отенциал.
– Тут согласен. К слову о полуночных чарах… Что, если Ткач Кошмаров – демоническая сущность, призванная в мир сновидений?
– Но кем?
– Может, кем-то из глав Высоких Домов, которые отчаянно жаждали заполучить власть над Пропастью? Ты ведь сама говорила: началось все это во время гонки за корону.
– Не знаю, – со вздохом сказала Клио.
Они помолчали. Ник прочистил горло, нарушая тишину.
– Я не знаю, кто такой Ловец Снов. Никогда не слышал этого имени. Думаешь, ему можно доверять?
– Благодаря ему я выпутала из кошмаров уже несколько людей. – Покачав головой, Клио сокрушенно добавила: – И сделала это куда быстрее, чем прежде, без него. У Ловца Снов настоящий дар… Мне еще многому нужно научиться.
– Научишься, – мягко, но уверенно сказал Ник. – А когда ты входишь в очередной кошмар, Ловец Снов всегда тебя сопровождает?
– Хоть он и заперт в Юдоли Сновидений, он не может ждать меня постоянно. Но он как-то чувствует меня, а потому с легкостью меня находит. Правда, иногда проходят минуты, прежде чем это произойдет. А почему ты спрашиваешь?
– Я хотел бы, чтобы там, в царстве кошмаров, рядом с тобой постоянно был кто-то. И если это не могу быть я…
Клио читала волнение в глазах Ника, как Морриган читает тайны мира в зеркалах. После того, что случилось в кошмаре Эрика, и ее преследовал страх. Страх, что, однажды войдя в Юдоль Сновидений, выбраться она не сможет. И станет одной из спящих. Присутствие Ловца Снов помогало, но не всегда. Он до ужаса боялся Ткача Кошмаров. Что, если при ее появлении Ловец Снов сбежит? Сумеет ли Клио в одиночку постоять за себя?
Она вновь ощутила собственное бессилие.
– Ты просто такая… хрупкая, – прошептал Ник, словно извиняясь. – Не слабая, не подумай. Тебе пришлось пройти через многое, но при этом ты не сломалась и не изменила себе… Ты – человек невероятной силы духа, но ты из тех девушек, что пробуждают в мужчинах желание их защитить. – К ее изумлению, Николас Куинн, младший инспектор Департамента полиции, стушевался. – Боже, эта работа сделала из меня прожженного сухаря. Я совершенно разучился изъясняться.
– Нет, я поняла…
В своем рвении ее защищать Ник был не одинок. Дэмьен, Саманья, Морриган… Неравнодушие дорогих ей людей согревало Клио… и вместе с тем служило вечным напоминанием, насколько Клио уязвимее каждого из них. Как бы она ни была благодарна друзьям и сестре за заботу, их слова и действия лишь укрепляли в ней чувство собственной беспомощности и неуверенности.
Но слова Ника не вызвали в ней похожих ощущений. Только теплоту, разлившуюся по всему телу.
С детства Ник заботился о ней… о них обеих. Такого друга в их изменчивом мире отыскать нелегко. Клио не могла снова его потерять. В конце концов, в том, что они когда-то отдалились друг от друга, есть и ее вина.
Да, их жизни действительно изменились. Ник оставил мечты о том, чтобы стать вольным как Морриган, и пошел по пути своего отца, поступив в школу полиции. А глупышка Клио в тот момент решила, что если Морриган, вожака их маленькой стаи, уже нет рядом, Нику она не нужна. Или хуже того… Клио боялась стать для него балластом, обузой. Ему же надо целый город спасать – или, по крайней мере, этому учиться.
В память въелось преследующее ее в те годы ощущение, что она всеми покинута. Морриган, Ником… мамой. Леди Ворон не одобряла приверженность Клио старым порядкам: желание закончить обычную школу, поступить в институт и стать врачом. И, конечно, порицала выбор младшей дочери, отказавшейся от полуночной магии. Год от года разочарование в материнском взгляде становилось все явственнее.
Мама часто появлялась, когда сестры были вместе – обучала, наставляла. Но потом… Как отдельная единица Клио стала ей будто… неинтересна.
Казалось, родные и близкие покидали Клио один за другим, чтобы заняться куда более важными для них делами. Морриган – тому, чтобы стать охотницей, Ник – агентом Департамента, ну а Бадб продолжала познавать людской мир или же блуждать в мире теней. Клио не винила их, но эту пустоту ей нужно было чем-то заполнить. И когда тебе всего двенадцать лет, выход только один – учеба.
Она без труда стала лучшей в классе. Посещала все возможные факультативы и дополнительные занятия. Что тут скажешь… сближению с другом детства это не поспособствовало. Но самой Клио все же стало чуточку легче. Ушло ощущение, что она потеряла точку опоры и застыла в невесомости, в пугающей неопределенности, в пустоте. Она сумела нащупать твердую почву под ногами.
Внезапно Клио поняла, что слишком глубоко ушла в свои мысли. Как долго Ник смотрел на нее… так? Со странным смущением и чем-то, очень похожим на нежность.
Взгляд друга вывел Клио из равновесия. Чтобы заполнить эту странную паузу, она воинственно сказала, подражая тону сестры:
– И ничего я не хрупкая. Ты забыл, что я потомственная полуночная ведьма?
Ник рассмеялся.
– Боже, я как будто вернулся на десять лет назад. Как же Морриган любила это повторять!
– По поводу и без, – смеясь, подтвердила Клио.
Обоюдная неловкость исчезла, но Клио кольнуло сожаление. Она снова упустила тот самый момент – особый момент, который, быть может, помог бы ей открыться.
Нет, не сейчас. Угроза становится серьезнее день ото дня. Если о чем и надо думать, так это о Ткаче Кошмаров и ее жертвах – вместо того, чтобы забивать голову романтическими глупостями.
«Не сейчас, а… когда?»
От внутреннего голоса отмахнуться было просто. От собственных чувств – уже сложней.
– Клио… – странным голосом произнес Ник.
– Твой амулет светится.
Он уже и сам почувствовал. Поморщившись, коснулся висящего на груди медальона на кожаном шнурке.
– Сэр, поступило сообщение по вашему последнему запросу. Младшие агенты нашли молодую женщину, по описанию похожую на Рианнон О'Брайен.
Глаза Ника расширились.
– Где?
– Коркейг, сэр.
Ник разорвал связь.
– Можно я с тобой? – взмолилась Клио. – Пожалуйста! Если она – Ткач Кошмаров, я должна с ней встретиться. Здесь, в реальности, мне ничего не угрожает, потому что ты рядом…
Щеки вспыхнули смущением, но слова уже были сказаны.
– Ох, проклятье. Хорошо.
Портал-зеркало привел их в крохотную деревушку. Дом, где жила (или пряталась) Рианнон, стоял на самом отшибе. С одной стороны – пустырь, с другой – дикий лес.
Она долго не открывала дверь, пока Ник суровым и каким-то чужим голосом не пообещал ее выбить. Только тогда Рианнон (Клио отчего-то не сомневалась, что это именно она) появилась на пороге. Высокая и миловидная: круглое личико, изящные губы и разбросанные по бледной коже веснушки. Красно-медные, охотно ловящие на себе солнечный свет вьющиеся волосы развевал ветер, впущенный в дом через открытую дверь.
Поцелованная солнцем… Неужели она могла быть той, что обрекла людей на кошмары, выворачивающие душу на изнанку?
– Рианнон О'Брайен, я вынужден сопроводить вас в резиденцию Трибунала.
Вынужден… Ник и сам не верил в вину Рианнон. А он знал даже больше, чем Клио. Расспрашивая людей о помощнице конюха, он, желая того или нет, проживал ее жизнь, мысленно воссоздавая ее образ. Последний кусочек пазла встал на место: вот она, обвиняемая Трибуналом, перед ним.
И в испуганной девушке он не увидел коварного создания, движимого холодным расчетом и методично вытягивающего из людей жизненные силы до последней капли.
– Вы отправитесь на суд. – Голос Ника звучал почти бесстрастно. – Если вы невиновны, волноваться не о чем. Трибунал во всем разберется.
Рианнон отступала, дрожащими пальцами вцепившись в воротник бело-синего платья. Ник вошел в дом. Клио с голубкой впорхнули следом.
– Я знаю, что они делают с теми, кого подозревают в полуночном колдовстве. Если я попаду в казематы Трибунала… меня уже никогда не отпустят.
Ник тоном верного служителя закона начал говорить о его силе и справедливости. Рианнон его не слушала. Ее взгляд метался от белой шелковой повязки на глазах Клио к сидящей на плече голубке.
– Это птица Илданаха? Он и тебя обманул, да?
Ник, осекшись, нахмурился.
– Голубка – мой друг и фамильяр, – ласково ответила Клио. – А кто такой Илданах?
Рианнон, отступив уже к самой стене, замотала головой. Клио тронула Ника за локоть и, поднявшись на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха, прошептала:
– Ник, пожалуйста, можно я с ней поговорю?
– Клио, это против правил. – Увидев выражение лица подруги и мольбу в ее взгляде, он вздохнул, признавая поражение. – Но моему начальству знать подробности не обязательно. У тебя есть несколько минут.
Ник вышел из дома, оставив девушек наедине.
Рианнон все еще жалась к стенке.
– Я не верю, что это сделала ты, – твердо сказала Клио.
Пусть кто-то назовет ее глупой и наивной, но она и впрямь не верила: не ощущала в Рианнон и толики зла.
– Спасибо, – прошептала та.
– Но тебя обвиняют в серьезном преступлении. И я хочу понять… Твой дар, твои птицы…
Рианнон обхватила себя руками за плечи.
– Если ты и впрямь готова выслушать, я расскажу.
Она шумно выдохнула, успокаиваясь. Клио окинула взглядом скромное жилище Рианнон, и, неловко потоптавшись на месте, осталась стоять.
– С чего же начать… Наверное, с моей семьи. Когда умер мой отец, я была безутешна. Это он привил мне любовь к лошадям. Мама… – Рианнон улыбнулась светлой, почти мечтательной улыбкой. – Мы иногда посмеивались, что свои рододендроны она любила больше, чем нас с папой. У нас был чудесный сад. После смерти мамы он зачах. Ни папа, ни я не умели ухаживать за цветами и кустарниками. Даже символично – мама будто забрала их с собой, в прекрасные долины Дану. Там и без того, говорят, очень красиво, но теперь, я верю, стало еще красивей. Ох, извини, я отвлеклась…
– Ничего, – тихо отозвалась Клио.
– Так о чем я говорила? Ах да, наш чудесный сад. Цветы под маминой рукой наливались силой и энергией, впитывая каждую частичку влаги и солнца. Мы с папой больше любили животных. Он – собак, их у нас было две, а я…