Лучше бы Клио оставалась в стороне, позволяя верной птичьей стае довершить начатое. Но жажда мести гнала ее, обычно милосердную и сострадательную, так напоминающую Дэмьену его Мэйв, вперед. Одно неосторожное движение – и зверь в нем снова пробудился. Заорав что-то очень похожее на боевой клич, Дэмьен заострившимися ногтями вырвал ее глаза.
По щекам Клио текли кровавые слезы. Упав на землю, она больше не поднялась. Прирученные ею птицы падали с неба, будто диковинный дождь.
Осознав, что натворил, Дэмьен запрокинул голову и завыл.
А со всех сторон на него надвигалась тьма. Она поглощала деревья, покрывая их плотным слоем черной смолистой слизи. Вырезала небо – кусок за куском.
Восставшая тьма – это не Ямы. Это его Судьба. Судьба, обретая, терять – всех, кто ему дорог. Мать, которая так его и не полюбила. Мэйв, которую до безумия любил он. Клио, которая стала его подругой. Эйдена – товарища по несчастью, старого друга, о существовании которого Дэмьена заставили забыть. Морриган, мысли о которой не желали выходить у него из головы.
Однажды он потеряет всех, кого еще не успел потерять.
Тьма поглотила все. Ничего не осталось.
Дэмьена опутала паутина. Он был скован ею по рукам и ногам, как самой крепкой из цепей. Она стала продолжением его тела. А потому, когда кто-то неведомый, скрытый за пеленой белесого тумана, попытался ее разорвать, Дэмьен заорал как ополоумевший.
Ошалевший от боли, он смотрел на застывшую посреди пустого пространства Мэйв – на прекрасного златовласого призрака, фантома, грезу. Она – словно Фата Моргана, недосягаемый мираж. Рядом с ней замерла Морриган, растерзанная его собственными руками. Из открытых ран черной кислотой струилась полуночная магия, что-то изменившая, извратившая в ней. Морриган держала за руку Клио, по щекам которой из изувеченных глазниц стекали алые дорожки. Алый был и в глазах Эйдена – потерявшего человеческий облик монстра.
Боль казалась невыносимой и приносила с собой обжигающий холод. Но кошмарные образы постепенно меркли, а затем и вовсе растаяли.
Дэмьен обнаружил себя посреди белого ничто. Пространство под ногами усеяла разорванная паутина – словно опавшие листья, окрашенные в черный цвет. А перед ним стояла… Клио. Со зрячими глазами цвета морской волны и непривычно одинокая без своей голубки.
Показалось, сбоку мелькнул едва различимый силуэт человека в белых одеждах, но заострять на нем внимание Дэмьен не стал.
– Ты…
– Я настоящая, Дэмьен. Я являюсь тебе во сне.
– Что это была за демонщина? – прохрипел он, мазнув ладонью по лицу.
– Ты едва не затерялся в кошмаре, который мог стать для тебя последним. Ткач Кошмаров… Она исчезла из Тольдебраль, но, боюсь, не из нашей жизни. – Клио вскинула голову и пронзила его решительным взглядом.
Дэмьен никогда еще не видел ее такой. Знал, но… не видел.
– Но я буду противостоять ей так долго, как только смогу.
Он покачал головой.
– Не все из того, что я видел, было снами.
– Знаю. Она искажает твое прошлое и превращает его в кошмары. Близкие тебе люди умирают. То, чем ты дорожишь, превращается в пыль.
– А иногда прошлое – само по себе кошмар, – глухо сказал Дэмьен.
Как память о том дне, когда Ведающая Мать открыла ему правду об Эйдене, или о том времени, когда их с Мэйв пути разошлись.
– Спасибо, – хрипло поблагодарил он.
Непривычное чувство – знать, что кто-то выбивался из сил, чтобы тебя спасти.
– Морриган сказала мне, что ма… Ткач Кошмаров пьет из тебя энергию, пытаясь сделать спящим, и попросила тебе помочь. Она волнуется за тебя.
Клио, пытливо глядящая на Дэмьена, явно ждала от него каких-то слов. Но он молчал. Слишком еще ярки растаявшие во тьме образы. Слишком сложны его собственные чувства.
– Почему ты скрывал, что тебя начали мучить кошмары? – мягко упрекнула она. – Я бы поняла, что Ткач Кошмаров подступается к тебе, выбрав на роль очередной жертвы. Так все и начинается – с жутких снов, после которых просыпаешься в холодном поту. А потом не просыпаешься вовсе.
– Начали? – хохотнул Дэмьен. – Кошмары – мои давние друзья. Разве что в этих впервые появились черные путы…
– Но ты принял их за часть сна. – Клио отвела взгляд, ее личико переполнилось сочувствием.
Он вздохнул.
– Ты все видела?
Клио смущенно кивнула.
– Не по собственной воле.
– Выходит, тебе известно о нас с Мэйв.
– Не все. Как долго… Сколько времени прошло?
Дэмьен помолчал.
– Пять лет. Пару лет назад я все-таки нарушил условия нашей с Мэйв договоренности. К тому моменту я прижился в Пропасти, стал устранителем проблем, завел связи с нужными людьми, но по-прежнему был же далек от отмщения Трибуналу.
– И все же ты попытался ее найти, – понимающе кивнула Клио.
– Я тосковал по ней, хотел бросить все и отправиться на Тир на Ног. Однако ведьмы пути, к которым я обращался, пришли в замешательство. Нет, Мэйв была жива – они чувствовали ее жизненные токи, ее энергию. Но тропы, ведущие к ней, были спутаны, как нити в клубке, которым поигрался кот.
– Почему?
Дэмьен отвел взгляд.
– Или все дело в том, что на Тир на Ног магия иная, фэйрийская, не подвластная чарам людских колдунов и ведьм. Или Мэйв не хотела, чтобы ее нашли, и сама запутала тропы. Но верить в последнее я не хочу.
– Из-за этого ты и Морри никак не можете поладить? Из-за Мэйв?
Дэмьен пожал плечами.
– Морриган ершистая. Своенравная. Вспыльчивая. И до ужаса упрямая.
– Ты тоже.
– Принимается, – рассмеявшись, легко согласился он.
Клио неуверенно улыбнулась.
– Ты же все видела и должна понимать…
Дэмьен замолчал. Звучало так, будто он собирается оправдываться за свои действия. Или бездействие.
– Отчасти я понимаю, почему ты не можешь быть с Морри, но… Она ведь тебе нравится.
Он качнул головой:
– Она совершенно не такая, как Мэйв.
– Но я не услышала в твоих словах отрицания, – улыбнулась Клио. Вздохнула устало, как человек, который вынужден разговаривать с капризным ребенком. – Думаю, ты просто не желаешь признавать… В том, что происходит с тобой, виновата не Морри.
Дэмьен сказал ей то же, что однажды сказал и Морриган. Даже зная, что они обе хотели услышать от него совсем другое.
– Она привносит в мою жизнь хаос, а не успокоение, которое мне так необходимо. Я годами подавлял в себе ярость, а Морриган, едва появившись в моей жизни, словно разом сорвала все скрепы. Участившиеся вспышки ярости, потеря контроля… Она – всему этому причина. Одно только ее присутствие разрушает меня изнутри!
Клио молчала, кусая губы. Судя по бегающим глазам – тщательно подбирая слова. Затем на одном дыхании выпалила:
– А если ты отталкиваешь Морри потому, что чувствуешь свою вину? И заодно считаешь ее виноватой?
– Вину за что? – похолодевшим тоном спросил Дэмьен.
Вот бы сбежать из этого сна и никогда сюда не возвращаться.
– За то, что больше не любишь ту, кого поклялся любить вечно.
Словно землю выбили из-под ног. Вот оно, это чувство – будто бесконечное, головокружительное до тошноты падение.
– Я люблю Мэйв, – прорычал Дэмьен.
Попытался совладать с эмоциями. Не получалось.
– Саму Мэйв или ее образ, память о ней и о тех счастливых временах, что связывали вас вместе?
Он угрюмо молчал. Вопросы Клио – будто вогнанные под ногти занозы.
– Дэмьен, ты узнал, что такое первая любовь, и это прекрасно. Но столько лет прошло… Ты стал другим. Подумай, как сильно изменилась и Мэйв, отправившись в одиночку искать свою семью, свой народ! Время не могло не изменить вас обоих.
Он решительно потряс головой.
– Мэйв навсегда останется самым чистым и светлым созданием… Морриган не будет такой никогда.
– В твоем сознании – да, без сомнения. Но Морри – не чудесное воспоминание о возлюбленной. Она живой человек. Она порой совершает ошибки, порой действует импульсивно… Не подумай, я не хочу сказать о Мэйв ничего плохого…
– Вот и не говори.
– Но послушай… Мэйв была и будет твоей первой любовью. Но разве это означает, что ты никогда и никого не сможешь больше полюбить?
– Мы дали друг другу обещание. Встретиться снова. Быть вместе. Я не могу…
– Полюбить другую?
– Ее подвести. Не могу нарушить данное ей слово. Одного близкого мне человека я уже подвел.
– Ты об Эйдене? Но, Дэмьен, ты не можешь защитить каждого.
– И не надо. Теперь, после его смерти, мне нужна только Мэйв. На остальных мне наплевать.
Привычная тактика – грубостью отталкивать других. Фасадом жестоких, циничных слов заслонить в сердце дыру. Слабость. Уязвимость.
– Почему же в твоих кошмарах и я, и Морриган погибали, если мы обе тебе глубоко безразличны? – тихо спросила Клио.
Дэмьен сжал губы. А она стойкий оловянный солдатик. Сдаваться не намерена.
– Ты – мой друг. Даже сейчас, когда хочешь вывести меня из равновесия. Что, кстати, на тебя совсем не похоже.
Клио с виноватой улыбкой пожала плечами.
– Я за правду. А она порой бывает и неудобной, и болезненной.
– Морриган… Может, у нас с ней есть кое-что общее. Может, сложись жизнь иначе… – Дэмьен тряхнул головой, не желая продолжать. – Не обманывайся насчет нас. Ярость, вспыхивающая во мне от ее прикосновений – лучшее доказательство того, что мы с ней никогда не сможем быть вместе. И это не зависит от моего отношения к Мэйв.
– Но что, если это «доказательство» ты придумал себе сам? И твоя реакция на Морриган – созданная тобой же защитная броня?
Дэмьен вскинул голову, пристально глядя на Клио. Отмахнуться от ее слов не удавалось.
– Ты о чем?
– Пока я распутывала твои кошмары, я буквально прожила твою жизнь. Дэмьен… Даже когда ты был ловчим, выкованным Трибуналом мечом, ты не мог полностью взять под контроль чуждую твоей сущности силу берсерка. Отсюда эта неугасимая ярость. Ты сделал ее своим преимуществом, чтобы охотиться на существ древней крови, но… Ты слонялся по миру, неприкаянный, был убийцей, охотником, но в твоей душе не было покоя.