– Олив не хочет. Пока не хочет. Но я готова вызывать ее гнев столько, сколько потребуется, но сделать так, чтобы однажды в роду Фитцджеральд больше не было веретниц. Только бывшие.
Клио на ходу мимолетно сжала руку Сирши.
– У тебя получится. А гнев… Иногда он лучше, чем полнейшее безразличие.
Клио надеялась, что встреча с Рианнон поможет отвлечь подругу от мыслей о сестре. Она совсем не удивилась тому, что девушки быстро нашли общий язык.
Сирша рассказывала о Пропасти, в которой прожила всю жизнь. Рианнон, с горящим взглядом, – о лошадях и о «чудесном предложении короля». Позже к ним присоединилась и Саманья.
Клио улыбалась. Рианнон быстро начала приживаться здесь – как росток, пересаженный в новую почву.
Если бы только не вина перед Ником…
Однажды Клио придется собраться с духом и поговорить с ним. Но не сейчас. Сейчас ее ждала Юдоль Сновидений.
Поднявшись в свою непривычно просторную комнату, Клио погрузилась в сон. Как всегда, через какое-то время рядом возник Ловец Снов.
– Ты чувствуешь мою энергию? – полюбопытствовала Клио. – Поэтому почти сразу же появляешься рядом со мной?
Он кивнул.
– Я чувствую тебя. Чувствую, как мир отзывается на твое прикосновение.
Ну конечно. Для Ловца Снов ее энергия и была… ею. А Юдоль Сновидений для него – и есть целый мир.
– Я хотела спросить тебя кое о чем. Ты знаешь в мире сно… в твоем мире кого-то могущественного, того, кто… м-м-м… всем здесь заправляет?
У мира Туата Де Даннан есть Дану, у мира теней – Балор. Должен быть владыка и у Юдоли Сновидений.
Ловец Снов задрожал, и Клио успокаивающе коснулась его плеча.
– Я не про Творца Кошмаров. Я про того, кто не разрушает, а созидает.
– Ты про Каэр?
Сердце Клио учащенно забилось.
– Каэр? Кто она такая?
– Моя мать. Та, кто ткет сны. Не те ужасные кошмары, а прекрасные, добрые и смешные сны.
Как она раньше не догадалась, что и окружение столь необычного создания как Ловец Снов, будет под стать ему? Что, если таинственная Каэр столь сильна, что единственная сумеет противостоять Ткачу Кошмаров?
– Мне нужно встретиться с ней… – От волнения у Клио сбилось дыхание.
Ловец Снов побледнел до полупрозрачности.
– Я давно не могу ее отыскать… Не чувствую ее. Она словно… погасла.
По коже Клио пробежал холодок. Но так просто она не сдастся. Даже если ткущая сны Каэр – создание Юдоли Сновидений, реальный мир должен знать о ней хоть что-то.
Попрощавшись с призрачным другом, она знакомыми тропами пришла в сны Ведающей Матери. Клио считала ее если не своей наставницей, то человеком невероятно мудрым, познавшим жизнь и мир за пределами Неметона и Ирландии. Со спящими предводительница лесных ведьм не смогла ей помочь. Царство снов – чуждая ей стихия. Но Клио пришла говорить не о них, а о ком-то более древнем… Возможно, даже древнее самой Ведающей Матери.
Веда, сидящая на лужайке и воркующая с прирученными зверьми, не удивилась гостье, которая появилась в ее сне.
Лишь спросила с понимающей улыбкой:
– Снова неутолимая жажда знаний?
– Скорей, вопрос, на который пока не могу найти ответ, – вздохнула Клио. – Недавно я узнала о Каэр, женщине, которая как-то связана с Юдо… с царством сновидений. О Ткаче Снов.
– Ах, прекрасная оборотница из Коннахта!
В груди с новой силой зажглась надежда. Разгореться в полную силу ей помешало слово «оборотница». Не вязалось оно с образом женщины, ткущей людские сны.
– Расскажите мне все, что вам о ней известно, – попросила Клио.
Веда кивнула, поглаживая щиплющего траву оленя по роскошным ветвистым рогам.
– Каэр – одна из древних, истинных Туата Де Даннан. Девушка-лебедь, блуждающая во снах в человеческом воплощении.
– Выходит, у нее два дара – сноходчество и аниморфизм?
Веда ласково ей улыбнулась.
– Древние Туата Де Даннан были иными. В крови у них текла сила, которую не делили на виды.
– Значит…
– Истинные Туата Де Даннан обладали несколькими дарами. Одни ведали прошлое и будущее и умели зажигать звезды. Другие помогали женщинам племени Дану родить здоровых детей, их садам и полям – приносить богатый урожай, а деревьям в лесу – вырастать до неба. Третьи понимали язык птиц и зажигали в холодных сердцах искры чувств. Четвертые владели магией моря и ткали из чужих судеб полотно. Пятые обуздывали стихийные бедствия и подчиняли своей воле животных и рыб. К тому же Каэр была не привычной тебе оборотницей. Один год она жила в обличье девы, другой – в облике лебедя. В те времена подобное странным не казалось. Сама жизнь была иной.
«И некоторые из тех даров – способность зажигать звезды в ночи, владеть языком птиц и вершить чужие судьбы – мы утратили навсегда, – с горечью подумала Клио. – Мы – не племя Дану. Мы – лишь их потомки, и зачастую – смешанных кровей».
– Однажды Каэр вошла в сон вечно юного Энгуса, словно прекраснейшее из видений. Дева в белом одеянии с серебряной цепью на поясе, лучезарной улыбкой, лазурными, что река, глазами и золотыми кудрями, сияющими словно само солнце. От ее красоты у Энгуса перехватило дыхание. Но девушка-видение исчезла, прежде чем он успел узнать ее имя. С тех пор он был поражен страстью – таинственная незнакомка забрала его сердце с собой. Он занедужил редкой ныне болезнью – любовной лихорадкой.
Клио зачарованно слушала, и казалось, что голос Веды уносил ее в далекое прошлое.
– Днями и ночами Энгус грезил о прекрасной деве. И, потеряв покой, стремительно слабел. Его встревоженная мать, владеющая стихийной магией, шепнула водам – озерам, рекам, морям и океанам, и пустила вместе с течением веление узнать о той, что украла сердце ее сына. Вода ответила, что это Каэр, королевская дочь. Слова матери вдохнули в Энгуса сил и решимости отыскать возлюбленную. Он пересек половину земли, которую мы теперь называем Ирландией, чтобы попросить разрешения у короля взять его дочь в жены. Получив отказ, рук Энгус не опустил. Воды подсказали ему отыскать Каэр у озера, что зовется Драконьей Пастью. Отправившись туда, Энгус и впрямь увидел Каэр, которая приняла облик прекрасного лебедя с изящной шеей и с белоснежным оперением. Он хотел только одного – обнять ее. И, когда это свершилось, он и сам превратился в лебедя и улетел с возлюбленной к родному дому. На этом, голубка, легенда заканчивалась…
– И начиналась настоящая жизнь, – тихо сказала Клио. – Но что случилось с Каэр? Как она стала Ткачом Снов?
– Этого, милая, я не знаю. Я была уверена, что Каэр мертва, ведь ее история стала легендой. А Туата Де Даннан, несмотря на всю свою силу, бессмертными не были. Все, о ком я когда-то слышала, давно мертвы.
– Но что, если Каэр жива, но в ином воплощении? – с жаром спросила Клио. – Что, если она оставила тело в реальности, а душа ее навсегда ушла в Юдоль Сновидений?
– Выяснишь, если ее найдешь, – заметила Веда.
– Я думала, вы мне с этим поможете, – вздохнула Клио.
Привычные чары здесь не помощники. Вряд ли спустя столько лет мир живых сохранил частицу души Каэр.
А вот Юдоль Сновидений…
– Я должна идти, – торопливо сказала Клио, загоревшись новой идеей.
– Погоди, голубка. – На лицо Ведающей Матери набежала тень. – Я хотела поговорить с тобой о Морриган.
Глаза Клио расширились, к горлу подкатил колючий ком.
– Что с ней?
– Я – Ведающая Мать, но ведаю я не все, голубка. Я лишь знаю, что совсем скоро судьба приведет твою сестру на пересечение двух дорог. Стоя на перекрестке, она должна будет сделать выбор.
– Это как-то связано с полуночной магией?
Веду всегда тревожило то, какие чары Морриган призывает на помощь.
Лесная ведьма остановила на Клио долгий взгляд.
– Все в Пропасти с нею связано. Судьба твоей сестры – тоже.
– Какой… – хрипло начала Клио. Откашлявшись, повторила громче: – Какой выбор предстоит сделать Морриган?
Веда, нахмурившись, покачала головой.
– Не знаю, голубка. Знаю лишь, что и тебе предстоит подобное. Но твое решение скажется только на твоей судьбе и жизни твоих близких. А любое из решений Морриган Блэр изменит все.
Глава 34. Стороны тьмы
Пока Камарилья шла по следу Дикой Крови, помимо прочего, используя сведения, полученные от Конхобара, Морриган решила собрать информацию о таинственной предводительнице взбунтовавшихся существ древней крови. Ведь та не только знала про разработанный Трибуналом проект «Химеры», но еще и была носительницей искусственных даров, включая и пресловутый дар ламии, которым жаждал обладать Колдуэлл.
Мог ли Колдуэлл быть замешан в ее преображении? И мог ли тот ритуал, что сделал его уродом, калекой со змеиными отростками в животе, сработать во второй раз… и на ком-то другом?
Если так, следы лидера Дикой Крови нужно искать где-то рядом с Колдуэллом – в тех местах, в которых он обитал при жизни.
Фабрика чар, где он выкачивал дары из людей и существ древней крови, конечно, закрыта. Та же участь постигла и «Дурман». Когда-то самый популярный клуб Кенгьюбери скоропостижно потерял владельца, а обрести нового не успел. Бывшие работники, как пташки, разлетелись в разные стороны. Чтобы поймать их в городе, в котором Морриган считалась преследуемой по закону отступницей, ей требовалась помощь.
Стоило лицу Ника отразиться на стене комнаты, Морриган, бросив торопливое приветствие, вкрадчиво осведомилась:
– Помнишь нашу чудесную охоту на Колдуэлла?
– Такое трудно забыть. – Ник подозрительно сощурился. – А что?
– Как насчет того, чтобы повторить? Только теперь выбрать мишенью его… м-м-м… последовательницу?
– Проклятье, что еще за последовательница?
– Именно та, которая, как я и мои информаторы полагаем, стоит за нападением на Картрай, тюрьму и суд Трибунала.
Морриган не сочла нужным сообщать, что ее информаторами был дух и особая королевская стража, состоящая из существ древней крови.
Ник от волнения побледнел. Рука уже метнулась было к волосам – взлохматить прическу, но на полпути остановилась.