– Но Мэри в опасности!
– Оно этого и ждёт – чтобы ты схватила её за руку и оно смогло утянуть вас обоих. Нет, нужно действовать иначе.
Бетти с ужасом смотрела, как Мэри медленно погружается всё глубже и глубже в трясину. Её светлые чулки уже скрылись в глубине Болот, а юбка плавала по поверхности, как парашют. По щекам Мэри текли слёзы отчаяния.
Конечно, она услышала слова Охотника и решила, наверное, что её просто бросят здесь!
– Так нельзя, – возмутилась Бетти. – Верёвка! Она ещё есть?
– Была в сумке, – растерянно ответила Энн.
Сумка!
Сумку всё время несла Мэри, значит, она…
– Мэри! Дай сюда сумку! – крикнул Рубашечник, как можно аккуратнее подходя по краю берега к тому месту, где она провалилась.
– Что? – в панике ничего не понимала Мэри.
– Сумку! Сюда! Давай! – повторил Рубашечник. – В ней должна быть верёвка. Ве-рёв-ка!
– Поняла! – Мэри зажмурилась и с силой вырвала из болота сумку, которая уже тоже начала увязать.
И ещё глубже ушла в трясину.
Рубашечник поймал сумку и очень медленно и осторожно отошёл на относительно безопасное расстояние – если хоть что-то здесь можно было таковым назвать. Бетти и Энн вырвали сумку у него из рук; Энн держала, а Бетти засунула руку по локоть и нащупала моток верёвки.
– Есть! – крикнула она. – Охотник, что теперь делать?
– Я обвяжу её вокруг вот этого куста. – Он подбежал к торчащему, довольно хилому на вид кусту и хорошенько его потряс. – Он выглядит сухим и ненадёжным, и всё же крепко запустил корни в землю. Середину я обвяжу вокруг себя и оставлю конец для Мэри. Так я смогу вытащить её.
– Мы будем тянуть верёвку, – кивнул Рубашечник. – Не то чтобы мы втроём могли похвастаться физической силой, но на что-то всё-таки способны.
Вот когда Бетти пожалела, что ленилась на уроках физкультуры! Это было похоже на перетягивание каната – если не думать о том, что на другом конце верёвки, как на волоске, болталась жизнь Мэри.
Всё произошло так, как описал Охотник.
Верёвку закрепили у корней кустарника, и Рубашечник, Энн и Бетти приготовились её тянуть. А Охотник осторожно ступил в трясину.
Мэри к этому моменту засосало уже по грудь.
– Оно тянет меня вниз, – плача, проговорила она. – Оставьте меня. Это уже бесполезно. Оно нашло свою добычу.
– Тихо, тихо, всё в порядке, – медленно произнёс Охотник, приближаясь к ней. – Всё хорошо. Не дай им запугать себя, Мэри! Не дай им себя расплести.
– Мэри, вернись к нам! – крикнула Энн. В голосе её звенели слёзы.
– Просто не шевелись, – командовал Рубашечник.
Бетти могла только в ужасе смотреть. Она никогда ещё не видела тонущего человека. Тем более обречённо увязающего в болоте. Меньше всего она хотела потерять в пути кого-то из членов отряда. И тем более так. Может быть, смерть в Тенях и не была бы настоящей смертью. Но Мэри… исчезнет. А что тогда будет делать Энн?
Охотник принялся обвязывать Мэри верёвкой под мышками – уже у самой воды.
– Вот так будет лучше. Всё хорошо. Идём.
– Теперь можно, – кивнул Рубашечник. – Бетти, Энн, по моей команде, тянем!
И они начали тянуть.
И тянуть.
И тянуть.
Охотник, сильный и крепкий, буквально на буксире тащил за собой Мэри.
Бетти тянула и тянула верёвку, сосредоточившись только на этом простом действии.
Раз – Охотнику удалось вытащить Мэри из болота хотя бы по пояс…
Два – широкими шагами он двигался к берегу, и Мэри наклонилась вперёд.
Три – теперь она могла шевелить ногами…
И вот – последний рывок, и Охотник на берегу, и чудовищно чумазая Мэри рядом с ним. Энн кинулась ей на шею.
– Мэри! – всхлипывала она. – Мэри! Ещё чего вздумала, в Болотах тонуть. Не смей!
Бетти села прямо на землю и облегчённо вздохнула. Она сама была близка к тому, чтобы разрыдаться от страха и напряжения.
Слишком тяжело давалась ей эта попытка опередить погоню, попытка достичь того, что не ценила раньше – своей обычной человеческой жизни.
Нормальной жизни нормальной девочки.
Казалось, она никогда не выберется из этих болот.
– Бетти, – раздался голос сверху.
Она подняла голову и увидела над собой Рубашечника. Он протягивал ей руку.
– Идём, – сказал он, помогая ей подняться.
– И правда. – Бетти украдкой вытерла глаза. – Как Мэри?
– Вроде в порядке.
– И Охотник?..
– Охотник гипнотизирует Болото. Это детище Ткачихи. Оно хочет, чтобы мы ждали нападения, – сказал Рубашечник. – Чтобы волновались, не находили себе места. Чтобы наши руки потеряли твёрдость, когда страх одолеет нас. Не вздумай ему поддаться.
Охотник подошёл к ним.
– Энн решила, что здесь нужна ещё частица их памяти. Болото не даёт нам пройти.
Энн встала на колени и отдала очередное воспоминание жадным водам Болот. С каждой отданной нитью она становилась всё более замкнутой и тихой, в основном молчала и избегала встречаться взглядом с кем-либо.
– Вперёд, – тихо, но твёрдо велела она. – Кажется, там земля.
– Надеюсь, все будут осторожны? Эти огоньки… – дрожащим голосом спросила Мэри. – Я бы не хотела повторять…
– Все будут осторожны, – как можно твёрже сказала Бетти, сомневаясь, что звучала убедительно.
Спустя несколько часов и одно бесценное воспоминание о прошлом (а также один потерянный чайник, от которого всё равно больше не было проку) они дошли до конца зелёной воды. Бетти, прищурившись, взглянула вперёд. Они перешли Болота!
Она так стремилась сюда. Но теперь смотрела спокойно, почти равнодушно. Радости не было. Её словно высосали.
«Кажется, Ткачиха снова меня поймала, – отрешённо подумала Бетти. – У меня уже почти нет сил бороться».
Земля встретила их, как ей показалось, приветливо. На этой стороне росла мягкая высокая трава и виднелась поросль молодых деревьев. На горизонте вдалеке возвышались какие-то руины.
– Это и есть Святилище? – спросила Бетти.
– Да, – кивнул Рубашечник.
– Потрясающе…
Рубашечник перехватил её под локоть и притянул к себе ближе.
– Путь к нему не близок. Это ещё не конец.
Бетти высвободила руку и пошла вперёд, туда, где вдалеке виднелись развалины. Конечно, было бы наивно надеяться, что эльфы оставили своё Святилище прямо на границе Болот, чтобы какая-нибудь случайно забредшая Бетти Бойл вернулась домой. С другой стороны, при эльфах и Болот не было… Просто голова идёт кругом от этого всего!
Она так устала. Хотелось просто достигнуть цели и… да даже этого уже стало переставать хотеться. Словно чувства постепенно покидали Бетти вместе со способностью мыслить.
Но вдруг она обратила внимание на небольшой водоём, мелькнувший за низкими кустами.
– Сюда! – крикнула девочка, похолодев.
Неужели всё ещё Болота?..
– Что же ты так кричишь? – нахмурился Охотник, подходя ближе.
– Там вода. Какая-то вода. Что это?
– Сейчас узнаем, – раздался голос Мэри.
Бетти обернулась. Девочки уселись прямо на земле, достали из сумки и разложили карту.
– Мы прошли через Болота, – сказала Мэри. – И где мы оказались?
– Боюсь, что это Зеркальные берега, – обеспокоенно ответила Энн.
– А чем опасны Зеркальные берега? – спросила Бетти. – Мне не нравится их название.
– Здесь ничего и не должно тебе нравиться, Бетти, – рассмеялся Рубашечник. – Но ты права, они опасны. В них нельзя смотреть, особенно в глаза своему отражению. Говорят, что Ткачиха наблюдает сотней глаз из каждого зеркала. Надо отводить глаза и смотреть в землю, и тогда, может быть, мы сможем пройти между ними, не пострадав. Это, правда, только легенда, но говорят, что так она лишает жертв последнего рассудка. Посмотрев ей в глаза, можно увидеть свой худший кошмар, который навсегда останется с тобой и будет преследовать, не давая ни есть, ни спать, ни жить. Пусть Ткачиха и знает, где мы, но не стоит давать ей повода на нас напасть.
С этими словами он первый двинулся к блестящему между деревьями озерцу. Бетти, старательно уперев взгляд в землю, поспешила за ним.
В и так сумрачном мире Ткачихи становилось всё мрачнее и мрачнее. Никакого света надежды, который забрезжил перед ней, когда она вышла в Лес. Никакого света надежды внутри неё – он угасал.
Как угасала её уверенность в том, что она сможет пройти этот путь до конца. Она начинала сомневаться уже в самой необходимости идти.
Почему бы не позволить Болотам просто забрать её? А спутники пусть идут. Они сильные и справятся, а она…
Открывшийся пейзаж отвлёк её от тяжёлых мыслей.
Бетти казалось, что путь их лежит через бесконечный зеркальный лабиринт. Одинокая тропинка петляла и вилась между зеркальными отблесками озёр. И, что удивительно, зеркальной была не только вода, но и трава, и деревья! Всё вокруг было словно покрыто кусочками стекла.
Это место вообще не напоминало хоть что-то, что Бетти доводилось когда-либо встречать. В Центральном парке не было таких путаных тропинок, широких рек и высоких холмов. И даже в этом мире, в Лесу, было более привычно – тропинки да деревья, и ягоды под кустом.
Тут же вместо ягод на кустах тихо звенели, касаясь друг друга, стеклянные капельки, тонкие зеркала вместо листьев дрожали, словно бы на ветру, – при этом ветра никакого не было, и тишина оглушала, разбавляемая только этим вот перезвоном.
Кора деревьев тоже состояла из стекла.
А вода блестела так, словно была наполнена жидким серебром.
Зрелище завораживало, и Бетти с удовольствием остановилась бы, чтобы вдоволь полюбоваться, но они торопливо продолжали идти вперёд.
На одном из поворотов Бетти поскользнулась, оступилась и замахала руками, силясь удержать равновесие. Шедший позади Охотник подхватил её, не давая упасть, но было поздно: девочка подняла голову и встретилась взглядом со своим отражением на зеркальной коре поваленного дерева. На мгновение ей показалось, что из глубины зеркальной глади на неё смотрит мама.
– Мамочка! – Бетти кинулась к отражению. Дерево отражало всё вокруг, точно зеркало в школьном фойе, и как Бетти ни старалась отвести взгляда, она всё равно сталкивалась со своими же глазами.