Вриксы действительно быстро заживляли раны, но это было лишь слабым утешением для Амхьи. Ее сердце болело от всех тех страданий, которые он испытал.
Но если она чему-то и научилась с тех пор, как проснулась в этом чужом мире, так это тому, что нужно продолжать двигаться, несмотря ни на что. Ты не можешь остановиться и болеть, когда ты в джунглях. Ты должен действовать, должен… делать.
Она могла бы кое-что сделать для него, пока он отдыхает. Простое задание, но, тем не менее, важное.
Ахмья взяла Рекоша за запястье и осторожно сняла его руку со своего плеча, опустив ее ему на ногу. Высвобождаясь из объятий, она снова и снова переводила взгляд на его лицо, ища признаки того, что он просыпается. Но он продолжал спать.
Хотя она была рада, что ее движение не потревожило его, для него было ненормально спать так глубоко. Он прошел через войну, выживал в дикой местности и просыпался бодрым и готовым сражаться при малейших помехах во время их бегства от Зурваши. Это только доказывало, насколько он на самом деле устал сейчас.
Вытянув ноги, она опустила ступни на землю, уперлась рукой в скалистую стену и встала. Даже с опорой потребовалось гораздо больше усилий, чем Ахмья ожидала, чтобы встать.
Она съежилась, когда ноги захлюпали в мокрых ботинках. Это было ощущение, по которому Ахмья не скучала за все время своего пребывания в Калдараке. Если бы не защита, которую обеспечивали толстые подошвы, она бы вообще избавилась от них.
И на самом деле, ей следовало быть благодарной, что ботинки все еще были у нее на ногах. Было небольшим чудом, что их не унесло в реку. Бог свидетель, они спадали при любой возможности во время путешествий.
Но теперь, когда она встала, перед ней встал другой неотложный вопрос.
Ее мочевой пузырь.
Подобрав металлический нож с камня, на который она его положила ранее, Ахмья подошла к краю скального выступа и выглянула наружу. Легкий дождик окутал джунгли туманом под пасмурным небом. Холодный ветерок покалывал кожу, заставляя осознать, что ее одежда все еще влажная.
Листья и ветви раскачивались, шуршали и поскрипывали, а вдалеке кричали инопланетные животные.
Ее охватило беспокойство. Она жила в Клубке месяцами, была свидетелем его красоты и опасностей. Она гуляла среди этих высоких деревьев под ярким, теплым солнцем, разбивала лагерь между темными стволами в глубине ночи, ютилась в жалком укрытии во время бушующих штормов. До сих пор она терпела все, что обрушивали на нее джунгли.
Но она никогда не была здесь одна.
Это глупо, Ахмья.
Но я… я хочу это сделать. Ради Рекоша.
Она оглянулась на него. Он не пошевелился, не открыл глаза. Он был измучен и ранен.
— Я не уйду далеко, — тихо сказала Ахмья. — Останусь поблизости.
Она крепче сжала нож и шагнула вперед.
Ахмья постоянно следила глазами за любыми животными, за малейшими признаками опасности. Если бы она вообще что-нибудь увидела, она бы без колебаний позвала Рекоша и побежала обратно к выступу.
Почва проваливалась под ногами с каждым шагом. Туман покрывал кожу и волосы, и она моргала, когда он оседал на ресницах. В воздухе витали тяжелые запахи дождя, растительности и земли, но запах крови Рекоша остался в ее памяти.
Он здесь только из-за меня.
Это осознание отправило осколок вины прямо в ее сердце, почти заставив ее остановиться. Ахмья прерывисто вздохнула, потирая грудь.
Но это была правда. Рекош присоединился к отряду собирателей только потому, что она пошла с ними. Он всегда страдал из-за нее.
И прямо сейчас ей нужно было помочь ему.
— Ему нужна еда, нужен отдых, нужны силы. Я справлюсь.
Дискомфорт в области таза усиливался с каждым шагом.
— Ну, я могу сделать это после того, как пописаю.
Ахмья остановилась и стала искать местечко, где можно облегчиться, где никто не выскочит из подлеска и не укусит ее за задницу.
— С моей то удачей, не так ли?
Как только она опорожнила мочевой пузырь, используя несколько влажных листьев, чтобы вытереться, она продолжила путь, следя за тем, куда идет по отношению к их убежищу. Она прошла совсем немного, прежде чем заметила небольшую рощицу деревьев сан'хадурии — синелозых деревьев.
Ухмыляясь, Ахмья победоносно замахала руками.
— Да, да, да, да!
Деревья были более восьми футов высотой, с толстыми стволами, по форме и текстуре напоминающими ананасы. Из вершины каждого ствола росли длинные ветви, заканчивающиеся плетистыми лозами, с которых свисали гроздья темно-синих фруктов.
Она дважды проверила, нет ли поблизости притаившихся зверей, прежде чем приблизиться к деревьям. Сняв с лозы один из плодов, ножом срезала плодоножку. Кожура была твердой и бугристой, но она знала, что внутри. От одной мысли о фиолетовых фруктах со вкусом малины, похожих на джем, у нее заурчало в животе.
Ахмья ткнула себя пальцем в живот.
— Тебе придется подождать, пока мы не доставим их обратно к Рекошу.
Ахмья срезала еще четыре плода и положила их на землю у своих ног. Она как раз приступила к пятому, когда услышала шорох позади себя. Успокоив руки и дыхание, повернула голову, чтобы посмотреть через плечо, когда звук приблизился.
Она выпустила фрукт и развернулась, размахивая ножом перед собой.
На замшелой упавшей ветке сидело маленькое существо, сгорбившееся и поедавшее что-то похожее на крупную личинку, зажатую в длинных пальцах.
Ахмья моргнула и наклонила голову, слегка опустив руки.
У пухлого существа был серо-черный мех, длинный пушистый хвост и узкая мордочка с большими заостренными ушами и широко раскрытыми глазами. Он был ненамного больше енота. И… был симпатичным.
Но он был и едой. Мясом. Тем, что принесло бы Рекошу гораздо больше пользы, чем связка фруктов.
Поудобнее сжав нож, Ахмья начала красться вперед.
Существо остановилось, взглянуло на нее, и его хвост, изогнутый, как у белки, дернулся.
Она замерла.
Существо продолжило есть.
Ахмья не была уверена, стоит ли ей обижаться.
— Полагаю, ты не считаешь меня большой угрозой, да?
Животное просто безразлично смотрело на нее.
— Вау. Тогда ладно. Просто подожди, пока тебя не поджарят на огне.
Медленно ступая, Амья сокращала дистанцию, пока между ней и существом не осталось всего пары шагов — его спина была почти повернута к ней. Он закончил есть и облизывал длинные пальцы, прежде чем провести ими по морде, как умывающаяся кошка.
Ахмья фыркнула.
— Отлично. Не бойся большого плохого человека, который собирается тебя съесть. Мне так легче.
Схватившись за рукоятку ножа, она подняла его, согнув колени, готовясь к атаке.
Но не могла пошевелиться.
Существо было прямо там. Оно было легкой добычей. Это была еда.
Но она оставалась неподвижной.
Подумай о Рекоше, Ахмья. Ему это нужно. Ты нужна ему.
Она сжала губы, и ее тело напряглось.
И все же она не могла этого сделать. От одной мысли о том, чтобы вонзить нож в это существо, пустить ему кровь, ее затошнило.
Она делала это раньше, когда злобные твари нападали на нее и Рекоша. Почему сейчас все было по-другому?
Потому что это животное не представляло угрозы. Оно выживало здесь, маленькое существо в больших джунглях…
Как и я.
Ахмья опустила руку, глаза наполнились слезами. Она не могла этого сделать. Она не была охотницей, не была специалистом по выживанию. Она была флористом, ставшим межгалактическим колонистом, и ее главной ролью на Ксолее должно было стать рождение нового поколения: не более чем инкубатор.
— Ахмья!
Она вздрогнула, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Уши существа встали торчком, поза напряглась, а шерсть встала дыбом.
Поблизости зашевелилась растительность. Маленький зверек метнулся в подлесок, двигаясь гораздо быстрее, чем она ожидала. Ее рука, сжимавшая рукоять ножа, задрожала. Какой бы ни был шанс раздобыть мясо для Рекоша, она упустила его.
Бесполезная. Я… я бесполезная.
Слезы потекли по ее щекам, нож выскользнул из рук и глухо ударился о землю.
— Ахмья, — прохрипел Рекош, бросаясь к ней. Ритм его походки все еще был неправильным: он по-прежнему берег левую переднюю ногу.
Это только вызвало у нее еще больше слез.
— Я проснулся, а тебя не было рядом, — он остановился перед ней. Его шкура блестела от влаги, но вчерашняя грязь и кровь остались. Он взял ее лицо в большие ладони и наклонил голову ближе. — Ты ушла одна. Почему?
Все восемь алых глаз изучали ее. Хотя лица вриксов были похожи на жесткие, невыразительные маски, их глаза выражали так много. И в его взгляде она увидела панику, беспокойство и страх.
Из-за нее.
— Я… я пыталась раздобыть еду, — ее горло сжалось от усилий сдержать все, что она чувствовала в тот момент. Отчаяние, ее некомпетентность и никчемность. Эти эмоции свернулись в груди так туго, что стало трудно дышать.
— Я бы… — его глаза сузились, и он склонил голову набок. — Что случилось, ви’кейши?
Ахмья больше не могла сдерживать поток эмоций. Ее слова вырвались рыданиями.
— Я хотела добыть для тебя еду! Я хотела… Я хотела быть той, кто поможет тебе, — она махнула рукой в направлении, куда убежало существо. — Но я… я не смогла этого сделать. Я не могла убить его. Он был прямо там, а я просто стояла здесь и ничего не сделала, — ее грудь горела, и каждый вдох давался с трудом, но она не могла перестать плакать. — Ты так много для меня сделал. Так много. И все, чем я когда-либо была — это обузой.
— Нет. Не обузой, — Рекош прижал головной гребень к ее лбу и погладил большими пальцами щеки, обхватив нижними руками талию и притянув к себе. — Никогда не была обузой.
Закрыв глаза, Ахмья сложила руки у него на груди. Его шкура была теплой, а сердца трепетали под ладонями, и его запах окутывал ее.
— Я чувствую, что это все, чем я была. Для всех. Для… для тебя, — ее голос был тихим, дрожащим и грубым, когда она сказала: — Я играюсь с цветочками. Какой цели я здесь служу?