Он положил листок в закрытый контейнер и тяжело вздохнул. «Надо подумать. Гварзе такие чертежи лучше не показывать. Точно „потеряет“ в дороге. Забросить в портал? К Хассеку? Он бы мог… А если найдёт не Хассек, а Гор? Или какой-нибудь Ингерн? Вот они-то разбежались мне помогать…»
Гедимин снова вздохнул и встал из-за стола. «Может, „Элидгену“ лучше и не плавать. Зря мы, что ли, выбирали надёжнейшее место и били шахту на восемьдесят метров…»
20 декабря 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
Под потолком задребезжало особенно громко.
— Предзапуск! — заорал комендант. Гедимин вскочил с лежака. Волокнистые щупальца, замершие на его виске, дёрнулись и растаяли. В коридоре уже топали — кто-то вделся в непривычную тяжёлую броню, в душевой шумела вода, в отсеке поблизости Иджес ругался по-северянски.
— А я опять дежурю, — сказал довольный Эркенгер. — Сегодня никто ничего не взрывает, так что — под лучи не лезьте, и лишней работы у медчасти не будет!
…Протаскивал Гедимина на ГЩУ не иначе как Айзек, — кроме него, там ликвидаторов не было, все дежурили у шлюзов многочисленных реакторных залов. Сармат хотел свернуть к ним, встать в каком-нибудь энергоблоке, — но двое в белых скафандрах окликнули его и отвели на ГЩУ. Там он и встал у стены, стараясь никому не мешать, — там и без него набилось достаточно народу. Исгельт и Айзек тоже были тут — внимательно смотрели на мониторы, где показатели с БЩУ сводились воедино.
— С ночи всё в норме, — отрывисто сказал Айзек. — Пойдём по нумерации.
— Новоустье, приём! — громко сказал Исгельт в передатчик. — На связи «Эданна», к предзапуску готовы!
Гедимин, зайдя на ГЩУ, незаметно убрал пластину на запястье — с височными «палиться» не хотелось — и почти сразу же ощутил горячие волокна, обвившие руку. «Спокойно,» — беззвучно прошептал он. «Тут проверят, как по тебе течёт энергия. Реакторы не трогай!»
— Первый блок готов… второй блок готов… — наперебой заговорили операторы; на этом щите управления их было вчетверо больше, чем Гедимин привык — но он и не видел таких гигантских энергостанций.
— Открыть коридоры оттока, луч на сборки! — скомандовал Исгельт. Щупальца на запястье Гедимина переползли на плечо и прижались к груди. Из выстилки внутри реакторов выдавливалась энергия, перетекая на пришедшие в движение колонны-накопители. Её было немного — только то, что набралось от «штатного» излучения ирренция.
— Реактор первого блока пуст! — объявил первый оператор, и вслед за ним заговорили остальные. Когда дошло до сорокового блока, Гедимин почувствовал чей-то пристальный взгляд. Смотрели с четырёх сторон сразу — снизу и сверху. Обернувшись, сармат ничего не увидел.
— По нумерации — луч на главную мачту! — приказал Исгельт. «А быстро это сейчас,» — подумалось Гедимину. «Раньше по суткам ждали, пока „омикрон“ самотёком переизлучится. Не зря я у Куэннов заимствовал управляющие пульсации…»
Гигантская главная мачта — синие и красные накопители в сложном орнаменте — налилась огнём. Виден он был только как показатели на мониторе — «облако» сигма-квантов, след наполнения накопителей. Мачт было четыре, задействовали одну, — впрочем, и ей было далеко до «настоящей» перегрузки и непроизвольных выбросов.
На Гедимина уставились с потолка. К груди прильнули разветвлённые щупальца, мелко пульсируя и меняя температуру. «Держись,» — беззвучно прошептал сармат. «Тут все волнуются, вот и тебя цепляет. Ты, что могла, сделала. Теперь дело людей — правильно твою энергию принять…»
— Новоустье, приём, я «Эданна»! — голос Исгельта звучал ровно и бесстрастно. — Пятиминутная готовность… Отлично, поднимайте, луч направлен!
— Если они мачту не высунут, мы им прямо по корпусу вжарим, — прошептал кто-то из наблюдателей. — Хороший будет кратер…
— Мачта поднята, уточняем направление! — отозвался Исгельт на неслышную реплику. — Минутная готовность!
Кажется, на Гедимина глазели уже с десяти сторон — и ни один из этих взглядов не принадлежал ни сармату, ни встроенной камере. «Сколько глаз может быть у хранителя?» — на мгновение задумался ремонтник — дурацкие мысли отвлекали от бессмысленного волнения. Куда бы ни ушёл луч «Эданны», Гедимин на это уже не мог повлиять.
— Пуск!
— Пуск! — повторил начальник операторской смены, вводя команду. Мачта исторгла ослепительный зелёный луч. Несколько томительных секунд Гедимин ждал, забыв дышать.
— Новоустье, приём! Мощность?.. — Исгельт обменялся с северянами на базе ещё парой реплик и повернулся к сарматам. — Sa atesieq!
Облегчённый вздох прокатился по помещению ГЩУ. Щупальца на груди Гедимина вопросительно дрогнули, скатились на запястье и растаяли. Ещё секунду с потолка и из углов в спину таращилось что-то невидимое, но потом и оно пропало.
…Айзек криво ухмыльнулся.
— На предзапуске все волнуются. А если у бедолаги связь с сотней работников — представляю, что он в итоге чувствует… Говоришь, видел глаза стен?
— Они меня видели, — поправил Гедимин. — Я, как обычно, ничего.
Айзек весело хмыкнул.
— Ну, другим и того не досталось… Что случилось?
Проходящий мимо сармат-марсианин двинулся к нему, подозрительно зыркнул на Гедимина и понизил голос. Айзек ухмыльнулся и быстро что-то объяснил ему, кивая на ремонтника. Марсианин смерил его подозрительным взглядом, покачал головой и пошёл дальше.
— Вот ещё один свидетель невидимых глаз, — хмыкнул Айзек. — Дорогого стоило, чтобы они с такими наблюдениями не ныкались по углам, а всё рассказывали. Не мне, так хоть медикам… Ну что ж, обвязка станции к запуску готова. До пуска ещё далеко, до твоих испытаний — даже дальше. Иди отдохни, разомни пальцы на цацках…
«Ухххху,» — отозвалось внутри черепа.
24 декабря 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
«Шшшети,» — «поздоровалась» станция, едва Гедимин, выйдя из барака, сдвинул височные пластины.
— И тебе привет, — хмыкнул сармат; говорить можно было спокойно — тут сотня рабочих сама общалась со станцией напропалую, остальные уже привыкли. Перед глазами мелькнули картинки ирренциевых колонн, наливающихся светом. Гедимин качнул головой.
— Погоди. Ты-то готова. Но эту энергию ещё некуда деть. Подожди месяц… слушай, ты умеешь считать дни?
В мозгу шевельнулось чужое удивление. Гедимин попытался было представить себе солнце на небе, покосился на иссиня-чёрный «блин» над островом, — такое измерение времени явно не годилось. «А объяснить это понятие как-то нужно,» — подумал сармат. «Спрошу Айзека…»
Иджес толкнул сармата в бок.
— Ну, столковались? У нас ещё тренировка, забыл?
— Да идите вы уже… — Гедимин досадливо поморщился — механик сбил его с мысли. — Сколько народу собралось на гонки «Эданны»?
Гедимин не целился — но попал точно в больное место. Иджеса перекосило, и он молча дёрнул Эркенгера за руку и ускорил шаг. Дверь хранилища закрылась с грохотом. Гедимин озадаченно хмыкнул. «Тут, пока станцию не запустили, всем не до гонок. Кто не строит, те бурят скважины на побережье. Интересно, что будут делать полярным днём, когда туда же слетятся хасены…»
…Айзек зашёл в барак в полдевятого, небрежно кивнул Гедимину и двинулся к отсекам Иджеса и Эркенгера.
— Вы, двое, собирайтесь. Грёбаная разница во времени! В девять вы отсюда — там будете в пять утра. Выспаться не успеете, но до стадиона добежите. Дроны, пульты у вас где — в лаборатории?
Иджес вслед за Гедимином ошалело мигнул.
— В смысле — гоночные? Там, в Ураниуме… в ангаре я их оставил. У нас тут георазведочные, там им делать нечего…
— Ну так и пошли, — Айзек подтолкнул обоих сарматов к выходу. — Как раз возьмёте из ангара всё, что надо.
Гедимина не звали, но и не гнали — он тихо, под перемигивание «глаз стен» (насчитал три десятка, пока дошёл до административного здания), вместе с сарматами добрался до прохода, замаскированного под очень нужные технологические помещения. Три поворота, гермолюк с треугольником, отмеченным молнией, — и все вошли в широкий зал телепорта.
— У кого ипрон в броне — весь вон, — Айзек кивнул на ящик, небрежным жестом разделяя его надвое перегородкой защитного поля. — Там будете в пять утра, «Сарма» в курсе. Обратно — в десять, здесь будете к шести. Надеюсь, не облажаетесь — вы тут времени даром не теряли, все стены в щербинах от ваших дронов!
Эркенгер, вытряхнув из комбинезона пару приборов в ипроновых корпусах, шагнул к телепорту. Иджес приостановился.
— Гедимин, ты… никак с нами не можешь?
Сармат качнул головой.
— Да проку там от меня. Ты и так с лабиринтом разберёшься!
Иджес с ухмылкой хлопнул его по груди.
— На удачу! Ладно, завтра встретимся!
Телепорт погасил огни-индикаторы.
— Грёбаная разница во времени, — пробормотал Айзек. — Так и пожалеешь, что планета великовата… Гедимин, а ты чего тут? Иди отдыхай.
— А у вас тут никаких праздников не будет? — спросил сармат, выбираясь из «технологических помещений». — У «макак» Рождество длинное…
Айзек хмыкнул.
— Не, здесь гуляния с Сильвестрова дня и по десятое января. А Рождество, кажется, седьмого… Хотя — я никогда не шарил в мифологии. К следующему году, как станция заработает, что-нибудь себе вытрясем — тут для гонок куча места. Но тебя, надеюсь, тут так долго не продержат.
27 декабря 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
С утра Гедимин нашёл немного флии — как раз хватало на хвостовики и наконечники для пары топливных стержней. Откуда она взялась, Иджес и Эркенгер не знали, хоть и сидели в лаборатории с самого подъёма. С тех пор, как оба вернулись с гонок с третьим местом на двоих, проку от них не было никакого. Гедимин старался не вслушиваться в болтовню о характеристиках дронов, петард и тактике боя. «Был один поехавший гонщик, стало два,» — досадливо морщился он.
Заправив литейную станцию новым сырьём, Гедимин случайно взглянул на закрытую кювету. «Что там… а, бумага с Равнины…» — он посветил на крышку сигма-сканером. Лезть внутрь не хотелось… впрочем, то, что содержимое не ползёт из-под крышки, уже радовало.