Клио тихонько вздохнула.
– Здесь Саманья и Аситу, но я не знаю, как смотреть им теперь в глаза. Как сказать им, что я – дочь Ткача Кошмаров?
Должно быть, погруженная в свои мысли, она не слышала, что сказал Дэмьен с порога и как объяснил свое появление.
«Они уже знают, малышка», – с горечью подумала Морриган.
Однако не знают другие – Сирша, шаманы, Веда… Как отнесутся к правде люди, которые небезразличны Клио?
У Морриган заныло сердце. Сестре постоянно приходилось расплачиваться за действия других. Фамилия Блэр и преследующие Клио годами косые взгляды. Смерть и воскрешение, потребовавшее свою плату. А теперь еще и это…
– Морри… – Клио подняла голову, и на ее лице проступила робость. – Ты не обидишься, если я навещу Веду?
– Ну что ты, милая, – улыбнулась Морриган. – Я никогда не была сильна в словах утешения, а Веда в десятки раз умнее меня. Только я этого не говорила, – ворчливо добавила она.
Ведающая Мать стала для сестры и старшей подругой, и мудрейшей наставницей. Быть может, ей под силу унять ту боль, что терзала сейчас душу Клио.
Наградой Морриган стала вымученная улыбка сестры.
– Я тогда немного посплю, – уже сонным голосом сказала Клио.
Несколько мгновений – и она уже соскользнула в объятия дремы.
Морриган изумленно покачала головой. Очевидно, умение стремительно засыпать шло рука об руку с даром сноходчества.
– Тебе тоже не мешало бы отдохнуть, – приглушенным голосом произнес Дэмьен. – Аситу сказал, ты только вернулась с битвы.
Морриган мотнула головой. Ярость на мать прогоняла усталость, выжигала ее без остатка.
– Высплюсь, когда окажемся подальше отсюда. Подальше от Бадб.
– И ты потеряешь все, чего добилась таким трудом.
Мгновения звенящей от напряжения тишины…
– Раз это получилось у меня однажды, получится и во второй раз, и – если будет нужно – в третий.
– Собираешься посадить на трон другого короля? – невесело пошутил Дэмьен.
Морриган потерла лицо.
– Что, если присоединиться к Камарилье? Я помогла им в битве с Дикой Кровью, да и они, кажется, преследуют благую цель. Доминик не должен ставить мне палки в колеса – войну Бадб я не объявляла. Я просто уйду в тень. – Она криво усмехнулась. – Как и положено ноктурнистке.
– Кстати об этом… Как только Аситу меня вызвал, я сразу примчался сюда. Чтобы не тратить время на разговоры, запустил в ухо этих жутких малявок.
– Ты про морфо? – подавившись смехом, осведомилась Морриган. – Призрачных слухачей?
– Я не спрашивал, как они называются, – буркнул Дэмьен. – В общем, они пересказали мне ваш разговор с Леди Ворон.
Берсерк хмурился, и за этой привычной для него гримасой Морриган не сразу разглядела смущение.
– Ты действительно обратилась к ноктурнизму… из-за меня? – Дэмьен на миг запнулся – что-то не позволило ему сказать «ради».
Даже после того, как она призналась ему в своих чувствах.
– Да, – спокойно ответила Морриган. – Я обратилась к ноктурнизму отчасти из-за того, чтобы ты перестал видеть во мне ведьму, жаждущую темной, убийственной силы.
– Если так и было, то лишь поначалу, – медленно проговорил Дэмьен. – И только потому, что не знал настоящую тебя. А потом… если я и говорил подобное, то из… злости. Потому, что ты выводила меня из себя. Во всех смыслах.
Улыбка тронула губы Морриган, волнение – душу.
– Звучит знакомо. Но последние события в моей жизни позволили мне кое-что понять. Я хочу, чтобы меня принимали такой, какая я есть. Я – потомственная полуночная ведьма, которая приняла родовой дар, но отказалась становиться копией матери, отказалась от великой силы, требующей кровавую плату. Я не буду извиняться за свою полуночную силу, но не хочу ограничиваться только ей. Я не хочу выбирать сейчас, пока могу изучать обе ветви. Если и сделаю выбор, то не из-за давления извне, а осознанно, самостоятельно. И выберу то, чего желаю сама. Не Бадб, не охотники, которые направляли меня все мое детство и юность. Я сама.
Дэмьен смотрел на Морриган так долго и так проникновенно… Как будто увидел в ней нечто новое. То, чего не замечал прежде. Морриган достаточно было этого взгляда, ответа она и не ждала.
– Значит, Камарилья и бунт против Трибунала… – подытожил Дэмьен.
– И возможно, другой Высокий Дом – если влияния Джамесины окажется недостаточно, чтобы убедить Калех мне помочь.
– Звучит как план.
Морриган хрипло рассмеялась. Тихо, чтобы не потревожить спящую сестру.
– Именно, – согласилась она.
Дэмьен подошел к окну. Помедлив, спросил:
– А в твоем плане есть место для меня?
Вспыхнувшая было искра надежды потухла, едва Морриган поняла, что он говорил о бунте, а не об их отношениях – быть может, более близких и менее запутанных, нежели сейчас.
– Ты хочешь покинуть королевский Дом?
– Забыла? Меня уже уволили.
– Как телохранителя, но не как устранителя проблем.
Он развел руками.
– Тогда я самоустраняюсь из роли устранителя проблем.
– Вряд ли так говорят, но твое остроумие я оценила.
Дэмьен усмехнулся и взглянул в окно.
– Так как насчет того, чтобы вместе найти новый Высокий Дом? И сообща, но, конечно, без Клио бунтовать против Трибунала? Вместе, говорят, веселей.
Хоть Дэмьен и пытался поднять ей настроение (удивительно, но ему это неплохо удавалось даже в столь непростых обстоятельствах), Морриган понимала: он жаждет мести. Мести Трибуналу, который сделал его… таким.
Но главное, что Дэмьен хотел вершить возмездие вместе с ней.
Клио заворочалась в кресле и мгновение спустя жестом подозвала голубку.
– Уже успела поговорить с Ведой?
– Время в мире снов течет… иначе.
Морриган внимательно взглянула на сестру. Клио выглядела собранной и спокойной.
– Тебе помог разговор с ней? – с надеждой спросила Морриган.
– Да. Немного.
Они снова все обговорили, уже втроем, и сошлись на том, что союз с Камарильей в их положении – наилучший вариант.
– Осталось объявить о нем Доминику, – выдохнула Морриган.
Дэмьен обвел сестер серьезным взглядом.
– Я рядом, помните об этом. И Доминик… При всех своих недостатках и, скажем так, темных сторонах, он на редкость принципиален. Он должен тебе, Морриган.
– А все, что мне сейчас нужно – чтобы он позволил нам троим покинуть Тольдебраль живыми, – кивнула она.
Дорога до тронного зала прошла в гробовом молчании. Они еще были там – король и его королева. Мило беседовали о чем-то как ни в чем не бывало. Бадб, завидев их, входящих в зал, замолчала и чуть склонила набок голову. Она казалась зрительницей в роскошной ложе театра, терпеливо ожидающей представления.
Ненависть Морриган стала еще острей. Стиснув зубы, она в упор взглянула на Доминика. Куда тяжелее оказалось заставить себя говорить. Принять решение – гораздо проще, чем объявить его королю под прицелом взгляда Бадб, из-за которой они втроем и намеревались покинуть Тольдебраль.
Но прежде, чем Морриган успела услышать вердикт Доминика, внутри зашевелилось позабытое, но все еще неприятное ощущение. Словно в желудке вдруг образовалась дыра, в которую хлынула ледяная вода.
Нехорошее – очень нехорошее – предчувствие.
– Что-то не так, – поморщившись, пробормотала она.
– Ведьминская интуиция? – усмехнулся Доминик. Бросив взгляд поверх ее плеча, произнес: – Аситу? Ты что-то хотел?
Неужели хунган пришел сюда, чтобы их поддержать? Морриган развернулась было к нему, чтобы поблагодарить – взглядом или мимолетной улыбкой, – но заверить, что справится со всем сама. Незачем Аситу портить отношения с Домиником, ведь он, в отличие от них с Клио и Дэмьеном, остается в королевском Доме.
Все эти мысли пронеслись в голове Морриган за секунду, которой хватило, чтобы развернуться к Аситу лицом. В нос ударил запах полыни.
В руках хунгана блеснул кинжал.
Обостренные инстинкты заставили Моррииган отшатнуться. Она прошептала воззвание к Госпоже Ночь и стремительно скользнула в тень.
Клинок Аситу лишь разрезал воздух.
– Какого демона? – взревела тень голосом Морриган.
Судя по выражениям на лицах, этот вопрос интересовал всех.
Аситу бросился на звук ее голоса, но королевская стража была быстрей. Правда, боевые колдуны оказались недостаточно расторопны, чтобы задержать его до первого удара, однако сумели пресечь новую попытку. Из рук Аситу выбили кинжал и заломили их, поставив хунгана на колени.
Король, нахмурившись, сошел с трона. Колдун с затопившей глаза тьмой попытался преградить ему путь.
– Брось, – лениво отмахнулся Доминик. – Это всего лишь мальчишка-жрец. Без своих вудуистских атрибутов и дешевого кинжала он беспомощен.
Упрямо сопровождаемый новым телохранителем, король подошел к Аситу. Взял за подбородок, властно приподнял его голову.
– Что на тебя нашло?
– Она убила Колдуэлла! – Аситу задыхался от ненависти.
Объятая тенями Морриган вытаращила глаза. А ему какое до этого дело?
– Она убила! Она все разрушила. Она, она, она!
Аситу попытался дернуться, но хватка стражей оказалась крепкой. Морриган осторожно вышла из тени: прятаться, как мышь в норе, не в ее привычках.
– Все его планы, все мои планы разрушены… – с ненавистью процедил Аситу.
Морриган шагнула вбок, подбираясь к нему. В нос снова ударил резкий запах полыни. Непривычно сильный даже здесь, в Пропасти, обители полуночных колдунов. Столь насыщенный, концентрированный запах она ощущала, находясь либо в эпицентре действия полуночных чар… либо рядом с Бадб или Клио – постоянным источником полуночной силы.
«Что-то не так».
– А ты… – Глаза Аситу, прежде крепко зажмуренные, резко распахнулись. Взгляд впился в лицо Доминика. – Ты помогал ей. Ты создал Камарилью. И занял трон, который должен был предназначаться Леону. Ты – самозванец. Стервятник. Падальщик.
Морриган поднесла к глазам полуночный осколок истины. И похолодела. Там, в отражении осколка, был не Аситу, а смутно знакомая ей девушка, что отлич