На опустевших матрасах сидели трое экзоскелетчиков — «личная охрана» от Хавьера Альварадо. Кинетические турели им выдали, дали даже сигма-сканеры. Гедимин старался не обращать на них внимания. Двое уже маячили в шахте, когда он с Иджесом монтировал радиозащиту; один смотрел на выход, другой таращился на сарматов, но, по крайней мере, оба помалкивали.
— Что там за разговор про университет? — спросил Гедимин; раз от охраны было некуда деться, всё обсуждать приходилось при ней, и сармата тянуло перейти на язык жестов. — От него же не может быть опасности.
Маккензи громко фыркнул и сунул Гедимину смарт с развёрнутым голографическим экраном. «Зажравшиеся уроды и притащенная ими слизь калечит наших братьев!» — успел прочитать сармат, прежде чем подгрузились фотографии. Кто-то очень постарался, — Гедимин даже не сразу понял, что на экране, но его передёрнуло. Видимо, это и были те, кому Иджес сломал спину — и ещё два десятка жестоко избитых людей, с торчащими костями и кровавым месивом вместо лиц. «А вот это — не наша работа,» — мелькнуло в голове сармата при виде ожогов на чьей-то шее. «Его пытали. И точно не мы. Охраннички поработали?»
«Они вламываются в наши районы, взрывают дома!» — следом шли фотографии полуснесённых ступенчатых лачуг. Эти строения, постоянно размываемые дождями, должно быть, падали от удачного разряда бластера, — но по некоторым высоткам явно били из гранатомётов.
«Убийцы должны ответить! Нас допустили к науке — но наших родных считают грязью. Ублюдки из старых районов держат поганую слизь за людей, а нас давят, как крыс. Не покупайтесь на их подачки, не лезьте в вырытую для них нору, — там вы, ваши дети и дети ваших детей вечно будете рабами! Пусть это „убежище“ станет могилой для жирных уродов и их слизистых дружков! Вечно героем будет тот, кто обрушит его им на головы! Мы с вами, братья, с вами вся наша наука!»
Трудно было читать, ошалело мигая на каждой строчке; хотелось придержать веки пальцами. Сармат снова взглянул на фото людей с явными следами пыток.
— Это ваши так… работают? — спросил он у ближайшего охранника. Тот ухмыльнулся.
— Как с ними говорить, сеньор⁈ Крысы⁈ Да крыс впору назначать профессорами в их грёбаном университете! Кучка уродов стреляла по бойцам Треугольника, покрывала подрывников, получила своё, — а эти недоученные выродки…
— Тихо, — буркнул второй; Гедимин видел, как под лицевым щитком перекатываются желваки. — Когда подстрекателей выловят, этим недобиткам они позавидуют. Мэр, идиот, бросил им кусок мяса — ярусы в убежище, берите, живите. Ждал благодарности⁈ Откуда у отбросов благодарность⁈
Маккензи положил руку Гедимину на плечо. Охранники уже перешли на свой язык; третий следил за сканером, но тоже морщился и изредка вставлял короткие реплики.
— Мне семнадцатого лететь за ЛИЭГами, — Маккензи заговорил по-северянски. — Рилкар мы переплавили, да и чёрт с ним. А если эту штуку долбанут над городом — сам понимаешь. Если для их безопасного провоза нужно будет снести пару районов — у меня рука, ей-ей, не дрогнет.
«ЛИЭГи…» — Гедимин вспомнил обе попытки ограбления в Ла Чините, и его передёрнуло.
— Давай мы с Иджесом с тобой поедем, — предложил он. — Или возьми с собой ликвидаторов. Если налётчики будут знать, что ты везёшь ирренций…
— Вот я и думаю, как провезти его незаметно, — буркнул Маккензи. — А вас, ребятки, незаметными не назовёшь. Поговорю с Хавьером — есть пара идей…
17 сентября 08 года. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо
Кенен Маккензи отбыл в космопорт в самую жару; борт о борт с ним летели, держась чуть поодаль от защитного поля машины, два охранника в перекрашенных «Лантернах». Где «команданте Альварадо» выкопал эти экзоскелеты, Гедимин даже предположить не мог, — но их «лучевые крылья» работали исправно.
— Идёмте, сеньор, — поторопил Гедимина сам Хавьер — он тоже вышел провожать Маккензи. — Незачем стоять на виду.
Гедимин давно переехал бы в убежище — там уже монтировали водопровод, была временная душевая, и температуру довели до ровных двадцати пяти — хоть наверх не высовывайся — но после «листовок» о подрыве «норы» ему было не по себе. «Кто-то должен быть сверху — хоть раскопать потом вход…» — он машинально потянулся к сфалту, огляделся по сторонам — все ли «макаки» по жаре сидят по домам? — и только потом вошёл в жилой ангар.
— Почитайте, сеньор Джедмин, — обычно Хавьер уходил сразу, но сегодня принёс какую-то рукопись; Иджес и Кеола, уже было задремавшие, тут же вскинулись. — Вы же ещё не видели план дона Маккензи?
— Тоже мне «дон», — фыркнул Иджес, но в рукопись через плечо Гедимина заглянул. — Чего⁈ Жёваный крот…
Гедимин мигнул.
— Это что за… конструкция?
— Ядерная установка, — невозмутимо ответил Хавьер. — Как живая. Сеньор Маккензи обещал её доставить — ну а вы поможете нам довезти.
Гедимин резко качнул головой.
— Это даже близко ни на что непохоже. Ни на реактор, ни на РИТЭГ. Ни один идиот не поверит…
Хавьер сдвинул брови.
— Из моих бойцов ни один не засомневался. А они-то не идиоты, сеньор Джедмин. И по-любому умнее наших… соседей, — он выразительно поморщился. — Чем вам не по душе установка сеньора Маккензи? По мне, так она прекрасна.
Гедимин снова посмотрел на бессмысленное нагромождение труб с вентилями, баков с фосфоренцирующей жижей и хаотично свисающих проводов. «Если весь Маракайбо считает, что так выглядит ЛИЭГ…»
— Там в наводчиках — студенты, — мрачно напомнил он. — А может, и аспиранты с профессурой. Они там тоже… голову от зада не отличают?
Хавьер весело хмыкнул и щёлкнул себя по респиратору.
— У нас тут не учат ядерщиков, сеньор Джедмин. Есть станция в Мачикесе — но там сидят ваши, и сюда они не заходят. И уж тем более не работают наводчиками. Не бойтесь, сеньор. Правильные установки доедут незамеченными. А эта штуковина будет прекрасной приманкой. Мне очень не хочется вами рисковать, но сеньор Маккензи заверял, что броня у вас прочная, а стрелковая подготовка — отменная. Утром двадцатого едете с нами в Ла Чиниту.
20 сентября 08 года. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо
Последние часы ночной смены Гедимин проспал под землёй, даже без матраса, прямо под смонтированным куполом радиационной защиты — и был очень рад, что больше не ковыряется в непрочной слоистой породе. Даже сон был приятным — огромная ИЭС, идеально отлаженная и работающая без малейшего сбоя…
Утро началось для сармата с хруста и чавканья остатков растительности под гусеницами бронеходов, со звуков ударов из-за ограды и проклятий, переходящих в жалобные крики.
— Buenos dias! — из своей машины высунулся Альфонсо, а с её заднего сидения — экзоскелетчик с огнемётом. — Надеюсь, сеньор, вы успели отдохнуть. Грёбаный барк прибывает на час раньше!
— Наводчики в университете, наводчики на космодроме… — проворчал Хавьер; сегодня он пришёл в тяжёлом экзоскелете — «Шермане» — с наплечными турелями. — Маракайбо кишит предателями! Но в этот раз мы приедем вовремя, сеньор Джедмин. Садитесь к Фончо! Туда — старой дорогой, обратно — другим путём. Запомнил, mi amor?
— Si, команданте Альварадо! — Альфонсо неуклюже изобразил салют. Звуки на улице стихли, затем сменились отрывистыми командами и шкрябаньем по тротуару. Хавьер оглянулся на шум и усмехнулся.
— Пока мы доедем, тут наведут чистоту. Чуть перетерпи — и наглецы придут прямо на виду, не стесняясь. Вот тогда и хватай их — и бей, как в барабан! Больше малевать не будут — нечем!
Гедимина передёрнуло.
— Что вы сделали с этими… жителями?
Хавьер скривился.
— Жители? Жители сидят по районам и делают свою работу. И несут нам деньги за аренду убежища. Половина муниципальных ярусов уже выкуплена, — вот вам, умники!
Он развернулся и погрозил манипулятором кому-то на северо-западе.
— Едем, сеньор Джедмин. Не бойтесь, тут останется достаточно охраны. Да и ваши рабочие недурно стреляют. Сеньор Иджес? Моё почтение!
— Угу, — буркнул механик, выглянувший из шахты. — Уже туда? Осторожней там, ладно?
…Гедимин вскинул сфалт, когда сверху, над глайдером Альфонсо, мелькнула тень. Протрещал разряд станнера, следом защитное поле покрылось чёрными пятнами и чуть просело внутрь — и в следующую тень сармат выстрелил. Он услышал электрический треск и громкий крик, что-то с грохотом свалилось на крыши лачуг, следом донеслась ругань на несколько голосов — но стонов и хрипов не было. «Миниглайду конец, а „мартышка“ выжила,» — сделал он вывод, пока глайдер выворачивал в более «приличные» кварталы.
— Видели? — развернулся к нему Альфонсо; его улыбка напоминала оскал. — Мы ещё только туда, а они уже за своё! Связь, сеньор Джедмин! Всему этому сброду сто лет как пора вырубить связь! И бесполётную зону — пешком пусть ходят!
…Они чуть обогнали барк — когда колонна заезжала на космодром, он ещё только снижался над полосой. Один из охранников порта щурился сквозь лицевой щиток заплывшими от синяков глазами; его приветственные жесты выглядели особенно почтительными.
— Какой ангар наш? — Гедимин кивнул на табло над воротами строений — красные, зелёные, перегоревшие чёрные… — Надо проложить коридор для Маккензи. Тут всё небо открыто…
Хавьер гаркнул на охрану космопорта. Ангар распахнулся. Экзоскелетчики заглянули внутрь, бросили туда дрон, и один из них через пару секунд показал одобрительный жест.
— Сюда, сеньорес! Коридор, купол сверху, — и помните, мы тут не задержимся!
— Сеньор Джедмин! Проход-то оставьте! — крикнул другой. Он сидел на прицепе от тягача; сверху лежала гора цепей. Прицеп осторожно подпихивали к воротам ангара.
Гедимин двинулся к остановившемуся барку. Из грузового отсека уже выбирался Маккензи. За ним выползал длинный робот; из-под его защитного поля пробивалось зелёное свечение.
— Проверяй, — выдохнул Маккензи, едва ангар за роботом закрылся. Пять настоящих ЛИЭГов лежали в головной части, и их упаковка занимала больше места, чем они сами. Гедимин запустил их все и взялся за сканер. Чем занимались остальные участники операции, сармат не видел — только зелёный свет стал несколько ярче.