мьена обелено, а Дикая Кровь повержена, Морриган не знала, что делать. Как-то иначе ей виделась триумфальная победа…
Впрочем… И Бадб, и Файоннбарра при всей их непохожести сходились в одном: настоящее обучение никогда не заканчивается. А в бою Морриган, применяя новую для себя магию ночи, была отнюдь не идеальна.
Так почему бы не отоспаться на груди Файоннбарры, а с ночи пораньше не попрактиковаться в колдовстве, чтобы отточить новые умения?
Выдохнув, Морриган разломила филактерий с чарами временного портала. Когда рассеялась темнота перехода, она очутилась прямо перед домом любовника. Вопреки ожиданиям, на стук в дверь никто не ответил. Застыв на крыльце, Морриган навострила слух и различила приглушенный шум борьбы.
В животе на мгновение поселилась щекочущая пустота. Дверь распахнулась от удара – оказалось, она и не была заперта.
Морриган влетела в дом. Перешагнув порог ритуальной комнаты, обнаружила Файоннбарру… крепко сцепившимся с Дэмьеном.
Вспыхнули алым глаза, и мгновение спустя колдун ночи очень знакомо отлетел в стену. Похоже, не в первый раз.
– Дэмьен, прекрати!
Однако Морриган явно недооценила Файоннбарру. Внезапно тени в комнате стянулись к центру, свились воедино и оплели Дэмьена подобно живым щупальцам. А после актом своеобразной мести швырнули его об стену.
– Прекратите оба! – вскричала она. Поняв, что эффект ее слова не возымели, добавила: – Eskede!
Теперь со стеной столкнулись уже они оба, когда их отшвырнуло штормовой волной полуночной силы. Однако Морриган с неудовольствием отметила, что чары выпили из нее слишком много сил и получились слабее, чем прежде. До того, как она начала практиковать ноктурнизм.
Дэмьен и Файоннбарра, одинаково хмурые, поднялись на ноги.
– Что вы тут устроили? – прошипела Морриган.
– Ох, обычное дело. – Поморщившись, Файоннбарра потер спину. – Я решил рассказать старому другу, какая потрясающая у меня девушка…
Она изогнула бровь.
– Девушка?
– Ладно, возможно, я несколько старомоден в формулировках. Но у меня язык не повернулся назвать тебя любовницей.
На скулах Дэмьена заиграли желваки. Морриган отлично знала этот взгляд: еще немного, и пасмурную серость глаз прорежут алые искры.
– А уже в следующую секунду я получил кулаком в лицо, – невесело хохотнул Файоннбарра. – Не могу сказать, что это именно та реакция, которую я ожидал.
Морриган развернулась к Дэмьену хищной птицей, будто переняв повадки Леди Ворон.
– Какого демона ты творишь?
Дэмьен только сжал губы. А что он мог сказать?
– У тебя. Нет. Никаких. Прав. На меня, – чеканила Морриган, с силой тыча пальцем в его грудь после каждого слова.
Неизвестно, кто от этой атаки пострадал больше: неприступный, как скала, берсерк или Морриган и ее палец. Однако ее гнев требовал выхода… И в то же время внутри разливалось едкое торжество. Она не безразлична ему. Она определенно ему не безразлична.
– Так и будешь молчать?
Морриган хотелось хоть какого-то словесного подтверждения ее правоты. Но это же Дэмьен!
– Я просто вспылил.
– Вспылил?
Так себе оправдание.
Морриган прикрыла глаза, успокаиваясь.
– Думаю, ваш разговор можно посчитать законченным. А мне нужен Файоннбарра. – Она поморщилась от того, как это прозвучало. – Мне надо заниматься.
Показалось, или в глазах колдуна ночи промелькнуло… разочарование?
«Проклятье, Морриган, подбирай слова. Люди любят находить надежду даже там, где места для нее нет».
Дэмьен пронзил Файоннбарру взглядом, в котором не было ни намека на дружескую теплоту, и покинул его дом.
В полной тишине Файоннбарра прохаживался по комнате, подбирая разбросанные всюду свечи и ритуальные атрибуты. Несмотря на отсутствие зачинщика драки, в воздухе густилось напряжение. Морриган твердо решила делать вид, что ничего этакого не случилось. Не тут-то было.
– Можешь объяснить мне реакцию Дэмьена? – деланно небрежным тоном осведомился Файоннбарра.
Он по-прежнему делал все, что угодно, только бы не поворачиваться к ней и не встречаться взглядом. Вернул на место отъехавший от стены стол, сгрудил на него сломанные свечи, очертил новый круг в центре комнаты.
– Я не знаю.
Ложь, и Файоннбарра прекрасно это понимал. Морриган поморщилась. Да, в первое мгновение произошедшее ей даже польстило – как польстило бы любой девушке, за которую дерутся двое привлекательных и неглупых мужчин. Однако быстро пришло осознание: случившееся лишь добавит проблем.
Будто у нее их и без личных драм недостаточно.
Файоннбарра наконец открыто взглянул ей в глаза. Морриган стало неуютно. Лучше бы он и дальше отворачивался.
– Что было у тебя с Дэмьеном?
– Ничего.
– Ничего?
Морриган вздохнула. Взгляд Файоннбарры словно жил своей собственной жизнью. Пытал ее, проникая в самую душу. Изучал, инспектировал.
– Только пара поцелуев, – неохотно сказала она. И тут же пришла в ярость оттого, что Файоннбарра вынудил ее отвечать. – Я не обязана перед тобой оправдываться!
– Нет, конечно. Но что в таком случае происходит между нами?
Морриган раздраженно выдохнула.
– Ради Дану, давай не будем усложнять. Мы взрослые люди.
– Спорное утверждение, – со смешком заметил Файоннбарра. – Мне – тридцать, тебе – девятнадцать.
– И я вольная с четырнадцати лет, – с вызовом парировала она. – Так или иначе, я точно знаю, чего хочу.
– Уверена? – Колдун ночи помолчал, глядя на Морриган. – Наверное, я покажусь тебе идиотом или безнадежным романтиком… Может, я и впрямь идиот, ведь вместо того, чтобы просто радоваться жизни и наслаждаться встречами с красивой, умной и восхитительно целеустремленной девушкой, я устраиваю ей допрос. Но мне не нужны отношения без надежды на любовь или даже влюбленность… Так скажи мне, Морриган, что ты ко мне чувствуешь? Кто я для тебя?
Она дернула плечом.
– Друг. Наставник. Любовник. Думаю, ты знаешь это и без меня. Мне хорошо рядом с тобой. Легко.
– И только? – горько усмехнулся Файоннбарра. – Но я уважаю твою честность. Ценю, что не пускаешь пыль в глаза. Не говоришь то, что я действительно хочу услышать. А ты, уверен, знаешь, чего я хочу.
«Знаю. Но дать тебе этого не могу».
– Побудь со мной честной еще немного. Морриган… Что ты испытываешь к Дэмьену?
Чем дольше она молчала, тем больше мрачнело лицо Файоннбарры. Голубые глаза потемнели – кажется, в ее собственных, черных, он прочитал ответ.
– Ты любишь Дэмьена?
– Я никогда никого не любила. Не думаю… Не знаю.
Тишина встала между ними стеной.
– Ты влюблена в него?
– Да.
Морриган прикрыла глаза.
И почему она не может приказать своему глупому сердцу влюбиться в кого-то другого? В того, кто по-настоящему заботится о ней, для кого она могла бы стать всем…
Почему в жизни никогда не бывает просто?
– Мы все равно не можем быть вместе.
– Полагаю, потому что Дэмьен этого не захотел? – Файоннбарра покачал головой. – Думаешь, твой ответ меня успокоит?
Морриган, кусая губы, молча смотрела на колдуна ночи.
– Ты пришла ко мне, чтобы забыть его, верно?
– Я пришла, чтобы обучиться рассветной силе.
Однако Морриган умолчала о том, что в ее решении обратиться к ноктурнизму Дэмьен сыграл не последнюю роль. Его неприятие полуночной силы и толкнуло ее на этот шаг.
– Я научил тебя всему, что знаю. Осталось только совершенствовать навыки. И практиковаться тебе, думаю, лучше в одиночку.
Морриган ошеломленно качнулась назад. Ей не послышалось?
– Ты меня прогоняешь? – не скрывая изумления, спросила она.
Файоннбарра помолчал, изучая ее лицо. Казалось, пытался запомнить ее черты, запечатлеть их в своей памяти.
– Я был для тебя лишь временным увлечением. И время, отпущенное нам, истекло.
Морриган медленно кивнула. Он прав.
Развернувшись, она навсегда покинула дом Файоннбары.
Хоть сил у нее осталось немного, путь от входа в Пропасть до Тольдебраль Морриган решила пройти пешком. Нужно было проветрить голову.
Когда она преодолела половину пути, ее окликнул хрипловатый насмешливый голос. Женский и притом совсем незнакомый.
– Морриган Блэр… Тебя-то я и ищу.
Ведьминская интуиция не чувствовала в говорившей угрозу, но поворачивалась Морриган со смешанным чувством. Как человек, который подозревает, что за спиной притаился дикий волк… или кто-то похуже. Тот, кто пока еще прячет в закрытой пасти острые клыки.
Эту женщину Морриган никогда не видела вживую – лишь на спектрографиях и в мемокардах. Но узнала с первого взгляда.
Вопреки слухам, что кружились вокруг ее сущности как стая воронов над трупом, она оказалась очень высокой – выше Морриган на целую голову. Никакой сутулости, никакого горба. Худая, как высохшее дерево, кожа – как окаменевшая от времени кора. Но, несмотря на ее древность, в густой черной копне не было ни единого седого волоска.
Ягая. Старейшая из кладбищенских ведьм.
– Зачем я вам? – спокойно спросила Морриган, глядя в затянутые бельмом глаза.
– Грядет война, ведьма.
Она хотела было возразить, что война в этом мире идет всегда, и сама Морриган только вернулась с поля битвы, но что-то в тоне Ягой заставило ее насторожиться. Отнюдь не страх звучал в голосе кладбищенской ведьмы – вряд ли столь могущественное создание могло чего-то бояться. Скорее, нежелание перемен.
– Совсем скоро люди и нелюди начнут выбирать сторону.
– И вы выбираете меня? – спросила Морриган с нервным смешком.
На что она, обычная теневая зеркалица и начинающая ноктурнистка, сдалась древней, как мир, кладбищенской ведьме? Их силы и близко не равны.
– Еще нет. Все зависит от того, какое решение ты примешь.
На подобные туманные высказывания у Морриган давно развилась аллергия.
Она раздраженно осведомилась:
– Подсказки к загадке будут?
Взгляд Ягой посуровел.
– Не разговаривай так со мной, девочка. Я одним щелчком могу превратить тебя в вековую пыль.