— Это очень понятно, команданте Хавьер, — отозвался Маккензи. — Мы предупредим всех и каждого.
Хавьер на секунду смутился.
— Сеньор Хавьер, — поправил он сармата. — По крайней мере, пока, а потом — кто знает?
Один из переговорщиков застучал носками ботинок, привлекая к себе внимание.
— Мы, Креспо, хотим поговорить о связи. Об информаториях в убежище. Внутренняя связь — это прекрасно, только — верно мы поняли, что в закрытом убежище внешняя работать перестанет?
— Да, когда все экраны поднимутся, от внешнего мира вас отрежет, — ответил Маккензи, слегка насторожившись. — Излучение…
— Не тратьте время на лишние подробности, — перебил его Креспо. — Мы лишь спросим — зачем платить за то, что не пригодится?
— И немало платить, — донёсся из кресла скрипучий голос кого-то из старейшин. — И только за то, чтобы смотреть по смарту всякую чушь? Наши районы ещё не закрыты, кому не живётся без свежих видео с девушками — спокойно выйдет и насмотрится досыта!
Один из переговорщиков внезапно смутился.
— Когда пыль от взрывов уляжется, внешняя связь может и пригодиться, — осторожно, будто пробуя ногой тонкий лёд, сказал Маккензи. — Выяснить, есть ли ещё кто-то на этой новой земле…
Хавьер зашевелился.
— После серьёзной войны выяснять такие вещи лучше с хорошим отрядом! А светить маяком на весь залив — такое всегда плохо кончается. Но — решать не мне.
— Мы отказываемся от внешней связи, — сказал один из переговорщиков. — Вычеркните ярус Креспо из сметы, сеньор Маккензи.
— И остальные ярусы тоже, — добавил кто-то из старейшин. — Чей-нибудь смарт, настроенный на приём, поймает чужой сигнал. Тогда придёт время разведки. А показывать себя первыми — нет, мы не такие глупцы, сеньор Маккензи!
— Как угодно, — отозвался Кенен, не показывая досады. — Это сделает информатории дешевле на…
Хавьер поднялся из кресла.
— Денежные вопросы, сеньор Маккензи, — не мой конёк. Но, пока Маракайбо не тонет под ливнем — ваши спецы не могли бы взяться за работу? Разведка — обычно дело небыстрое, а у нас впереди ещё очень серьёзная операция…
Маккензи махнул рукой.
— Гедимин, Иджес, идите в парк. Команданте Хавьер, я доверяю вам важных специалистов!
У человека слегка округлились глаза и рот, когда с места сдвинулись бронированные сарматы, но опомнился он быстро.
— Вперёд, сеньорес! Под яркое солнце Маракайбо!
…Небо было совершенно чистым; термометр показывал плюс сорок, а анализатор — что от «поджариваемой» земли кверху непрерывным потоком тянется пар. Ветер изредка приносил ещё больше невидимой воды — с озера или, может, пролива; но он был слаб и далеко отогнать испарения не мог. «Местные, похоже, не врут про ливень,» — думал Гедимин, стараясь не коситься на небо; он даже надел тёмный щиток, чтобы местное солнце не выжгло сетчатку. «Всё это поднимется, накопится, остынет — и вернётся с процентами…»
Парк Адмирала да Косты был разрезан на ровные квадраты дорожками, покрытыми белым фрилом; вся флора отрастила широченные листья и испаряла влагу что было сил, но земля у корней оставалась в их тени сыроватой. Сверху сновало, издавая то треск, то писк, то дикие вопли, что-то мелкое и пёстрое. Под тонким слоем почвы начинались пласты известняка — и верхние слои были изъедены корнями в крошево. Глубоко растения не добирались — пара дециметров, и Гедимин увидел слегка трещиноватые пласты, а потом и крупные фрагменты спрессованной породы. «А вот и остатки нефти. Она тут вместо воды по щелям,» — криво ухмыльнулся он, забираясь всё глубже.
— А что за белые штуки? — услышал он издалека вопрос Иджеса, нашедшего что-то в зарослях.
— Статуи, сеньор, — отозвался охранник; рядом с каждым сарматом держался один из них, посредине из зарослей выглядывал лично Хавьер в новеньком «Хоппере» (где только взял⁈), остальные распределились по периметру. Кажется, их было три или четыре десятка, и Гедимин думал, в каком составе они поедут за техникой на космодром — и на чём. К такой орде экзоскелетчиков должны были прилагаться какие-то бронеходы, то, на чём сарматов привезли в Треугольник, смотрелось слабовато.
— А чего тут так пусто? — похоже, дроны приносили не очень полезную информацию, и у Иджеса было время и настроение на болтовню. — Даже голосов людей не слышно.
— Парк огорожен, сеньор, — Хавьер вышел из зарослей. — Не думайте о чужаках. Никто из них сюда не сунется, а сунется — пожалеет.
«А в принципе, копать можно прямо тут. Как раз внизу сносные пласты. Насыпать забутовки под стенки, чтоб работала демпфером — и сойдёт,» — думал Гедимин, но на последней фразе от сканера отвлёкся и удивлённо мигнул.
— Зачем всех-то выгнали? Мы возимся тут, а на той окраине никто никому не помешал бы.
Хавьер широко, но невесело ухмыльнулся.
— Вы тут первый день, сеньор… Джедмин? Слишком мало вы знаете о городе…
— Ну что? — вмешался Иджес. — Мне кажется, место годное. Сто двадцать метров вниз… да хоть отсюда — и можно расширяться.
Гедимин ткнул ногой в дорожку.
— Верно. Отсюда и начнём. Туда — ангары, сюда — извлечённую породу… хотя — как её забирать? Барком?
— Породу? Камень? — зашевелился Хавьер. — Зачем забирать?
— Часть — перемолоть на забутовку… мелкие камни, песок, нужное для стройки, — быстро поправил себя Гедимин, стараясь подбирать слова попроще. — Что не нужно — выкинуть. Снизу достанут очень много камня. Весь парк завалит.
— Вот как, — человек на секунду задумался — и тут же расплылся в ухмылке. — Парк весь ваш, сеньор Джедмин! Что нужно — сгребайте в кучи под поле. Что не нужно — то наружу. Во-он дорога упирается в северную ограду, видите? Там, в самом конце, всё и сваливайте. Растащат!
— Кто⁈ — Гедимин удивлённо мигнул.
— Кому надо, — Хавьер махнул металлической «рукой», обводя парк по кругу. — Один район, другой, — сами не строятся, так перепродадут… Maldita sea!
Выкрикнув последнее, он быстро отошёл в сторону и схватился за передатчик. Сарматы переглянулись.
— В общем, здесь, — Иджес очертил широкий круг резаком, вспоров дорожку и спалив часть растительности. — Хорошо, высоких деревьев нет. Только мелочь. Пойдёт на субстрат.
— Все растения — собственность Треугольника, — Хавьер, снова с ухмылкой — видно, переговоры прошли успешно — повернулся к сарматам. — Кидайте их в кучу, мы вывезем, куда надо. Так было условлено с сеньором Маккензи… или как вы его называете — дон Маккензи?
Гедимин не собирался говорить, как обычно называет Маккензи, но Иджес всё равно толкнул его в бок.
— Сеньор. Дона ему жирно, — криво ухмыльнулся механик — видимо, в местной иерархии уже что-то понял.
— Здесь и будут копать? А вон там, в ряд, — ангары? Que fuerte! — Хавьер громыхнул клешнёй о клешню. — В двух шагах от кабеля! А быстро вы работаете, сеньорес. Я слышал, что сарматы времени зря не теряют — но вы, и правда, шустры! Что ж, раз дело сделано…
Через пару минут в парк вошёл Маккензи. За ним следовали Эркенгер, Кеола и экзоскелетчик — кто-то из охранников парка снялся с поста.
— Ограда закрыта? — спросил его Хавьер. — Отлично! Пойду расставлю посты — и выезжаем. Фончо! Mi alegria! К тебе снова дело!
Маккензи беззвучно усмехнулся.
— Поедем на машине. И хорошо — в бронеходах меня укачивает. Ну что? Всё влезет? На демпферы места хватит? Трясёт тут часто — и порой неслабо!
«Опять возиться с камнедробилками,» — подумал Гедимин, вспоминая Равнину. «Ладно, здесь хоть с Текк’тами не договариваться…»
…Когда экзоскелетчики отвели их на западную окраину парка, Гедимин увидел ограждение — под «колючкой» и станнерами. Датчики движения реагировали на всё, что снижалось хотя бы до полусотни метров над парком. Двое местных под надзором экзоскелетчика настраивали «глушилку» для дронов. Гедимин отвлёкся было на неё, но тут же уставился на колонну из четырёх бронеходов и машину Альфонсо по центру.
— То, что бурит скалы, обычно петардой не возьмёшь, — Хавьер повернулся к Маккензи. — Но колонну придётся резать надвое. Длинная — уязвима. Вас Фончо повезёт другой дорогой — он может шнырять по переулкам, ваша техника в них завязнет.
Маккензи слегка наклонил голову.
— Тут вы на своей земле, команданте. Кому, как не вам, составлять план войны?
Хавьер польщённо ухмыльнулся.
— Я знаю, как тес… сарматы воюют! Отец и дядья — кто вернулся — много рассказывали. Но насчёт земли — это вы правы. Все на борт!
«Войны?» — Гедимин угрюмо сузил глаза.
— Маккензи, тут в самом деле настолько всё… — тихо спросил он, но, не успел договорить, как Кенен и Альфонсо дружно закивали.
— Металлолом и нефть — и вот тебе взрывчатка! А есть взрывчатка — остальное приложится, — ухмыльнулся сопровождающий. — Я учился в Сулии, сеньорес, — мне ли не знать! Надеюсь, ваш ангар в Ла Чините ещё цел. Пушки держите наготове! И не стесняйтесь, сеньорес, не стесняйтесь, — снесите вы хоть район в тех краях, с вас никто не спросит!
«Кроме местных со взрывчаткой,» — закончил про себя Гедимин. «Не нравится мне всё это…»
…Охрана космопорта почтительно расступилась, ворота распахнулись. Гедимин увидел возню у ангаров, скопление экзоскелетчиков — и грудь сжал тугой обруч. Один из местных охранников кинулся к головному бронеходу — оттуда уже выскочили бойцы во главе с Хавьером.
— Сармат ранен! — от возгласа из передатчика Гедимин вздрогнул, а Эркенгер стиснул зубы и шарахнулся к дверце. Гедимин придержал его, иначе в него бы медик в своём лёгком скафандре и врезался.
…Это был тот самый ангар, куда поставили технику — только теперь у него не хватало куска крыши. Рядом под присмотром охраны стояла гусеничная тележка. На ней лежали дёргающиеся тела — три человека с окровавленными лицами и скованными за спиной руками. У одного обе ноги выгнулись под странным углом, второй, с волосами, пропитанными кровью, был бледен и не подавал признаков жизни, третий, похоже, получил в лицо кулаком — но кулак был сарматский и в жёсткой перчатке.