тех пор, как сармат в последний раз обращал на него внимание — был золотисто-розовым. Гедимин знал, что розовый — его настоящий цвет.
На востоке, за сторожевыми вышками «Эданны», курсировали «атмосферники» северян — и сармат видел, зачем они сюда прилетели. За горами в свете солнца колыхалась стена тумана. Она двигалась, но не к острову, как ждал Гедимин — и, возможно, те, кто выслал авиацию. Дымка медленно сползала на юг, к океану.
— Уходят! — выдохнул Айзек. — Ночью им тут темно, да и добычи немного. Улетят к югу, там распределятся вдоль побережья. Зимой с хасенами редко-редко проблемы — разве что буря кого-то притащит…
Иджес облегчённо вздохнул.
— Охота же вам жить с такими соседями! Никак нельзя самим чистить проливы? Глубинные мины, там, поставить…
Айзек криво ухмыльнулся.
— Минный заградитель денег стоит. А фауна — бесплатная.
Солнце уже высунулось из-за гор, розовые отсветы почти пропали, небо побелело.
— Оно здесь… — Айзек сверился с календарём. — Часа на полтора, не больше. Пойдём посмотрим, что у атомщика там за опыты, — а потом вернёмся и взглянем на закат. Завтра с утра без фонарей не выходите!
На стройплощадках уже проверяли особо мощные прожектора — готовились к долгой ночи.
…«Дрон» с выдвижными элементами уже полчаса метался внутри ящика с камнями. За ним пристально следили Исгельт и Айзек.
— А ведь работает, — вполголоса заметил командир. — Эти боковые опоры практически выпрямили траекторию. Интересно будет взглянуть на них на «живой» станции…
Гедимин, спровадив Иджеса с его радиофобией подальше от стола, приделывал к «опорам» излучатели и на «полигон» косился только изредка. «Надеюсь, тут найдут, подо что эти „опоры“ замаскировать. Сами излучатели много места не займут, но вся складная „лапа“… Хотя — пристроили же они втяжные коридоры к энергоблокам…»
— Завтра посмотрю за запуск макета, — сказал Исгельт, проходя мимо стола. — Судя по всему, будет готово.
27 октября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
С утра сарматы, уже без сопровождения, вышли из барака — и не узнали местность. Небо было иссиня-чёрным — как и всё вокруг, кроме редких скоплений огней. «Вон там блокпост, там медчасть, а это… это хранилище,» — думал Гедимин, глядя на скудную подсветку. Под ногами хрустела корка льда — роботы-уборщики то ли не справлялись с наледью, то ли даже не пробовали. Ветер с моря холодил пальцы; на термометре было −32С.
…Гедимин вошёл в хранилище и остановился у лестницы — Айзек уже успел открыть бассейн, фантомный жар обдавал кожу, но на «щупальца» хранителя не было и намёка. «Ещё не освоился,» — успокоил себя сармат и, подойдя вплотную, занёс руку над сияющим хранилищем. Тонкие, как волоски, волокна потрогали пальцы, одно рискнуло обвить их. Убедившись, что сармат не движется, щупальца переползли на ладонь. Их было в этот раз пять штук; два пронизывали плоть насквозь, ещё три что-то пытались нащупать. Самое тонкое волокно коснулось виска.
— Она очень осторожна, верно? — подал голос Айзек. Исгельт, к которому он обращался, пожал плечами.
— Или всё ещё чего-то боится.
— Она отвоёвывает пространство, — отозвался Айзек. — Заметил? Я даже твэлы не вынимал.
«Интересно, какие части станции оно уже освоило,» — думал Гедимин. «Или только хранилище? Наверное, после запуска реакторов оно взбодрится. Растянется по всей территории, как другие станции. А сейчас просто сил маловато.»
— Уже внизу? — Исгельт покосился на галерею, где давно уже не появлялись Иджес и Эркенгер. — Пойду посмотрю, что у них выйдет со станцией. Срочных дел с утра не возникло?
Айзек покачал головой.
— Если северяне появятся, я тебе свистну.
…Гедимин установил последний излучатель и «утопил» все выдвижные элементы в обшивку. Хотя «фонило» от них слабо, и то чистой «сигмой», Иджес уже отошёл за выступ стены и прикрылся защитным полем. Эркенгер выглядывал, но и ему было не по себе. У «полигона» остались только Гедимин и Исгельт. Командир как взял со стола пульт, так отдавать его и не собирался. Гедимин, пожав плечами, поставил компактную, «свернутую» станцию на песок.
— Тяни её вниз, как начнёт погружаться, включай автоматику.
Исгельт молча нажал большую красную кнопку. Линкену она определённо понравилась бы, а вот зачем её приделали к совершенно безобидному пульту от экспериментального «дрона», Гедимин не знал. С пультом возились без него.
Макет окутало рябью. Выдвинув короткие опоры с одной стороны, он вошёл вертикально в песок. Гедимин видел на экране сканера, как опоры с разных сторон выдвигаются и задвигаются. Станция уходила на дно, и камень за ней смыкался. Исгельт переключил рычажок — «Эданна» сдвинулась вбок и поплыла влево, к стенке. Гедимин беззвучно выдохнул. «А вот на это я… Hasu!»
— Тащи наверх, её сминает! — крикнул он командиру — и тот, как ни странно, подчинился. «Эданна» застыла — и пошла вертикально вверх. Гедимин, морщась, смотрел на свежие трещины и замины, — на горизонтальное скольжение боком сармат не рассчитывал.
— Почти что и не помялась, — пробормотал Исгельт, склоняясь над неподвижным макетом. — Движение вверх-вниз точно отработано, осталось…
— Эй! — Гедимин недобро сощурился. — Ты и говорил сделать, чтобы оно спускалось и поднималось. Про ползание вдоль ни слова не было!
Ответить Исгельт не успел — входной люк приоткрылся.
— Тески, там полдесятого, — сообщил Айзек. — Проверяться на эа-мутацию собираетесь?
Исгельт, оставив макет в покое, раздражённо хмыкнул.
— Каждую неделю одно и то же! Это на неработающей-то станции без вредных производств… Да если бы не «мартышки» и их эа-вирус — кому бы надо цедить из нас кровь каждую неделю⁈
— Поломки в клетках возникают безо всякого эа-вируса, — сдержанно напомнил медик Эркенгер. — И чем чаще проверка, тем легче их выявить.
Исгельт фыркнул.
— Пока мохнатые ублюдки не начали нас геноцидить, твои поломки случались раз в год! Когда засядем без них под землёй, — вот увидишь, годами всё будет спокойно. А за четыреста лет грёбаный вирус наконец подохнет вместе с создателями. И проверки раз в полгода хватит за глаза.
Сердитой речи ему хватило до медчасти. Гедимин отмалчивался, разглядывая огни энергоблоков. В медицине он мало что понимал, но ему было не по себе. «Макаки макаками, но нам расслабляться не надо бы. Эа-мутация — наша зараза, она с нами всю жизнь. Я же читал — и до первых восстаний случались эпидемии. И сам Ассархаддон ничего с ней не сделал, хотя он-то пытался. Может, и до сих пор пытается…»
…Айзек изумлённо присвистнул.
— Получилось! Исгельт, ты видел? У них получилось! Я же говорил — если атомщик не додумается…
Командир сдержанно кивнул.
— Однако макет помяло.
Гедимин, вместе с Иджесом вынимающий повреждённые фрагменты «Эданны», только морщился.
— Помяло, когда ты поволок его вбок. Да, на это он и не был рассчитан.
Исгельт, даже не взглянув на него, повернулся к Айзеку.
— Насколько я помню, среди них расчётчиков нет. Найди время, соберись с сарматами, — надо всё сделать правильно.
— Само собой, — отозвался Айзек и оглянулся на Гедимина. — Ты пока чини, что помялось. А мы тебе посчитаем, как надо. Все сканы у меня есть. Ты, кажется, нас вывел на нужную траекторию — дальше будет проще.
Гедимин пожал плечами.
— Посчитай, если умеешь. И ещё одно прикинь. Маленькому макету хватает слабого излучателя. Но станция-то огромна. Какая интенсивность ей нужна? У нас столько есть?
01 ноября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
Небо в шесть утра было тёмно-лиловым — огни станции подсветили снизу нависшие тучи. Ветер гонял редкий снег. Вдоль проезжих дорог зажглись светодиоды, и налились свечением люминесцентные стрелки-указатели. Иджес оглянулся на световое пятно за горами и еле слышно хмыкнул.
— У «макак» день победы, вроде как — а никто петардами не шмаляет.
— Ещё не проснулись, — отозвался Эркенгер. — Это мы, сарматы, с шести на ногах. А «макакам» чего бы и не спать? Полярной ночью когда ни запусти салют — всё видно.
Во сколько вставали Исгельт и Айзек, Гедимин не спрашивал — но, не успел он войти в хранилище, как увидел обоих сарматов у закрытого бассейна. Освещение вокруг уже зажгли, прошёл дозиметрист, выставив новые метки, но командир не спешил открыть ячейки и вытащить твэлы.
— Вспомнить только, сколько сил мы на это грохнули, — услышал Гедимин тихий голос Исгельта. — Сколько работы, какие постройки, изобретения… какие корабли! И всё пошло в чёрную дыру из-за кучки дебилов в командовании. Если бы кто додумался грохнуть Марка в начале войны…
Айзек держал руку на его плече, и Гедимин издали видел, что сармату не по себе.
— Вы сделали, что могли, Исгельт. Твоей вины там точно нет! Кто знал, что Маркус без эа-мутации «поедет» хуже Саргона…
Исгельт гневно фыркнул.
— Даже до Кумалы дошло! А мы с Гельмером и Никэсом сражались за него до последнего. Высадка в Чикаго… тогда, когда уже каждый корабль и пилот были на счету! До неё мы ещё могли развернуться, отступить, перегруппироваться… да затаиться в Миане на полгода, — кто бы нас нашёл⁈ И тогда уже, с новыми силами…
Гедимин слушал его, досадливо морщась. «Да вся война была идиотская, от начала и до конца,» — думал он, надеясь, что существо в бассейне пока на таком расстоянии ничего не слышит. «Ещё с „Гекаты“ надо было запускать „Сампо“ на полную мощность и вытаскивать всех из гетто. Хватило бы ночи — зачистить охрану, закинуть порталом по мине в реакторы „Кондоров“, вывести всех до сармата, вывезти хотя бы часть промышленности. И засесть на Кагете. Никаких концлагерей, спокойно работать с ирренцием, осваивать планету… может, найти другую — хотя и эта, считай, подарочная. И никаких идиотских войн. Нашли бы мианийцы? Они нормальные, не то что „макаки“. Договорились бы…»
— Кет, приём! — услышал он резкий голос Исгельта. — Я спросил — ты сам что считаешь? Ты пошёл против приказа, тебя расстрелять собирались, — у тебя ведь были свои соображения?