Обвинение Геро и его взгляд, полный отчаяния, снова разбудили все чувства, которые Канаель пытался забыть в последние дни. Печаль. Боль. Вина. Вина. Вина.
- Я знаю... Я... Я думал, что все делаю правильно... Но потом...
Он не смог договорить, и уставился в пол.
- Я доверял тебе...
Канаель понимал, что Геро стоило немалых усилий держать себя в руках и не броситься на него. Боль этого большого человека ранила его в самое сердце.
- Я знаю. Я не справился. И я ничего не могу сделать, чтобы унять твою боль. Но я сделаю все, чтобы ее смерть не была напрасной.
- Как? Что случилось?
Канаель заметил, что Геро так сильно сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев.
- Лабиринт душ.
Геро некоторое время молчал.
- Почему? Она из Потерянного народа. С ней ничего не должно было случиться.
Канаель устало провел рукой по горячему лбу.
- Я тоже так думал. Но когда мы были в лабиринте, появился туман. Потом голоса, души Поглотителей снов в моей голове.
Они сказали, что им нужна дань. Они... Они просто забрали Песню Небес. Я больше не мог ей ничем помочь, потому что сам был как в трансе.
Геро издал непонятный звук и опустился на пол, закрыв лицо руками. Его вид что-то тронул в сердце Канаеля, и он протиснулся мимо Туманного Мастера, присел рядом с великаном на корточки и положил ему руку на плечо.
- Мне так жаль, ты должен мне поверить. Я никогда не прощу себя, что подверг её опасности.
- Что произошло потом? - тихо спросил Геро.
- Голоса послали меня в башню, а там я попал... под чары Ткачихи снов.
Голоса знали, что произойдет, когда я увижу Удину.
- Значит, ты разбудил ее?
Канаель сглотнул.
- Да. Нас обманули. Удина думает, что все было спланировано с самого начала. Гарьен знал, кто мой настоящий отец, и что только Навия и я сможем целыми и невредимыми пройти по лабиринту. Потому что в наших жилах течет кровь Ткачихи снов. Это написано в хронике Потерянного народа, книге, которую восемь лет назад украли из нашей библиотеки.
- Поэтому Кев являлась к нам во сне? Потому что мы родственники Ткачихи снов? - вмешалась в разговор Навия. Канаель уже и забыл, что Туманный Мастер, перед появлениям Геро, впустил ее в покои.
Геро встал. Его руки дрожали.
- Мы должны остановить Гарьена Ар’Лен. Но для этого нам нужно знать, что он собирается делать.
- Он хочет завоевать все четыре царства, - сказала Навия, и все повернулись к ней. - Это единственное объяснение всем тем ужасным вещам, которые случились. Горящие деревни, убитые Странники, пробуждённая Ткачиха снов, и осколки, полные божественной магии. Он планировал это много лет. Чего ещё он захотел бы, кроме как стать властелином над всеми четырьмя царствами? Для чего ему ещё прикладывать такие усилия? Украденная хроника была только началом.
- Она права, - сказал Туманный Мастер и задумчиво нахмурился. Его глаза лежали глубоко в глазницах, так что нос казался ещё длиннее.
- Существует ли копия хроники?
- Да. Удина говорит, что автор хроники сделал копию, но ...
В дверь постучали. Канаель встал и пошёл к двери, его шаги были всё ещё неуклюжими. На полпути он остановился. Всё вокруг кружилось. Он закачался, и мгновение спустя почувствовал руки Навии, которые поддержали его.
- Это Воздушный Воин. Только что прибыла почтовая птица. Письмо адресовано Вам, Ваше Величество.
Туманный Мастер открыл тяжёлую, деревянную дверь и запустил посыльного. Тот глубоко поклонился перед Канаелем, в тоже время протягивая ему руки с письмом.
Канаель уставился на печать дома И’Реналь. Его сердце забилось быстрее, у него вдруг появилось ощущение, что это письмо не предвещает ничего хорошего. Нервными пальцами он сломал печать и развернул письмо. Его глаза просмотрели строчки, и он почувствовал, как от щёк отлила кровь. В мгновение ока он протрезвел. Навия права. Гарьен Ар’Лен хочет завоевать четыре царства, и Канаель держал доказательство этого в руках. Гарьен нанёс свой следующий удар.
Когда молчание в комнате растянулось, Канаель понял, что остальные хотят узнать, что написано в письме.
- Была убита Рина И’Реналь, - сказал он.
8.Война
Поблизости от Крона, Осеннее царство
Ашкин плохо спал, видел во сне какие-то безумные вещи, не связанные друг с другом картинки прошлого и настоящего. Черная дыра в его душе затягивала его все сильнее, словно в зеркале показывая все его деяния. Уже на протяжении трех недель, с тех пор как разбился и разлетелся по всем четырем царствам сон ткачихи снов, сцены постоянно всплывали в его подсознании. Это была спираль, не дававшая ему покоя. Ашкин боялся ночи, но не мог обходиться без сна.
Он проснулся только тогда, когда она уже склонилась над ним, и он почувствовал тёплое дыхание на щеке. Когда он открыл глаза и увидел над собой Алану, он проклял свою неосторожность. Один единственный раз он положился на что-то ещё, кроме своего разума, а теперь платил за это. Но к его удивлению убийца не использовала шанс. Она смотрела на него, и ему понадобилось мгновение, чтобы оценить ситуацию.
Из-за осколка сна он сильно уставал, каждое мгновение казалось ему интенсивнее, но они также быстро пролетали. Время разлетелось на тысячи осколков, и Ашкин был не в состоянии разглядеть их всех.
Снова он задался вопросом, может, ошибся, приняв осколок, но преимущества были налицо. До сегодняшнего вечера.
- Ашкин, - промурлыкала Алана, на её губах играла улыбка, когда она оседлала его. Она была босиком, на ней были одеты узкие брюки и зашнурованный лиф, который больше обнажал, чем скрывал. – Значит, ты принял осколок сна.
- Ты тоже, - констатировал он, бросив взгляд на кожаный ремешок вокруг её шеи.
- Мне предложили. И он открывает совершенно новые возможности. Как я вижу, прямо сейчас на тебе не одет осколок. Это ошибка.
Которую я не сделаю во второй раз.
- Что тебе здесь надо?
Указательным пальцем она обвела контуры его челюсти, и Ашкин зарычал, что она весело приняла к сведению.
- Я буду сопровождать ваш марш до Сувия. Приглядывать, чтобы все придерживались уговора. Гарьен сильно доверяет моей работе.
- Я думал, что ты уже уехала на той неделе вместе с войсками. Тысячи людей, которые должны сравнять Кевейт с землей, и объявить о зверском правлении Гарьена. Тебе ведь так нравится весна.
- Ты прав, мужчины там знают, как доставить женщине удовольствие, - ответила она. - Но тогда я пропустила бы самую лучшую часть. Не увидела бы падение Сердца пустыни.
- Лакос неприступная крепость. - Ашкину хотелось быть настолько же уверенным, как прозвучал его голос.
- Крепость, возможно. Но это крепость, которую защищают воины, не обладающие осколками сна. Толпе людей будет трудно устоять перед магической мощью. Ты же знаешь, с помощью осколков сна мы сможем остановить целые труппы. Отбить их стрелы... Кроме того, ты еще здесь.
- Меня можно заменить.
- В этом ты ошибаешься, Ашкин,- сказала Алана. - Гарьен целиком и полностью полагается на твою стратегию. Частично даже против воли своих же высоких предводителей трупп.
- Тебе известно об этом?
Ашкин был удивлен.
- У меня повсюду глаза и уши.
Когда она склонила голову, обнажив беззащитную впадину между шеей и плечом, в ее глазах вспыхнуло желание.
- Ты слишком много думаешь, Ашкин. Но это мне всегда нравилось в тебе.
Она наклонилась и нежно укусила его за нижнюю губу. Ашкин с готовностью поддался. Хотя у него не было с собой осколка сна, он почувствовал смертельную опасность, исходившую от Аланы и окутавшую ее, как туман. Он посмотрел мимо нее в воздух и ненадолго замер. Однако этого короткого момента хватило, чтобы вызвать у Аланы улыбку. Над ними парила тонкая, длинная игла, острие которой было направлено прямо ему в сердце.
- Не бойся,- промурлыкала Алана. - Это всего лишь небольшая мера безопасности.
Значит, она решила применить магию сна...
Он не успел додумать мысль, так как Алана погладила его волосы. Ашкин почувствовал ее пряный, своеобразный запах.
- Я скучала по тебе,- прошептала она, приблизившись к его губам, после чего страстно поцеловала Ашкина. Сыскийская женщина, которая получает все, что хочет. Они уже несколько лет играли друг с другом в эту игру, и однажды один из них погибнет от руки другого.
Может, даже совсем скоро. Но не сейчас и не здесь. Ашкин погрузил руки в копну каштановых волос Аланы и так же интенсивно ответил на ее поцелуй. Он даст ей, чего она хочет. По крайней мере, этой ночью.
На рассвете звук рога оповестил их о дальнейшем походе к месту их последнего размещения в Сыски: огромному портовому городу Сыку, откуда труппы переправятся в Сувий.
Ашкин потер переносицу и посмотрел на потолок своей палатки. В воздухе все еще стоял мускусный запах последней ночи. Только после второго сигнала рога, он понял, что его не разбудили. Осторожно, чтобы не мешать Алане, он встал, обмотал одну из тонких простыней вокруг бедер и подошел к столику, придававшему его палатке немного стиля. Он должен был вызвать в нем теплоту, ощущение безопасности и дома. Но у Ашкина не было дома.
Он налил себе стакан воды, постепенно выпил его и подошел к развешанной на веревке одежде.
- Ты куда?
- Ты не единственная, кто работает,- ответил Ашкин, глядя через плечо на Алану. Она выпрямилась в кровати, очертания ее пышной груди отчетливо выделялись под одеялом.
Она оскорбленно надула губы.
- Я надеялась, что после этой ночи твой тон изменится.
- Мой тон по отношению к тебе никогда не изменится, и ты об этом знаешь. Иначе бы тебя здесь не было.
- В этом ты прав,- захихикала она. - Если бы ты был таким же, как другие мужчины, я была бы не здесь, а с одним из них. Что ты собираешься делать сегодня?
Он не ответил, молча надел штаны и черную рубашку.
Оружие он прикрепил к барису, который повязал вокруг бедер. После этого Ашкин набросил на плечи накидку и закрепил ее на шее. Он чувствовал на себе взгляд Аланы, когда надевал черные, поношенные кожаные сапоги и сделал вид, что не заметил этого.