— Я! — прозвучало это у меня очень лихо, совсем по-армейски. Это я так от неожиданности среагировал, наверное.
— Вижу, что ты, — ухмыльнулся лысый усач, — так вот, тебя срочно вызывает проректор по боевой работе!
— Воронов? — откликнулся я, припоминая, что Хромов после первого моего знакомства с бандой Тюрина намекал на то, что с этим дядькой мне, скорее всего, придётся пообщаться. И похоже, время пришло…
Но, может это и к лучшему, так как вызов к проректору поможет мне увильнуть от немедленной беседы с сестрой. Она прямо таки горела желанием узнать, как мне удалось в такие короткие сроки добиться столь заметных успехов на ниве постижения искусства рукопашного боя. Врать мне не хотелось, а как и в каких дозах сообщать ей правду, я пока не очень себе представлял.
А так, будет время подумать и выработать линию поведения…
— Ага, — усач с интересом разглядывал меня, словно какую-то неведому зверушку, — сам Сергей Маркович желает видеть тебя как можно скорее, а потому рекомендую — не отвлекаясь ни на что проследовать в ректорат, там найти кабинет номер…
— Знаю, знаю, куда идти… — заверил я дежурного по дуэльному комплексу.
— Ну, раз ты такой информированный, — закруглил наш разговор дежурный, — тогда уже поторапливайся. Маркович долго ждать не любит… — следует отметить, что когда он упоминал Воронова, в голосе его сквозило неподдельное уважение. Похоже, у нашего проректора по боевой работе создалась весьма серьёзная репутация.
Я уже сделал было несколько шагов по направлению к первому корпусу, где и располагался ректорат, как снова услышал голос Ольги. Она немного обиженно крикнула мне вслед:
— Я от тебя не отстану, мелкий! Ты мне всё расскажешь! — звучало, как приговор, ну да ладно. В некотором смысле, это говорила не она, а её любопытство.
Ну, конечно. Её двоюродный брат — безобидный тихоня и слабак вдруг уверенно набил морду одному из записных хулиганов училища… Сформированная на основе предыдущего опыта картина мира в один момент пошла глубокими трещинами…
Такие вот мысли крутились в моём мозгу, покуда ноги несли меня к логову главного безопасника училища. Само собой, пригласил он меня не просто так, а для того, чтобы услышать ответы на свои вопросы. Вот только о чём он будет меня спрашивать?
В приёмной, располагавшейся перед кабинетом Воронова, за столом сидела миловидная секретарша. И выправка у нее была явно военная. Уж очень прямо она держала корпус, да и вообще…
Следует отметить, что в первый свой визит никого я в этом предбаннике не видел. Наверное, эта прекрасная дама тоже была на каникулах, в то время как её начальник продолжал тянуть служебную лямку даже тогда, когда все остальные отдыхали.
В общем, едва переступив через порог я наткнулся на её подозрительно-оценивающий взгляд. Выражение лица секретарши говорило о том, что она несколько удивлена. Наверное причиной её удивления стало то, что выглядел я гораздо более растрёпанным, нежели это приличествует дисциплинированному студенту магического училища, собирающемуся войти в кабинет проректора.
И даже то, что после боя я постарался хоть как-то отряхнуться и привести себя в порядок, не могло совсем скрыть того, что недавно я сражался на арене.
— Меня к Сергею Марковичу вызвали, срочно… — после того, как я пояснил причину своего визита взгляд секретарши несколько смягчился и она вполне благосклонно поинтересовалась:
— Карпов? — говоря это она бросила взгляд на монитор перед собой, — Ян Миронович? — и снова начала вглядываться в моё лицо, словно пытаясь найти на нём ответ на свои вопросы.
— Так точно! — лихо ответил я.
Секретарша как-то загадочно усмехнулась и сказала:
— Ну, заходи, раз вызвали, — и кивнула на дверь в кабинет Воронова.
Голос у неё, кстати, был вполне себе приятный… Внутренне собравшись, я приоткрыл тяжёлую дубовую дверь и сделал шаг вперёд.
Знакомо заскрипели половицы. Ну да, «поющие» полы. Никто не сможет незаметно для проректора прокрасться в его кабинет… Хотя, я подозреваю, что не будь этих полов, то незаметно проникнуть к нему всё равно было бы весьма проблематично.
— Разрешите? — спросил я, глядя в глаза хозяина кабинета, который мгновенно обернулся на скрип.
— А, быстро ты, — удовлетворённо констатировал Воронов, — ну, проходи, садись…
Я угнездился на стуле и вопросительно посмотрел на нашего проректора по боевой подготовке, мол, зачем вызывали-то?
— Та-а-ак, — протянул Воронов, одновременно клацая по лежащей перед ним клавиатуре и всматриваясь в монитор, — для начала я хочу отметить, что ты меня приятно удивил, — и с прямо-таки отеческой улыбкой посмотрел на меня.
— Я, конечно, рад тому, что вызвал у вас положительные эмоции, — в голосе моём сквозило лёгкое недоумение и настороженность, — но было бы здорово, если бы вы пояснили, что именно вас приятно удивило?
— Ну, как что? — усмехнулся он, — меня очень порадовало то, что ты действительно не стал прятаться за юбку сестры и без чьей либо помощи решаешь возникающие проблемы. Успешно решаешь, насколько я знаю.
— Вы, наверное, имеете ввиду мой конфликт с Тюриным? — более мне в голову ничего не приходило, оставалось предполагать только это.
— Совершенно верно, — подтвердил мой собеседник, — отрадно, что ты оказался в состоянии постоять за себя, хотя характеристики с предыдущего места учёбы не позволяли мне на это надеяться.
— Ну, я же работал над собой, — странно, но до сих пор не прозвучало никаких вопросов, и это меня уже немного напрягало.
Ну не для поздравлений же меня целый проректор вызвал, в самом-то деле. Очень сомневаюсь в том, что ему нечего больше делать, кроме как поздравлять студентов с весьма сомнительными достижениями…
— Замечательно, — слегка насмешливо прокомментировал мои слова проректор, — вот именно в связи с тем, что тебе таки удалось победить Тюрина у меня и возникло несколько вопросов.
— Каких? — настороженно поинтересовался я, подумав про себя, что вот оно, начинается.
— Зайду издалека, — взгляд Воронова затвердел, — после того конфликта, что произошёл у вас с Тюриным и его прихвостнями, их в полном составе поместили в санчасть для оказания первой помощи. Врачи, заметь, диагностировали у Пантелеймона Тюрина переломы рёбер.
— Так мы с Филей были в своём праве! — возмутился я, — они сами нарвались!
— Ты меня не дослушал, — мягко возразил Воронов. Хотя взгляд его продолжал оставаться колючим:
— Так вот, вы действительно были в своём праве и претензий к вам с Филиппом в связи с этими событиями быть никаких не может. Собственно, поэтому я и решил вас не вызывать после той потасовки, — он опять бросил взгляд на монитор, — но, после того, как я вызвал на ковёр Тюрина со товарищи и провёл с ними воспитательную беседу — у меня и появился тот самый вопрос, ответ на который я могу получить только у тебя, — он опять ласково так улыбнулся.
И его улыбка чем-то неуловимо напомнила мне морду того саблезубого красавца, что мы с лисичками встретили недавно в заповедном мире…
— И, что же это за вопрос такой? — беззаботно поинтересовался я, хотя чувствовал себя очень и очень неуверенно.
— Как тебе удалось сломать два ребра Тюрину? — вопрос прозвучал с явным нажимом, и вдобавок к этому Воронов впился в меня горящим взглядом.
— Не говори ему ничего! — это мой даос чего-то всполошился.
— Почему? — поинтересовался я.
— В этом мире учение Лао Цзы предано забвению, — начал объяснять мой китаец, — а это значит, что ему просто не дали развиваться…
— Короче! — пауза затягивалась, и дело шло к тому, что проректор сейчас дыру во мне прожжёт своим пылающим взглядом, тем более, что именно на огненной магии он и специализируется.
— Я подозреваю, что в этом мире есть силы, которые враждебны учению даосов, — скороговоркой подумал Джекки, — и тебе следует быть осторожным и не распространяться о том, что ты стремишься обрести Дэ1. Ведь если эти силы обратят на тебя своё внимание, то могут возникнуть большие проблемы, для решения которых у тебя пока не хватает ни умений, ни возможностей.
— Ничего не понял, но попробую следовать твоему совету… — ответил я даосу и подумал, что сейчас мне придётся врать самозабвенно и креативно. Но сначала попробую включить дурня, может и прокатит:
— Ну, как удалось… — я сконструировал недоумевающую физиономию, типа, никакого секрета тут нет, — ударил хорошенько, вот рёбра и пострадали. Всё, по-моему, просто и ясно…
— Так то оно, конечно так, — голос моего собеседника прямо-таки сочился елеем и мёдом, что безумно контрастировало с его пронизывающим взглядом, — только не так просто, как может показаться стороннему наблюдателю… — он сделал небольшую паузу, а потом добавил, — я хотел сказать, обычному наблюдателю.
Я не стал ничего говорить и лишь прикинулся оскорблённой невинностью. Хотя, по большому счёту, до меня уже дошло, в чём дело, и сейчас я лихорадочно перебирал варианты возможных ответов. Надо было пропетлять и не спалиться. И, кажется, у меня всё-таки появилась спасительная мысль…
— Так вот, в процессе моей беседы с этими шалопаями выяснилось то, что они в драке использовали магическую защитную плёнку — продолжил он.
Ага, речь зашла о защите, а это значит, что мои предположения верны, и его интересует, как мне защиту эту удалось преодолеть.
— И вот какая незадача у них случилась, — Воронов развёл руками, — не помогла им эта плёнка. А подобного просто не должно было, да и вовсе не могло случиться.
— Почему? — я выпучил глаза и прикинулся удивлённым до нельзя.
— Да потому, что с первого раза даже самую слабую плёнку не может пробить ни один из признанных мастеров дрыгоножества и рукомашества… — да, не питает он никакого уважения к рукопашникам, — если при ударе не используется магическое усиление, разумеется…
Улыбка Воронова становилась всё шире и шире. А я опять попытался дурнем прикинуться:
— Но я не использовал магию…
— Правильно, — тут же согласился проректор, — и пострадавшие, кстати, это подтвердили… И какой же вывод из вс