.
Бедняга пытался вывернуться, но как-то вяло, так как ему было необходимо сохранять концентрацию для поддержания защитного покрова, да и боль в сломанных рёбрах его изрядно отвлекала.
И, как и ожидалось, надолго его не хватило — я вдруг перестал ощущать, как пружинит его защитная плёнка. Значит она исчезла…. Теперь при каждом соприкосновении моего кулака с уже изрядно помятой физиономией оппонента в стороны разлетались сопли и кровавая юшка.
А ещё спустя пару минут я размолотил его физиономию до полной неузнаваемости, но продолжал исступлённо лупить мерзавца. Что-то меня как-то незаметно переклинило.
Очнулся от этого боевого безумия только тогда, когда понял, что от постанывающей тушки Тюрина меня оттаскивает лысый усач:
— Ну хватит, хватит, — он увещевал меня успокаивающе-ласково, почти нежно и одновременно перехватывал мои руки, коими я продолжал по инерции размахивать, — победил, победил…
Увидев, что меня наконец попустило, усач отпустил меня и с начал некоторым удивлением осматривать:
— Ты смотри, какой-то тощий задохлик, а как этого кабанчика отделал-то…
Вокруг стонущего на песке Пантелеймона суетился целитель, готовя его к транспортировке в медблок. Поле битвы, как это говорится, осталось за мной.
Меня немного пошатывало, но в общем и целом, чувствовал я себя замечательно, тем более, что сегодня мне полностью удалось задуманное. И теперь многие, считавшие меня лёгкой добычей, должны будут пересмотреть своё мнение обо мне, и о рисках, которые влечёт за собой попытка на меня наехать.
— Это выглядело крайне неэстетично! — Джекки выразил мне своё «фи» в связи с тем, что я грубо разбил морду оппоненту, вместо того, чтобы добить его каким-нибудь вычурно-изящным приёмом.
— Зато дёшево, надёжно и практично! — процитировал я бессмертную фразу Лёлика.
— Ну да, — растеряно согласился мой внутренний китаец.
И смолк, будучи не в силах найти подходящие слова для того, чтобы возразить мне по существу.
Отвлёкшись на нудного даоса, я как-то проморгал то, что мои болельщики в составе сестёр Бехтеревых, Фили и ещё нескольких моих однокурсников быстро спустились с трибуны и уже были в непосредственной близости от меня.
Бехтеревы с радостными криками налетели и наверное сбили бы с ног, если бы я не укоренился в последний момент. Восторженные междометия, девичьи визги и прочие звуки, выражающие крайнее восхищение моим героическим подвигом заполнили воздух.
Мне показалось, что каждая из сестёр раздвоилась, с такой скоростью и энтузиазмом они теребили, тискали и обнимали меня. Вроде как и знакомы всего-то ничего, а вот поди ж ты… Да, хорошо быть героическим героем и купаться в лучах славы.
Даже Филя, и тот сподобился одобрительно похлопать меня по плечу, при этом изрекая банальности типа, что моём месте должен был быть он… Ну совсем как Семён Семёныч Горбунков, право слово…
Но вот вопли восторга слегка утихли, а в непосредственной близости от нас нарисовалась Ольга. Она, как солидная представительница второго курса не стала бежать ко мне сломя голову, а чинной походкой подошла, когда меня уже плотно окружили мои болельщики и болельщицы.
Смотрела она на меня как-то уж очень загадочно.
Мне в любом случае нужно было забрать своё оружие самозащиты, так что я двинулся ей навстречу.
— Давай-ка отойдём в сторонку, — как-то подозрительно дружелюбно проворковала она, хватая меня под руку, — у меня к тебе появились вопросы…
Она отбуксировала меня метра на три в сторону от моих одногруппников и приступила к допросу:
— А теперь скажи мне, — моя условно-двоюродная сестра говорила подчёркнуто ласково, что меня несколько беспокоило, — что это сейчас такое было? — и взялась сверлить мою переносицу вопросительным взглядом.
— Дуэль была, — мой ответ был абсолютно правдивым, но сказал я совсем не то, что Ольга хотела бы от меня услышать.
— Не придуривайся, — она даже ножкой топнула, — я хочу знать, как тебе удалось уработать этого бугая, — она с прищуром посмотрела в мои невинно хлопающие глаза, — говори! Я жду!
— Ты же всё видела… — я попытался отпетлять от предметного разговора на эту тему, но безуспешно:
— Я хочу, чтобы ты мне доходчиво объяснил, как так получилось, что…
Но тут наша милая беседа была бесцеремонно прервана.
Глава 9
— Студент Карпов! — пророкотал из-за наших спин густой оперный бас.
Мы с Ольгой одновременно обернулись. Моя догадка подтвердилась — обращался ко мне не абы кто, а сам дежурный по дуэльным аренам. И в руке он держал коммуникатор. Было нетрудно сообразить, что он только что с кем-то общался с его помощью.