– Но конечно же ты будешь ее покрывать!
– Ты не понимаешь, Кьяра… То, что моя мать оказалась Ткачом Кошмаров… Это причиняет мне боль. Сама мысль словно… жалит меня. – Клио прикрыла глаза – голубкины, которые давно уже считала своими. И резко открыла, чтобы пытливо взглянуть на шаманку. Голос ее стал тверже. – Но моя мать опасна. Ты и представить себе не можешь, насколько… И я до сегодняшнего дня не представляла. Я видела, что делают с людьми ярость, боль и потеря близких. Кого-то – ослабляют, но моя мать… Она переполнена не только чужой яростью и чужой болью, но и чужой силой. Ты хоть представляешь, на что она способна сейчас, когда убили столь близкого ей человека?
Куда более близкого, чем родные дочери. Потому что очень похожего на нее.
– Доминик – ее родственная душа. Если Бадб не найдет его в мире теней, вся сила, выпитая ею из спящих, обрушится на живых. На всех нас. Вся Пропасть в опасности…
– А Пропасть не будет в опасности, если на трон посадить мертвого – бессмертного – короля-ревенанта, а его правой рукой станет Ткач Кошмаров? Ты хоть понимаешь, что ждет нас тогда?
– Понимаю, – прошептала Клио. – Но, находясь на троне, Доминик соблюдал правила и убедил следовать им и Бадб. Прежде она не пряталась за масками и никогда не действовала тайно. Знаю, для тех, кто пострадал от рук Ткача Кошмаров, это слабое утешение. Но Доминик и впрямь сдерживал ее. Может, Бадб нравилась эта игра в сильных и слабых или игра в любовницу хорошего короля. Или же она по-настоящему любит Доминика, и тот повлиял на нее куда больше, чем мы с Морриган думали. Но ослепленная яростью, она способна на страшное. Она способна на все.
Кьяра молчала, по-прежнему держа руки скрещенными на груди. Однако враждебности в ее глазах чуть поубавилось.
– Может, ты и ошибаешься, но я чувствую твой страх за всех нас. Кроме того, ты помогла многим спящим… Я тебе верю.
Клио облегченно вздохнула.
– Но помочь тебе ничем не могу. Все уже началось.
– Нача…
Песня шаманов стала громче, взмыла в небеса, будто зов неведомому богу.
– Кьяра… Что началось?
– Душа Доминика в плену духов наших предков.
В горле Клио застрял изумленный вскрик.
– Я не понимаю…
– О том, кто, как ты выразилась, прячется за маской Ткача Кошмаров, я узнала, когда искала для твоей сестры ее мертвого начальника… Конхобара. Тогда я увидела духов, которые пытались дотянуться до тебя. Духов людей, убитых Ткачом Кошмаров. Они пришли за тобой, потому что, помимо кровных уз, вас связывал и родовой дар – сноходческая сила. Услышав их голоса, я узнала правду.
– И не сказала мне. Знаю, мы не друзья, но мы вместе помогали людям, и я думала… думала, это что-то значит.
Кьяра вздохнула.
– Значит. И я собиралась сказать, но духи предков и наши старейшины… – Она поморщилась. – Забудь. Хочешь винить меня или считать ведомой – считай. Но да, узнав правду о Ткаче Кошмаров, в первую очередь я подумала о мести за Руану.
– И что теперь? Это и есть ваш план – не позволить Бадб закончить ритуал, а Доминику стать ревенантом?
Кьяра улыбнулась опасной улыбкой.
– И позволить Бадб последовать за его душой. Если в ней, конечно, осталось хоть что-то человеческое.
– Вы заманиваете ее в мир теней, в ловушку духов, – прошептала Клио.
Кьяра пожала плечами.
– В реальности с ней бороться почти невозможно – она черпает силу из мира теней. К тому же она лич – заведомо мертвая. Как убить ту, чье тело – лишь иллюзия?
Клио развернулась, намереваясь бежать. Мысленно чертыхнувшись, вспомнила о временном портале. Однако вынутый из кармана филактерий выпал из дрожащих пальцев и разбился.
– Хочешь предупредить ее? – холодно спросила Кьяра за ее спиной.
– Она моя мама.
– Она убийца.
Стало тяжело дышать. Клио накрыло волной паники, и связь с голубкой разорвалась. Она по-прежнему видела островок шаманов птичьим взглядом, но ее мысли совсем перепутались. Она не могла диктовать голубке свою волю, и та кружилась, беспокойная, и мир кружился у Клио перед глазами.
Она опустилась на землю и принялась слепо шарить рукой по траве.
– Что мне делать? – шептала она, сдерживая всхлип. – Что мне делать?
Одно Клио знала точно: она не позволит кому-то уничтожить душу Бадб.
Внезапно бубны разом затихли, пение шаманов смолкло. На Клио будто набросили покров оглушительной тишины. Голубка от изумления покорно опустилась на ее плечо, и мир втиснулся в прежние, привычные границы. Ослабевшая от страха, Клио молча смотрела, как Кьяра бросается к шаманам. Не слышала, о чем они говорили, а послать голубку вперед догадалась слишком поздно.
«Что-то не так».
Пако-Таш, стоящий неподалеку от Клио, скользнул по ней невидящим взглядом и отвернулся. Кто-то из шаманов вскрикнул, и снова наступила тишина. Кьяра подошла к Клио. Она вдруг показалась старше, чем была. Глаза ее горели на бескровном лице.
– Против нее были десятки духов, – хриплым голосом проговорила шаманка. – Она уничтожила их. Она всех их уничтожила. Больше нет духов, способных защитить нас. И все благодаря твоей матери.
Противоречивые эмоции разрывали Клио на части. Облегчение, что Бадб жива… Ведь это же мама. Страх – какой она вернется из мира теней? И боль за шаманов, оставшихся без духов-хранителей. После Руаны это еще одна битва, которую они проиграли.
– Кьяра, я…
– Уходи, – отрывисто бросила шаманка.
И Клио повиновалась, ощущая обжигающие ненавистью взгляды. Не за то, кем была она – за то, кем была ее мать.
Очутившись под сводами величественного замка Тольдебраль, Клио чувствовала себя выбитой из колеи и полностью опустошенной. Ощущение беспомощности сдавливало грудь, мешая дышать.
Клио робко переступила порог тронного зала, где все и началось. Бадб там не оказалось.
– Она не вернулась?
Морриган, стоящая над телом Доминика, мотнула головой. Клио передала сестре слова Кьяры.
– Проклятье! Теперь я жалею, что не рассказала о своих подозрениях насчет нее.
– Стало бы еще хуже. Бадб уничтожила бы не только мертвых шаманов, но и живых.
Морриган потерла ладонями лицо.
– Клио… Я уже просила тебя об этом раньше, а когда ты отказалась, решила, что должна уважать твое мнение. Говорила себе: ты не просто моя младшая сестра. Ты уже не простая ирландская школьница. Ты – сноходица. Ведьма. Но сейчас… Бадб непредсказуема и очень опасна. Я прошу тебя: уходи в Кенгьюбери. Затаись на время, пока мы не поймем, что Бадб намерена предпринять.
Морриган сжала рукой свое запястье – так сильно, что на белой коже наверняка останутся следы. В черных глазах горела мольба. Клио едва ли не впервые видела сестру в таком отчаянии и хорошо понимала его источник.
Морри боялась за нее. Она была в ужасе – ведь Леди Ворон могла решить, что о сущности Ткача Кошмаров духи, устроившие ей ловушку, узнали именно от Клио. Но если так, укроет ли ее от матери самый защищенный, унизанный десятками рассветных печатей дом?
– Я попрошу Ника…
– Хорошо, Морри.
– Хорошо? – недоверчиво переспросила сестра.
– Я согласна, – едва слышно сказала Клио.
Ей тошно находиться рядом с матерью. Все станет еще хуже, когда Бадб вернется с Домиником, душу которого она вырвала у растерзанных ею духов шаманов.
А на трон воссядет мертвый король.
Покинув тронный зал, Клио сжала в руке амулет зова. Ник откликнулся быстро. Ждал весточки от нее?
– Да неуже… – Он осекся. – Что-то случилось?
Клио представила, как выглядит сейчас, когда в душе царит полнейшая сумятица: обескровленное лицо, искусанные губы…
Тревога в голосе Ника и его искреннее беспокойство, стали катализатором, неким невидимым рычагом. Напряжение последних дней обрушилось на Клио лавиной, погребая ее под собой.
Она разрыдалась беспомощно и глупо, прямо на глазах парня, который нравился ей с детства.
– Птичка… – встревожено прошептал Ник.
– Я… извини. Я просто… – Голос сорвался. – Только не спрашивай ни о чем, ладно? Я расскажу обо всем, но… потом. Просто дай мне время.
– Сколько угодно. – Ник то вглядывался в ее лицо, то искал взгляд голубки. Растерянно, нервно взъерошил волосы. – Жаль, я не могу быть сейчас рядом. Я не силен в утешениях, но смотреть, как ты плачешь…
Клио сорвала промокшую насквозь повязку. По-детски вытирая кулачком глаза, слабо улыбнулась.
– Значит, ты на меня не злишься?
– На тебя невозможно долго злиться. Даже если ты укрываешь у себя ведьму, обвиненную Трибуналом в разрушительном полуночном колдовстве.
Клио нервно хихикнула.
– Извини, что подставила тебя. Но я верю, что Рианнон будет лучше здесь, в Пропасти. А вот мне… – Она замялась. – Ник, ты не мог бы…
Клио тщетно пыталась подобрать нужные слова. Слишком многое она готовилась просить у Ника – укрывать ее, девушку с текущей в крови тэной, провозглашенной Трибуналом отступницей. А значит, сделать то же, что она сделала для Рианнон.
Но Клио – дочь полуночной ведьмы, живущая в городе отступников, а он – инспектор Департамента. Законник.
Почувствовав ее неуверенность, Ник сказал тихо, но твердо:
– Ты можешь просить меня о чем угодно.
Набравшись решимости, она выпалила:
– Ты найдешь для меня место в городе, где я могла бы пожить какое-то время? Желательно, защищенное печатями и… подальше от агентов, ищеек и прочего.
Ник встревожено изучал ее лицо, памятуя о просьбе ни о чем ее не расспрашивать.
– Как насчет моего дома? Уж там тебя точно никто не будет искать. Коллег домой я не вожу, печатей на двери и стенах достаточно. Поставим и новые, изнутри, рассеивающие тэну. Тогда ни одна ищейка не учует.
– Ох… – Клио стушевалась. – Ты уверен?
Ник широко улыбнулся.
– На сто один процент. И так я буду меньше волноваться за тебя.
«И Морри тоже. Признает она это или нет, но тебе она доверяет».
Она сама назвала имя Ника, предлагая младшей сестре на время уйти в тень.