Таобсьер заклубился вокруг них, закрывая со всех сторон, оставляя открытым только проход к серому туману.
– Таобсьер прикроет нас! – сказала Бетти. – Пока мы не ступим на земли Болот Тревоги, он будет защищать нас от всех! Идём!
– Ты очень хороший ветер, Таобсьер, – пробормотал Рубашечник, разводя руками высокую траву. – Мы тебя недостойны.
– Спасибо тебе, добрый ветер, – проговорили Мэри и Энн.
У обеих в глазах стояли слёзы.
Маленький храбрый ветер проводил взглядом отчаянный отряд смельчаков и, развернувшись на месте, направился назад – в Холмы, где против него собирались, клубились, дымились три оставшихся ветра.
Глава 16
Бетти хотела возглавить процессию, вдохновлять, как и положено лидеру, идти вперёд с гордо поднятой головой. Избавившись от паутины Ткачихи, она была полна сил и желания вернуться домой. Но реальность немедленно вернула её с небес на землю: пучок травы обвился вокруг её ноги, и она едва не рухнула на землю. Охотник успел подхватить её, не давая упасть, и быстро отрезал мешающие травинки, больше похожие теперь на лозы.
– Она точно не на нашей стороне, – прошипел он. – Вот что, Бетти Бойл, пусти-ка меня вперёд. У меня есть топор.
Бетти не решилась с ним спорить и отошла назад, давая Охотнику пройти. Он перехватил свой топор так, чтобы им было удобно расчищать дорогу, и двинулся вперёд. Бетти пыталась держаться прямо за его спиной, за ней спешили Мэри и Энн, не оставив Рубашечнику другого выбора, кроме как вновь прикрывать им спины.
Трава взбесилась: царапалась, хватала за ноги и тянула вниз. Охотник орудовал топором и решительно шёл прямо к серому туману. Бетти подумала, что такой человек, как Охотник, мог бы пройти и без топора: он был силён и крепок, в отличие от остальных. Мэри-Энн были хрупкими фарфоровыми куклами, чьи платья порвались и испачкались в земле и траве, косы растрепались, а туфельки покрылись грязью. Бетти вдруг вспомнила, как рыжая Вивьен О’Брайен плакала на школьном дворе. Она подвернула ногу во время игры в мяч, и никому из класса и в голову не пришло ей помочь. Бетти было ужасно стыдно за них. Девочка, их подруга, плачет от боли и не может подняться с земли, а все делают вид, что им всё равно. Бетти тогда побежала к ней, даже не задумавшись о том, что её будет ждать наказание за опоздание на урок. Она подбежала к Вивьен и помогла ей подняться, чтобы отвести к врачу. И вот где только были учителя? Хорошо, что всё обошлось и ничего не было сломано. А после уроков они с Вивьен отправились в кондитерскую миссис Мейзел есть пирожные. Бетти помнила эту свободу – вырваться из оков школьной дисциплины… И почему они с Вивьен стали задирать носы при встрече? Когда это началось? Когда она стала видеть во всех врагов?.. Неужели во всем виноват Тот День?
Поймав эту мысль, Бетти окончательно поняла, что её ставшие привычными тоска и одиночество – не единственный способ смотреть на вещи. А ещё что она, как и её новые друзья – все они! – больше не принадлежат миру Теней, а значит, у них получается. Всё получается! Это открытие окрылило её больше обрезанных нитей и близости Святилища.
Охотник молча рубил траву и шёл вперёд, не желая тратить силы на разговоры. Рубашечник положил руки на плечи Мэри-Энн, прижимая девочек к себе и продвигаясь сквозь траву вместе с ними.
В конце концов, рассудила Бетти, трава не может мешать им вечно. Рано или поздно это закончится.
И трава кончилась, расступилась нехотя, уступая натиску охотничьего топора. Бетти сделала шаг на чёрную влажную землю и огляделась.
Холмы закончились. Этот странный мир Теней имел свои, невидимые глазу границы. И они пересекли ещё одну из них, и пейзаж изменился так же резко и неизбежно, как при выходе из Леса в Холмы.
Чёрная земля, густая и влажная, пузырилась под их ногами, от неё поднимался еле заметный пар. Бетти заметила краем глаза, что Рубашечник присел на корточки и погрузил в землю пальцы. Рука провалилась, он отдёрнул её и посмотрел на остальных с растерянным недоумением:
– Она горячая. Земля горячая.
Мэри-Энн опасливо прижались друг к другу. Туман и дымящаяся земля их пугали.
– Осторожно, – предупредил Охотник. – Это ещё не Болота, только подступы к ним.
Он убрал топор обратно в ножны и широкими движениями плеч размял спину.
– Дальше, конечно, проще не будет, но…
– Ну не будь ты таким мрачным, – криво улыбнулся Рубашечник, однако побелевшее лицо выдавало его с головой.
Бетти тоже было страшно, но она упрямо вздёрнула подбородок, напомнив себе, что она – их путеводная нить.
– Вперёд! – скомандовала она и первая сделала шаг в горячую чёрную землю, немедленно провалившись почти по щиколотку. Кажется, кроссовки она потом не спасёт. Впрочем, решила про себя Бетти, выбраться отсюда живой – уже достаточно. А кроссовки можно и новые купить, были бы ноги, на которых их носить.
За спиной Бетти отчаянно чертыхались, проклиная все болота на свете, Мэри и Энн: их туфелькам пришёл конец. Рубашечник и Охотник, с одинаково сжатыми губами и зло сощуренными глазами, шли вперёд.
Бетти, бросив на них быстрый взгляд, впервые подумала, что они очень похожи. Несмотря на то, что внешне они различались, как небо и земля, в них обоих было что-то неуловимо общее. Излом бровей, манера хмуриться и поджимать рот, привычка ставить ноги, разворот плеч. Бетти прошла бок о бок с ними обоими уже большой путь, но лишь сейчас, застряв в грязи едва не по колено, нашла возможность как следует задуматься о своих спутниках. Ей пришло в голову, что только внешние препятствия могут заставить человека остановиться и внимательно посмотреть на то, что его окружает, даже в самой опасной ситуации.
Ткачиха не останавливалась, её слуги мчались за ними по пятам, а они до сих пор были на открытой местности. Очень враждебной к тому же. Каждый шаг давался всё сложнее. Бетти с усилием вытащила ногу из вязкой топи и попробовала побежать вперёд, но у неё не получилось. Даже быстро идти не вышло, не говоря уже о том, чтобы побежать. За её спиной Мэри-Энн крикнули, будто прочитав её мысли:
– Тяжело идти! Как будто не только земля мешает нам!
Словно в подтверждение их слов Рубашечник закашлялся, прижимая ладонь ко рту. Бетти показалось, что в нос ей забился странный запах, отвратительный и тошнотворный. Возможно, это были испарения от Болот.
«Значит, вот как пахнет тоска», – подумала Бетти.
Надо было быстро решать, что делать.
– Замотайте лицо тряпками, скорее! – крикнула она. – Незачем этим дышать!
– Она права, – коротко бросил Охотник и натянул воротник своей одежды так, что остались видны только глаза.
Рубашечник попытался оторвать подол от своей клетчатой длинной рубашки, но ему явно не хватало сил. Охотник сжалился над ним, достал из-за пояса нож и сунул в руки спутнику. Рубашечник издал странный звук, похожий на вопросительное хмыканье, но кусок ткани отрезал, после чего поспешил передать нож Мэри-Энн. У близняшек были очень добротные платья из плотной ткани, и отрезать от подола куски у них не получалось.
– Нужно резать не подол, а подъюбник! – вовремя сообразила Энн.
– И правда, наши нижние юбки сделаны из тонкого батиста! – обрадовалась Мэри и быстро отрезала кусок ткани себе и сестре.
Теперь только Бетти осталась с открытым лицом. Она не могла оторвать кусок ткани от футболки или узких джинсов, а никакого платка или косынки у неё не было. Мэри посмотрела на неё и отхватила от своих юбок ещё один кусок.
– Возьми, Бетти! – Мэри протянула Бетти кусок ткани вместе с ножом.
Бетти благодарно улыбнулась и поспешила обвязать платок вокруг лица на манер ковбоев из фильмов про Дикий Запад, которые любил смотреть Артур Ним. Они даже играли иногда в ковбоев вместе с одноклассниками, и учитель истории мистер Симмонс только поддерживал эти игры. А самые весёлые игры были, когда к ним присоединялась Энни Мораг. Вот кому стоило родиться ковбоем. Или пираткой. Или хотя бы разбойницей! Она всегда придумывала самые интересные игры. И когда не было Ткачихи и они праздновали прошлые дни рождения, Энни всегда подкидывала пару классных идей. Может быть, и в этот раз они бы уговорили, как в детстве, Клару Поул быть Тигровой Лилией из «Питера Пэна» и стали бы спасать её от русалок и индейцев. Или притворились бы принцессами из разных сказок, собравшимися вместе, чтобы обсудить наряды и принцев. Или – как полагалось делать в уже более взрослом возрасте – сбежали бы из дома через окно, чтобы попытаться всё-таки попасть в «Носферату». Бетти решила запомнить эти идеи, чтобы потом обязательно предложить. Нельзя же вечно воротить нос от старых друзей? Хоть и стали они старыми не просто так…
Чавкающие звуки болота вернули её в реальность. Вспоминать об играх было весело, а стоять по щиколотку в трясине под пыльной бурей почему-то совсем нет. Она вдруг поняла, что всё ещё держит в руках нож Охотника. Он был тяжёлый, железный, обмотанный чёрной кожей по всей рукоятке. Когда Бетти повернулась к Охотнику, намереваясь вернуть оружие, тот покачал головой.
– Оставь себе. Возможно, тебе он будет нужнее.
Бетти удивилась, но спорить с Охотником не стала. В конце концов, у него остаётся топор.
Девочка пристроила нож за ремнём джинсов и осторожно двинулась дальше.
Было ясно, что бежать не получится, оставалось только упрямо идти вперёд. Охотник прокладывал путь, как первый пёс в собачьей упряжке. Только пёс делает это в снегах, а Охотник боролся с Болотами. Хотя в глазах Бетти он был похож на большого волка или даже медведя. Так или иначе, сейчас он возглавлял их маленькую стаю вместо Бетти, и главной задачей было не отбиться от неё. А это было непросто: воздух становился всё более тошнотворным, и платки на лице не могли толком защитить. В горле постоянно першило, и каждый вздох давался с большим трудом. Ноги вязли в горячей земле.
В один момент Рубашечник резко охнул и пошатнулся. Охотник резко откинул руку назад, и Рубашечник вцепился в него со всей силой. Охотник буквально вытащил его из земли, в которую тот ушёл почти по колено.