Гедимин угрюмо сузил глаза.
— Мои?.. Валить надо было с Земли. Всеми гетто. На Кагет, ещё куда, — но отсюда подальше. Пусть бы Атлантис по Северу ракетами лупил — они этим триста лет заняты. Мы при чём⁈
— Свалить? — переспросил Исгельт и сделал шаг к нему. — Оставить им Землю и Марс⁈
— А это что, последние планеты во Вселенной? — Гедимин с тоской почувствовал, что зря он в этот разговор вообще полез. — Ис и Кагет чем-то хуже? За них хоть четыре миллиона не положили бы! И, кстати, — где ваш Марс? И Земля ваша, не считая клочков под гетто, и те чужие, — где⁈
— Heta! — вскрикнул Айзек, в два прыжка оказываясь между сарматами. — Совсем сдурели — орать над тоннами твэлов⁈
Гедимин слышал гневное шипение Исгельта, но занимало его сейчас другое — горячие, почти раскалённые волокна, прилипшие к вискам. Они мелко дрожали, меняя температуру, и разогреты были почти докрасна.
— Heta! — выдохнул он, забыв о проигранной войне и всех планетах всех Метагалактик. — Хранитель нас слышит!
Он замер, чувствуя, как в такт пульсации крови в висках вздрагивают горячие волокна.
— Всё, — услышал он шёпот Исгельта; тот уже прижал ладонь к вынутому из бассейна твэлу и неловко его гладил. — Всё тихо. Больше никаких войн. Никто не причинит тебе вреда. Мы здесь. Мы защитим…
Гедимин криво ухмыльнулся — но наговор всё-таки действовал, и жар волокон медленно ослабевал. Сармат сам подошёл к твэлу и погладил его. Ему было не по себе — как, похоже, и хранителю.
— «Эданна», приём… Нам по-твоему говорить неудобно — будем называть тебя «Эданной». Не нравится — дай знать. Никаких войн тут не будет. Мы тебя спрячем. Я почти придумал, как. Ты на острове, вокруг ледяная вода с разными тварями. Сюда не сунутся…
Волокна, то и дело меняя температуру, обвивали его руки, переползали на плечи и лопатки, льнули к вискам и сплетались на затылке. Жар стихал.
— Ещё придём, — пообещал Гедимин, глядя, как Айзек закрывает бассейн. Руки «второго командира» слегка дрожали. Исгельт оторопело качал головой.
— Оно на нас реагирует, — пробормотал он, глядя на потемневший бассейн. — Теперь — уже точно. Чувствует эмоции… слышать ему нечем — значит, дело не в интонациях. И чувствует, похоже, всех троих. Очень хороший результат, Айзек. Передай благодарность Гедимину.
Он, не оборачиваясь, двинулся к выходу — но остановился на полпути и оглянулся на Айзека.
— Интересно, если бы эти… существа были на нашей стороне в ту войну…
Айзек гневно фыркнул.
— Ты в себе⁈ Это мирные существа с мирных станций, — какие войны⁈
— Даже мирные станции порой бомбят, — Исгельт едва заметно кивнул на Гедимина. — Если бы они могли атаковать врага…
Айзек ударил кулаком о кулак.
— Исгельт! Ну не в хранилище же! Не порть существу нервы раньше времени! Ему и так после ваших эмоций впору давать успокоительное — а куда я ему его дам⁈
— Но всё-таки было бы интересно… — пробормотал Исгельт, выходя из хранилища. Гедимин оглянулся на Айзека. Тот с тяжёлым вздохом уставился в потолок.
— Адмиралы бывшими не бывают… Ладно, Гедимин. Иди пока вниз, отдыхай. Мы ещё считаем. Чем сложнее конструкция, тем дольше расчёты…
«Хранитель реагирует на эмоции,» — думал Гедимин, сидя над разобранным макетом «Эданны». «Если продолжать общение — чему ещё он научится? Освоит передачу картинок? Может, даже речь? „Элидген“ ведь освоил… Жаль, у „Эданны“ здесь круг общения невелик. „Элидген“ говорил с Пламенем, Текк’тами, возможно, с местными богами, — а тут я их где возьму⁈»
02 ноября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
Под потолком вспыхнул свет. На запястье задребезжал передатчик. Гедимин, сонно мигая, сел на матрасе и уставился на прибор — туда, куда были выведены показания времени: побудка с какого-то перепугу сработала в три ночи.
— Гедимин! — голос Айзека звенел от волнения. — Бегом в хранилище! Странные лучевые вспышки, «сигма», до полукьюгена!
«Мать ваша колба…» — обречённо выдохнул сармат, подбирая сфалт и распылитель меи. «Ладно реактор, он может дурить, — с хранилищем вы что сотворили⁈»
Прибыл на место он один, Иджеса и Эркенгера будить не стали. Уже за первым гермошлюзом дозиметр поймал мощную лучевую вспышку, а когда сармат входил в хранилище — ещё одну, даже мощнее.
— Вы что с ним делали? — резко спросил Гедимин, глядя на Айзека и Исгельта. Кроме них, по тревоге подняли ещё команду ликвидаторов — и теперь все растерянно смотрели на приоткрытый бассейн. Те сборки, что мог видеть Гедимин, светились ровной слабой зеленью — «омикрон» был в норме, температура тоже, нейтроны не лезли…
— Вспышка на мне! — крикнул ликвидатор с другого края бассейна. Гедимин взглянул на дозиметр — прибор не зафиксировал ничего, будто склад топлива послал направленный луч в другую сторону. «Луч,» — что-то знакомое шевельнулось в мозгу. Сармат опустил дозиметр и двинулся вдоль бассейна, глядя на сигма-сканер. Долго ждать не пришлось — выплески «сигмы» шли один за другим.
— Наружу пока не лезет — экраны прочные, — доложил ликвидатор, вернувшийся в хранилище. — Твэлы повреждены?
— От повреждённых фонило бы не так, — был уверен Айзек. Гедимин смотрел на знакомую рябь — разве что зубцы и провалы отличались размахом, так и мощность была другая — и едва заметно ухмылялся. «Вот „Эданна“ и проснулась. Теперь уже всерьёз.»
— Атомщик! — Айзек повысил голос. — Версии есть?
— Поисковые лучи, — отозвался Гедимин. — «Эданна» проснулась и сканирует округу. Сверь исходящие вспышки — это сигма-сканирование. Как может, так и осматривается.
— Мать моя пробирка… — выдохнул Айзек, разворачиваясь к ликвидаторам. — Отбой тревоги! Это нормальный процесс… Атомщик, а что ей видно сквозь экраны хранилища?
— В том-то и дело, что ни кварка, — Гедимин недовольно сощурился. — Ей надо бы хорошо оглядеться… Можно сделать в экранах прорези по периметру? Ей нужна информация, как можно больше, нельзя её тут закупоривать…
— Сделаем, — подал голос молчавший до того Исгельт. — Значит, существо отращивает глаза… Быстрое развитие. Общение ему точно на пользу.
…Возвращаясь в барак, Гедимин уловил дозиметром очередную поисковую пульсацию — луч из хранилища ушёл на восток, к островам, покинутым хасенами. «Тут смотреть-то особо не на что,» — с досадой думал сармат. «Сами энергоблоки да посёлок на побережье. Ксенофауна хранителю побоку… Может, дотянется до станций на материке? А рабочих, интересно, предупредили, что квантовый зверёк тут и хочет общения?»
03 ноября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
«Все трое — к ликвидаторам!» — пришло на передатчик за полминуты до побудки. Иджес досадливо хмыкнул.
— И где мы их тут будем искать⁈ Я вчера вышел после работы, так коменданты налетели — сиди, мол, в бараке…
Ликвидаторов долго искать не пришлось — отряд в чёрно-синей броне собрался у хранилища, чуть поодаль от группы серебристых экзоскелетов в сине-красном орнаменте.
— Пробой где-то в экране хранилища, — объяснял им Айзек. — Это легко исправить.
— Этот ваш пробой очень похож на сигма-радар, — отозвался экзоскелетчик. — Но раз обыск выявил только фонящее хранилище… Примите свои меры, тески. Тут никому не хочется перерывать всю станцию. А тем более — что-то с ней делать.
Они, не оглядываясь на сарматов, прошли к глайдеру, и он неспешно спустился в долину, к Новоустью. Айзек высмотрел в толпе Гедимина и развёл руками.
— Как хочешь, а «смотровые окна» придётся прикрыть. Зверёк просканировал базу на побережье. А там своих хватает — и сканеров, и дозиметров.
— Прикрыть всё со стороны Новоустья, — распорядился Исгельт. — И — частично — с других сторон. Защитным полем, чтобы не фонило, как радар. Под луч может попасть атмосферник. Или, чего доброго, спрингер.
— Поле выжжет, — предупредил Гедимин. — Если не поймёт, с чего его опять закупорили — точно выжжет.
Айзек потянул его за руку.
— Пойдём вниз. Попробуем объяснить.
Гедимину было не по себе, когда он входил в хранилище — и, видно, существо тоже что-то чувствовало, то ли от сарматов, то ли от тех, кто собрался снаружи… а может, его зацепило тревогой, поднятой в Новоустье — вряд ли там спокойно отнеслись к неопознанному «сигма-радару». Ещё с порога раскалённое от волнения щупальце прижалось к виску. Сармат, стараясь не морщиться, подошёл к бассейну, сел рядом.
— Напугали? Это люди, — он криво ухмыльнулся. — Они сами тебя боятся. И мы с ними… не очень ладим. Ты не свети туда, где они, ладно? Мы там поставим новые щиты. И… лучи в другие стороны можешь послабее сделать? Всё равно там до самого континента ничего интересного. Только вода, живность в ней и плавающий лёд.
Перед глазами Гедимина колыхнулось что-то размытое. Щупальце заметно остыло и перебралось на ладонь. Гедимин огляделся — Айзек и Исгельт уже подняли пару твэлов и тоже пытались что-то объяснить. Сармат погладил стержни. Сетка щупалец на ладони стала плотнее.
«Интересно всё-таки, что он успел выяснить, пока сканировал Новоустье,» — думал Гедимин, спускаясь в лабораторию. «Он же пытался передать какую-то картинку. Надо с ним попробовать общаться такими рисунками — реакторы себе представлять или ещё что. На других хранителей действовало…»
04 ноября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
Едва Гедимин вошёл в хранилище, как невесомые тёплые волокна оплели его виски и соединились на затылке. Сармат криво ухмыльнулся. «Ну, привет…»
Командиры станции уже были у открытого бассейна. Исгельт стоял у поднятой топливной сборки, закрыв глаза, и, судя по всему, пытался сосредоточиться.
— Очень активен, — Айзек с довольным видом кивнул на бассейн. — Мы сейчас пробуем говорить с ним картинками. Даже пытается повторить. Поле не выжег. Но чего он там, на севере, насканировал… Может, дотянулся до станций в том полушарии?
Гедимин погладил стержни и представил себе полную загрузку реактора и его запуск. В мозгу всколыхнулось чужое удивление.