С западного побережья донёсся треск и шипение, поднялся пар — что-то сырое пытались взрезать лучом. Следом зачавкало — влажную кашу с твёрдыми осколками втягивал землесос.
— Дальность триста метров, прямой наводкой — огонь! — услышал Гедимин приглушённую команду Исгельта. Землесос выплюнул добычу, раздался громкий плеск, и сармат увидел в море небольшой гейзер.
«Так, Исгельт там. Может, и Айзек недалеко,» — Гедимин зажёг фонарь и двинулся вниз по крутому откосу. Землесос на берег как-то спустили — должна была найтись дорога и для сармата.
— Огонь! — снова скомандовал Исгельт. На берегу продолжали кромсать какую-то влажную органику, и её, похоже, было немало. Ошмётки улетали в море, и Гедимин видел, как на краю тёмной бездны вода вскипает и успокаивается — выкинутое быстро растаскивали.
И резчики, и землесос работали с приглушёнными огнями, а тушу большей частью успели перекидать в море, — но это определённо была не рыба и даже не древний кит. Гедимину при виде останков вспомнился «Справочник ликвидатора» — страница с разнообразными морскими звёздами и офиурами.
— Кто идёт? — из темноты выглянул охранник.
— Гедимин Кет, командира ищу, — отозвался ремонтник, показывая пустые ладони. На берегу озадаченно хмыкнули.
— Обычно тебя ищут, а тут внезапно ты, — заметил Айзек, поднимаясь по тропе. Исгельт остался командовать разделкой — внутри «офиуры» нашли жёсткую структуру, целиком в землесос она не лезла.
— Техзадание, — напомнил сармат, недовольно щурясь. — Насчёт реактора. И — что с макетом? Что, я сделал — и пошёл вон, можно мне ничего не сообщать?
Айзек виновато хмыкнул. С побережья донёсся протяжный вздох и что-то неразборчивое про субординацию.
— Здорово у тебя получилось, атомщик. Мы уже везде попробовали — и на берегу, и на ледниках, и в толще камня. А задание… Исгельт, ты тут управишься?
— Иди уже в хранилище, — буркнул бывший адмирал. — С фауной разберёмся.
— Давай левее, тут тропа, — Айзек ускорил шаг. Внизу снова всплеснуло — ещё кусок «офиуры» улетел в море.
— Что у вас там за тварь? — спросил Гедимин. — Опасная?
— Уже нет. Но лучше выкинуть, пока на запах не вылез кто покрупнее, — отозвался Айзек. — Ты на берег зря не ходи — там волнами иногда выбрасывает… всякое.
…Он заглянул в хранилище, удивлённо мигнул и оглянулся на Гедимина.
— Ты с существом говорил?
— Объяснял ему, как станция устроена, — ответил тот. — Термины всякие…
— Да, словарный запас ему не помешает, — Айзек тихо вздохнул. — Ничего, мы сейчас разберёмся с твоими излучателями — и будем плотно общаться. Жаль, мы не знаем, что оно видит… да и видеть тут нечего — лёд да скалы. И вода со всякой дрянью.
Не успели сарматы выйти из шлюза, как мимо борт о борт промчались два дрона. Один обошёл другой на повороте, мигнул светодиодами и метнулся обратно. Иджес торжествующе ухмыльнулся.
— Эркенгер, тебе нужно в пилоты! Будем выступать вдвоём. Хватит комбинезон просиживать!
Айзек еле слышно ухмыльнулся.
— Ну, пока все заняты… Давай про техзадание, — он тихо вздохнул. — Проблема в том, что мы сами себе эту штуку плохо представляем. Она должна быть мелкой, меньше альнкита. Очень мощной. И наружу никак не торчать. Ни водопровода, ни вентиляции, — только лучи изнутри, внутри экранированных каналов, прямо на пластины накопителей. Чтоб снаружи она не проглядывалась никакими способами.
Гедимин мигнул.
— Без охлаждения? Температуру чем снижать?
— Поэтому и говорю о мощности, — отозвался Айзек. — Твои первые наработки в «Гекате»… они же глохли спустя минуты — но энергии-то было целое море! Надо что-то такое. Чтоб за десятки секунд все накопители по периметру зарядились до отказа. Потом оно заглохнет и пусть хоть месяц остывает — главное, чтобы успело выработать столько энергии, сколько нужно.
— Маленькое и мощное… — Гедимин задумчиво сощурился. — Тогда вся обвязка идёт по боку. Накопительная выстилка, биозащита… Снаружи — лист ипрона, внутри — слои защитного поля, чтобы направить лучи, куда надо. И управляющие пульсаторы. И всё это — метра два-три в поперечнике… Не знаю, Айзек. По-моему — рванёт. Или облучит весь Шпицберген.
— У Куэннов выдерживает, — напомнил сармат. — А у них эти штуки помощнее. А у нас теперь не только твои наметки, но и опыт их цивилизации. Попробуй, атомщик. С ипроном проблем не будет — «Торию» проект очень интересен.
«А. „Торий“…» — Гедимин невольно поёжился.
— Что, не сделаю — расстреляют?
Айзек поморщился.
— Атомщик, сейчас уже давно не военное время. Мы понимаем, что упираемся в законы физики. Иначе бы к тебе не обратились. Не сделаешь — вернёшься спокойно в Ураниум. И ты, и эти двое дронщиков. Но ты хотя бы попытайся!
11 ноября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
— Хсссшшш…
Где-то рядом морская волна выплеснулась на гальку и отпрянула, утаскивая за собой мелкие камешки и окатанные ледышки. Гедимин быстро огляделся по сторонам — ничего, похожего на прибой, посреди безводного хранилища ядерного топлива не было и быть не могло.
— Хссууушшш…
К шелесту воды и гальки добавилось завывание ветра. Гедимин мигнул. Ошибки быть не могло — и то, и другое он «слышал» не снаружи, а изнутри черепа.
— Эй! Это ты шуршишь?
Он потыкал подушечкой пальца в сияющий твэл. Волокнистые щупальца шевельнулись. «Ууухсссшшш…»
«Мать моя пробирка!» — Гедимин ошалело встряхнул головой. «Это же его первые звуки! Только отпочковался — и уже говорит⁈»
— Море? — Гедимин, как мог, представил себе набегающую и отступающую волну на холодном побережье. Влезшую «в кадр» офиуру-переростка он с досадой оттолкнул «за рамку».
«Хсссшшш,» — прошелестело внутри черепа. Вместо волн Гедимин увидел шевелящуюся чёрную бездну, пронизанную световыми тяжами и отдельными скользящими вспышками. На мгновение все источники света сложились в один — изгиб гигантского змеевидного тела — и ускользнули в темноту. Гедимин мигнул, пытаясь прикинуть диаметр змеи… или угря? Счёт, похоже, шёл на сотни метров.
— Эта штука… она тебя пугает? — осторожно спросил сармат.
В мозгу шевельнулось чужое удивление, и снова зашуршало, и заскользили в темноте вспышки. «Оно не боится,» — думал Гедимин, медленно опуская височные пластины — обсуждать, даже с самим собой, хранителя при хранителе было как-то неловко. «Оно… исследует? Общается⁈ Но с кем? Тут же нет никаких… богов!» Ему снова вспомнился гигантский змей из лучей и вспышек, и он невольно поёжился. «А между тем над океаном даже спрингеры не летают. Хотя им-то рыбы, офиуры и черви не страшны. Что, если какая-то из крупных квантовых тварей уже пролезла в портал…»
— Ты мне сообщи, если оно скажет что-то понятное, — попросил он хранителя, подняв пластины и погладив твэл. В мозгу снова зашелестело. Хранитель был занят — и вряд ли готов к общению с сарматом.
«Надо Айзеку расска…» — Гедимин огляделся по сторонам и досадливо хмыкнул. Уже давно он приходил в хранилище один. Возможно, командиры «Эданны» появлялись тут часов в девять или около полудня, — но Гедимин с ними не пересекался. «Ну, пусть потом не ноют, если зверёк на меня настроится, а их замечать перестанет…» — сармат, невесело хмыкнув, пошёл к лестнице.
…Лабораторный стол Гедимина был завален цветными пластиковыми трубками примерно равной толщины — отходами фрилового производства. Нагрёб сармат из ящика целую охапку, хотя близко не представлял себе, сколько ему понадобится. Рядом с горой обрезков лежали плотно прижатые к столешнице листки ежедневника. На одном из них Гедимин задумчиво вырисовывал шарообразный реактор Куэннов.
— Это что, морская фауна или глубоководная мина? — спросил Иджес, заглянув через плечо. Гедимин досадливо сощурился — он уже привык, что двое «дронщиков» готовятся к зимним гонкам на другой половине лаборатории и под руку не лезут.
— Куэннский реактор. Мощная штука. Только есть проблемы…
Уже при слове «реактор» Иджеса передёрнуло, и он исчез. Гедимин снова погрузился в задумчивость. «Забавно было бы воссоздать что-то такое. Но… во-первых — у нас нет аккадалиса, и смоделировать его нечем — рилкар не потянет. Во-вторых — чем это охлаждают, и как оно управляется? Ипроновые стержни… их заталкивать вручную? Или хранитель сам подберёт и засунет, как почует неладное?» Он повертел чертёж, снова представляя себе сияющий шар с торчащими хвостовиками. «Не. Не потяну. Сюда бы Куэнна-инженера…»
Он сгрёб в ладонь трубки разной длины и задумчиво на них посмотрел. «Шар. Можно сделать шар из привычной активной зоны. Электромагниты — сверху, управляющие стержни — там же… а сама зона — примерно шарообразная. Длина твэлов… только хорошо всё рассчитать, чтобы продержалось хоть полминуты. Со стабильностью у этой штуки будет всё очень плохо…»
Он быстро набросал ещё один чертёж в разных проекциях и придвинул к себе гору трубок, подбирая их по цветам. «Это будут длинные твэлы по центру. Это периферия, а тут самый край. А эти, желтые, — управляющие. Взять побольше. С управлением у этого будет… никак. Так что управляющие — они же и аварийные.»
…Айзек выглянул из шлюза, увернулся от пролетевшего дрона, посмотрел на стол Гедимина и пару странных конструкций и одобрительно хмыкнул.
— Вижу, у атомщика дело идёт. Спрашивать пока не буду. Сарматы, собирайтесь на крышу, — там такое северное сияние!
Эркенгер с протяжным вздохом выключил дрон и вернул на верстак.
— Обязательно было влезть посреди гонки⁈
Гедимин изумлённо мигнул, покосился на Иджеса — тот молчал, но, судя по прищуру, был согласен с каждым словом.
Айзек ухмыльнулся.
— Гонки у вас каждый день, пока у Гедимина терпение не лопнет. А вот северное сияние надо ещё подловить!
…Извивающиеся полотнища, то ярко-зелёные, то переходящие в синеву или желтизну, скользили над островом. Гедимин машинально прикидывал интенсивность излучения, бьющего по ионосфере, — кажется, под землёй он прохлопал какую-то вспышку на солнце. Иджес и Эркенгер, посмотрев на небо, вполголоса заспорили о дронах и правилах гонок. Гедимин мигнул.