- Но этот стражник всё рассказал.
Дав ухмыльнулся.
- После того, как я угостил его парой рюмок хорошего весеннего нектара, с недавних пор импортируемого из Веты, он начал щебетать как птичка. Все держится в тайне, никто не знает ничего конкретного об этой хронике, кроме того, что она считается бесценной. И что ее тогда украли.
- Ты выяснил, кто её украл?
- Вор, который сбежал, неизвестен. Один из стражников схватил второго вора, и когда тот попытался сбежать, заколол его.
- Значит, он не мог дать ответа,- заключил Канаель и разочарованно вздохнул.
- Правильно. Но, тем не менее, они установили его личность. Им оказался опасный, пользующийся дурной славой человек по имени Ночной Ветер, родом из Осеннего царства.
Канаель насторожился.
- Из Осеннего царства? Жаль, что Гариен Ар’лен уже уехал. Может нам удалось бы что-нибудь выяснить.
- Сыскийские послы уже уехали? - удивленно спросил Дав. Действительно, было непринято, чтобы гости из других королевств не оставались на заранее предписанные пять ночей.
- Как я слышал, королевские торжества передвинули вперёд, а он возвращается в Крон, чтобы присутствовать на церемонии в честь своей сестры. Несколько родственников и пара делегатов моей семьи присоединились к нему.
- Понимаю. Есть ещё кое-что. Я не знаю, насколько это важно. - Дав замолчал, он выглядел при этом так удручённо, что Канаель в первый момент не мог даже предположить о чём пойдёт речь.
- Что случилось?
- Песня Небес исчезла.
- Что ты имеешь в виду под «исчезла»?
Дав пожал плечами.
- Это говорят слуги. Хотя за ней посылали несколько раз, она не явилась на работу. В каморке её тоже нет, и некоторые личные вещи пропали.
Канаель сердито нахмурился.
- Если она сбежала, то, видимо, знает, что её пение что-то во мне вызвало.
- Или она просто боялась, что позже её накажут. Её действие было необдуманным, прямо-таки беспечным. Так она могла подвергнуть тебя серьёзной опасности.
- Ты прав, - ответил Канаель, играя задумчиво с перстнем с печаткой на пальце.
- Нам нужно выяснить о ней больше. - У него появилась идея. Сумасшедшая идея, из-за которой подскочил его пульс. - И я так же знаю, как! Если появится Туманный Мастер, или кто-то ещё, ты должен разбудить меня. Будет достаточно, если ты скажешь моё имя, при этом легонько прикоснувшись к руке. Но не буди, если нет никакой опасности.
- Разбудить? - повторил Дав и приподнял брови. - Что ты задумал?
- Я проникну в сны слуг, чтобы добраться до информации, - сказал он тихо. Возможно, это слишком смело, но потребность снова заглянуть в сон, занимала его с тех пор, как он сбежал из каморки Песни Небес. Осторожно Канаель закрыл глаза и открыл своё сознание, сосредоточившись на окружающей среде.
Он очень ясно слышал тяжёлое дыхание Дава и звуки в коридоре перед его покоями. Ворчание охранников, стоявших перед его дверью и приглушённо разговаривающих о танцовщице по имени Шёлковое Покрывало, которая, видимо, хорошо разбиралась в своей профессии. У него было такое чувство, будто он видит мужчин через массивные, деревянные двери, при этом все предметы и люди потеряли цвета. Стали серыми и завядшими, в мире между реальностью и сном.
Всё получилось само по себе, как будто этого долгого перерыва, длившегося годами, никогда и не было. Он сосредоточился на своём внутреннем мире и одно мгновение спустя послал свой дух. Его пронизало покалывание, и почти одновременно, все сны, находящиеся в его непосредственной близости, нахлынули на него.
Мощный, красочный водоворот, который угрожал увлечь его за собой. Они шептали, звали его, как будто скучали все эти годы. Их цвета сочетались с характером сна, он видел золотые сны, полные любви и надежды и тёмно-красный туман, который был насыщен чувством обиды и завистью. Когда он прикасался к ним, то видел лица тех, кому принадлежал сон. Тень Луны, Копательница Песка, Сьера Да’Кон.
Даже закрыв глаза, он различал контуры комнаты, точно так же, как сделанные из древесины магелан комоды и шкафы, широкий фасад из стекла, и вход на балкон. Они все оставались бесцветными. Дав и шёпот охранников также исчезли, как и весенние запахи цветочных букетов, которые были расставлены везде в его покоях.
Возможно, это из-за того, что они не спят, подумал он, медленно выскользнул в дверь и пошёл вдоль коридора по этажу. Огонь возле стен бесшумно мерцал. Точно так же, как и раньше, мрачные сны тяжело лежали в воздухе, и они были везде. Это похоже на опьянение, мощное покалывание распространилось по всему телу. Его взгляд метнулся к светящейся пелене, больше всего ему хотелось следовать за каждой из них.
Я мог бы это сделать. Я мог бы заглянуть мельком в сны.
На одно мгновение угрожала опасность, что Канаель потеряется в них. Потом он вспомнил своё задание - выяснить что-то о Песне Небес. Внимательно он послал своё дух дальше, по одному, кажущемуся бесконечным коридору, мимо гобеленов, которые ещё роскошнее, чем те, что в его покоях.
Но из-за того, что они бесцветны, все казались, однако, мрачными. Чем ближе он приближался к главной лестнице, которую использовали слуги, выполняя поручения, тем больше добавлялось окрашенных в красный цвет снов. Кончиками пальцев он прикасался к одному за другим. Лица мелькали перед его внутренним взором. Люди, которых они ещё никогда в жизни не видел, и другие, которых он знал с самого детства. Осторожно он спустился вниз, выбрав служебный ход, ведущий через более узкие и менее роскошные коридоры, ища сон, в котором предполагал, что там будет Песня Небес - но всё было тихо. Его эхо замерло.
Внезапно другой сон завоевал его внимание. В прохладных, розовых тонах он проплыл на высоте груди мимо него, как смесь из лёгкости и поверхностной меланхолии, и он ухватился за него невидимыми пальцами. Сразу перед его взглядом появилась круглое личико молодой девушки, немного лопоухой и с двумя ямочками на щеках.
Канаель знал ее. Солнечный Смех. Она работала во дворце с десяти лет. Мать послала ее к воротам дворца просить милостыню, и его отец из жалости взял ее во дворец. Она громко и искренне смеялась, еще никому не удалось отучить ее от этого. Поэтому она работала на кухне, где ее веселая натура была кстати, и не нужно было притворяться. Кроме того, он часто видел ее в компании Песни Небес. Наверное, стоило попытаться.
Канаель подпустил свой дух поближе ко сну девушки и последовал за его светящимся, розовым следом вдоль множества комнатных дверей на самом нижнем этаже переднего крыла здания. Он зашел в ее прямоугольную, украшенную цветочными лепестками комнату. По размеру она была схожа с комнатой Песни Небес и, не считая цветов, так же бедно обставлена.
Казалось, бледный туман сна выделялся из ее слегка приоткрытого рта. Солнечный Смех лежала на некоем подобии кровати, набитой соломой, укрывшись простым льняным платком. Его сердце учащенно забилось, когда он подошел к ней. С довольным выражением лица она повернулась на бок, обхватив рукой подогнутые колени.
Ей ничего не известно об исчезновении Песни Небес. Не стоит вмешиваться в ее сон, говорил Канаелю внутренний голос, однако неуемное любопытство хоть одним глазком заглянуть в ее сон, оказалось сильнее.
При этом он вполне осознавал всю опасность проникновения в сон. Один раз он уже это делал и потерпел неудачу.
Но Канаель не мог справиться с всепоглощающим притягательным воздействием, которое оказывал на него сон. Как будто его тянули невидимые нити, он сделал еще один шаг к спящей служанке. Его дух слился с туманом, и он смог ощутить сон всеми органами чувств. Задыхаясь от разлившегося по всему телу жара, и хватая ртом воздух, Канаель погрузился в ее сон.
Укол в середину живота, тысячи мелких уколов на спине, где проходили линии богов и затем лишь тепло, окутавшее его. Моргая, он открыл глаза и увидел, где оказался. Ему было знакомо место, где находилась Солнечный Смех. На сыскийском участке дворцового сада, вблизи небольшого каменного фонтана, изготовленного специально для прислуги. Ночью возле него встречались влюбленные пары, встретившие друг друга в стенах дворца.
Среди густых деревьев с их большими, сердцевидными листьями тайные свидания были менее опасными, чем в крошечных каморках прислуги. Яркий золотистый и осенне-красный цвета листвы были такими насыщенными и сочными, какими их редко можно увидеть наяву. Его взгляд упал на Солнечный Смех, лежащую поодаль на земле.
Ногами она глубоко зарылась в осеннюю листву, которые цвели и увядали здесь тогда же, что и на своей родине. На ней была сиреневая одежда, предназначавшаяся горничным. Это обстоятельство озадачило его, так как она работала на кухне. Над ней склонились две фигуры. Приглядевшись, Канаель узнал в них Песню Небес и еще одну служанку.
- Он действительно красив. Они вздыхают по нему, а он даже не замечает этого,- вздохнула Солнечный Смех с закрытыми глазами.
- Богат, высокомерен, красив. И будущий правитель. Он, и правда, самый высокомерный парень во всем Лакосе, да что там, во всем Сувии,- произнесла третья.
Песня Небес промолчала и посмотрела вдаль.
- Канаель вовсе не высокомерен, просто он ведет себя сдержанно и холодно. Но разве его можно в этом упрекнуть? Имея столько официальных дел, с которыми ему нужно справиться.
Вдруг сон сделал скачок, прервавшись прямо посреди сцены. Канаель почувствовал, как все вокруг закружилось. Он почувствовал тошноту и закрыл глаза, чтобы побороть ее. Когда он снова открыл их, оказалось, что сценарий уже сменился. Теперь они были внутри дворца, на верхнем этаже западного крыла, где он жил со своей сестрой. Он узнал это место по белой колоннаде и потолку, разрисованному фресками, в которых рассказывалась история богов. Прямо перед ним появилась Солнечный Смех.
В отличие от ярких красок потолочных росписей, ее кожа была бледной, почти прозрачной. Он бесшумно следовал за служанкой, которая шла в сторону спален, держа в руках серебряный поднос с тремя полными тарелками фруктов раели. Так как раели-фрукты росли только на единичных кустарниках, произраставших на склонах холмов на северо-востоке Кевейта в труднодоступных местах, они стоили целое состояние. Сладкая мякоть плодов была его любимым десертом.