– А я все хотел посмотреть, как ты выберешься отсюда! – захихикал кто-то сзади. Девочка обернулась и увидела соколиноголового. Тот показал на висящее на стене плетеное Заклинание.
– Я думал, Чуня специально разрушил стены, чтобы снять преграду и для тебя и для себя. А ты ее зачем-то восстановила вместе со стенами. Войти-то можно – выйти нельзя!
– Вот вас я и ищу! – почти обрадовалась ему Маша. – Мне нужны ключи от всех круглиц.
– Не уверен, что имею право тебе их давать. Видишь ли, ты обещала Федору Ветровичу, будто будешь помогать людям, но я что-то не чувствую аромата жасмина, только чесночную вонь.
Голос у него был ядовитый-преядовитый, Маше даже захотелось вытряхнуть его из ушей на всякий случай.
– Помогать – не значит делать за других их работу! – возразила девочка. – У каждого свое дело, я могла бы сделать что-то действительно полезное, вместо того чтобы развешивать колокольчики за ленивых теток!
– Вот как, ты сама решаешь, что для тебя подвиг, а что нет? – прищурился соколиноголовый и бросил на стол связку разноцветных ключей. – Здесь все ключи Штиля, от круглиц, лестницы, квартиры. Ну, валяй на подвиги. Выгнать крыс из Каменного Сердца или хотя бы с Оранжевой круглицы – это, несомненно, подвиг, достойный сказочного героя. Совсем не то, что вернуть пропавшую кошку. Посмотрим, как ты справишься.
– Вернуть старушке единственного друга – это не стыдно! Стыдно просить первого встречного вымыть посуду, потому что самому лень или неохота! Вот увидите, я справлюсь с вашими крысами! И не с таким справлялась! – Маша схватила ключи и повернулась, чтобы выйти из таверны, но снова ударилась о волшебную стену. Соколиноголовый противно захихикал, но, едва девочка обернулась, сделал сочувственное лицо и притворно ласково произнес:
– Сначала справься с Заклинанием преграды, Сквознячка!
И тогда, усмехнувшись, Маша просто щелкнула пальцами, вызывая маячок в доме Дениса.
– Привет Крысиному Царю! – крикнул ей вдогонку соколиноголовый.
К сожалению, ей было не дано увидеть выражение лица Зиновия Борейковича. Но зато лицо Денискиной мамы, зачем-то решившей именно в эту минуту убраться у сына в комнате, Маше потом еще долго не давало душевного покоя. Представьте себе – в пустой комнате внезапно появляется самая нежеланная гостья в вашем доме, буквально из воздуха, а потом, давясь от смеха, извиняется и убегает…
– Что ты себе позволяешь? – запоздало донеслось до девочки, когда она уже открывала входную дверь.
Глава 10. Крысиный Царь
Как Маша и предполагала, в квартире Штиля фонарик колокольцев безошибочно указал на машинку для отпугивания крыс. Вот только понять, закончена она или нет, Маша не могла. Она несколько минут рассматривала странный треугольник размером с футбольный мяч, проводила пальцем по рельефно выпиленным на его гранях мышкам, открывала и закрывала решетчатое окошечко, толкала длинную стрелочку и нажимала на пружинку, но как запустить прибор, не понимала. На столе лежали еще колокольчик, зубчатое колесико, зеркальце, кусочек сыра и загнутая булавка с тупым концом. Маша понюхала сыр и пригорюнилась – что делать, она не имела никакого представления. Она решила попробовать восстановить приборчик с помощью магии и щелкнула пальцами. Колокольчик, зубчатое колесико, зеркальце, загнутая булавка с тупым концом пропали. А сыр остался лежать на столе.
– Значит, он не нужен, – решила Маша, взяла в руки приборчик и спросила у шапочки колокольцев, как добраться до крысиного гнезда под «Вкусняшкой». Синий лучик указал на запертую дверь, ведущую в башню с лестницей. Маша без труда нашла ключ – на связке ключи от круглиц были соответствующих цветов, от квартиры и лестницы – простыми, стальными. Девочка хорошо помнила, что мать Дениса в первый день предложила ей выдернуть все прутья и уехать сразу на все круглицы. Маша не знала, как именно работает спиральная лестница, но это казалось логичным – чтобы доехать до второго этажа, выдернуть два прута, как подсказал Денис, чтобы уехать до самого низа, выдернуть все прутья. Она уже взялась было за первый прут, как вдруг подумала – в городе с такой сложной структурой мало знать направление. Необходима карта. Штиль обещал сделать для нее карту в первый день, но успел ли?
Маша вернулась в кабинет и начала рыться на столе, на который указал лучик от фонарика колокольцев. Там лежала целая гора каких-то свитков, но большей частью это были чертежи непонятных машин и ветряков. Наконец в ее руках оказалась плотная трубочка с крышечкой, к которой был привязан сиреневый шнурок. Поколебавшись, девочка сняла крышечку. Оттуда выпало три тонких рулона. На одном была напечатана разноцветная карта города. Она чем-то напоминала карту московского метро, такая же цветная и круглая. Маша не без труда нашла на Оранжевой круглице «Вкусняшку», но круглица на этом не кончалась. Девочка развернула второй рулон – там была та же карта, только не вид сверху, как на первой, а словно бы город в разрезе. На ней «Вкусняшка» оказалась в верхней половине карты, как будто город внизу был больше, чем вверху.
– Господи, тут же свихнуться можно! – Маша застонала и потерла лоб. – Ну кто так строит? Хорошо, что у меня есть маячок, обратно пешком идти не придется!
Третий рулончик оказался картой мира. Маша нашла на ней город, в котором находилась, и другие города: Большой Торт, Большую Кучу, Мраморный лабиринт, Господина Ветров, Мельницы Бриз, Каменоломни Борейки и так далее. Узнала, что река, которую она видела, пролетая с Аэроном, называлась Водная дорога статуй. И что горы, в которых располагалось Каменное Сердце, назывались Сомкнутые Руки. Она могла долго рассматривать карту, но часы в кабинете пробили три.
– Надо успеть до темноты, – опомнилась Маша. – Поставлю приборчик под кухню, включу его… Кажется, этот рычажок на нем единственный. Ничего, разберусь, а если сломается – починю щелчком пальцев.
Напоследок она заглянула на кухню, нашла металлическую фляжку и наполнила ее кипяченой водой. На всякий случай. Фляжку Маша повесила через плечо, как сумочку, футляр с картами на шею, закинув на спину, а приборчик взяла в руки, потому что не нашла у Штиля в доме ни одного пакета или сумки. Перед уходом ей захотелось поговорить с Андреем, она даже сняла для этого с руки кольцо, но замешкалась.
«Он станет беспокоиться, начнет еще, чего доброго, меня отговаривать. Лучше поговорю с ним перед сном, когда уже все будет позади», – решила девочка.
Лестница послушно довезла ее до уже знакомой Красной круглицы, где не было ни жилья, ни магазинов, а только темные арки. Синий лучик упрямо упирался в подножье лестницы. Здесь было довольно темно, но все же недостаточно для того, чтобы фонарик колокольцев засиял ярко и все осветил. Поэтому Маша долго на ощупь искала, где же люк, ведущий в подземные круглицы. Наконец она нашла замочную скважину. К ней подошел красный ключ. Стоило ему повернуться в замке, как под ногами девочки залязгало, заходило ходуном. Маша ступила в сторону и подняла крышку люка. В неверном красноватом свете снизу было видно веревочную вертикальную лестницу. Девочка не без опаски подергала за нее и принялась спускаться.
Конечно, ей было страшновато лезть в подземелье – туда, где нет людей, а есть только крысы. Ей вовсе не хотелось ни с кем драться, поэтому она не стала надевать броню и перчатки, даже не подумала о них. На случай непредвиденной опасности у нее в кармане был маячок в комнату Дениса – красная ленточка, привязанная к свистку Аэрона, который нельзя было потерять и который никто не мог отнять. Поэтому Маша чувствовала себя спокойно. А еще – никто в Каменном Сердце не говорил ей, что под землей есть чудовища или бандиты. Что до крыс и мышей, их девочка по-прежнему нисколько не боялась. Спать, пока они хозяйничают, совсем не то же самое, что идти мимо них. Поэтому она и отправилась в подземные круглицы абсолютно одна, без брони и оружия – даже кухонный нож не взяла. Просто для того, чтобы не шалили нервы, Маша щелкнула пальцами, становясь прозрачной и, как она надеялась, в полумраке даже невидимой.
Лестница была крепкой и не очень длинной. Но едва Маша встала на ней во весь рост, ноги оказались, словно в пустоте, и от этого подпрыгнуло сердце и закружилась голова. Лестница спускалась ровно посередине обветшалого коридора, увешанного под потолком длинными лампами, неряшливо покрытыми красной краской и от того светившими неровно и тускло.
Маша, замирая, спустилась до середины, а потом нагнулась, повиснув, посмотрела вокруг. Ничего, только длинный изгибающийся коридор, лужи стоялой воды на полу, сочащиеся влагой трубы по стенам и тусклый красный свет. Далеко по коридорам пронесся тихий стон ветра, и девочка задумалась, какой из ветров мог здесь заблудиться. Она спрыгнула с лестницы и отошла поближе к стене, подальше от света ламп, чтобы ее, прозрачную, никто не заметил. Маша уверенно шла за синим лучиком. Долго шла, так что заныли ноги, когда она уже собралась присесть и отдохнуть, коридор уперся в огромные двери. Разглядев в неровном красно-синем свете, что облезлый замок покрыт краской того же оттенка, что и один из ключей, Маша отперла его и заглянула в следующий коридор. Здесь были такие же лампы, только оранжевые, такие же трубы, такие же лужи на полу. Но что-то ощутимо изменилось. Во-первых, невнятные звуки заполняли чистую тишину так, что вой ветра совсем потерялся. Во-вторых, тут царил омерзительный запах. Маша даже отшатнулась, а потом сверилась с фонариком колокольцев. Точно ли ей идти туда? Но синий луч упрямо показывал вперед, и девочке ничего не оставалось, как следовать его указке.
Оранжевый свет был еще хуже, чем красный. Теплый и тусклый, он придавал всему одинаковый коричневый цвет.
Маша осторожно шла, держась рукой за стену. В другой руке у нее был прибор. Неясные звуки – не то шорох, не то шепот, не то скрип, не то все сразу – становились ближе. Девочка устала, она почти волокла прибор, цепляясь другой рукой за трубы. Вдруг ее пальцы прикоснулись к чему-то теплому, что сразу выскочило и пропало. Маша отдернула руку и отпрыгнула от трубы, и тогда из-под ее ног прыснула в разные стороны с отвратительным визгом серая каша. Девочка замерла, щуря уставшие от плохого света глаза. Ей показалось, что пол в коридоре шевелится, или у нее голова закружилась от усталости? Маша приподнялась на цыпочки и кольцом Шамана попыталась немного соскрести краску с оранжевой лампы. На том пятачке, где она стояла, стало немного светлее, но сам коридор все еще терялся в противной коричневой полумгле. Однако и этого света оказалось достаточно. Маша стояла на самом берегу крысиного моря.