— Перебьёшься, — коротко ответил Гварза, подхватывая со штабеля ящиков забытый (или нарочно положенный?) лом. — Хотел бы, чтоб ты в это лез — не цензурил бы.
— Какого астероида ты сюда суёшься? — глаза Гедимина недобро сузились. Он незаметно перенёс вес на другую ногу. «Лом опасен при замахе. А войдём в захват…»
— Это моё изобретение и наш с Вепуатом опыт. Дай сканер и стой тихо. Мне нужно получить данные…
Гварза, сдёрнув забытое письмо с ящика, скомкал его и швырнул в портал.
— Тебя нужно держать в тюрьме! Не лезь на мою станцию! От твоих «опытов» ничего, кроме проблем…
Он подготовился, явно ждал не лучшей встречи, — Гедимину пришлось дослушать почти до конца, прежде чем лом отклонился чуть в сторону. Доли секунды хватило — в следующую сарматы уже катились по полу, и Гедимин локтём давил Гварзе то на лицевой щиток, то на затылок. Из-под вмявшегося респиратора уже сочилась кровь, и что-то невнятно булькало, когда сарматов подхватили и дёрнули в разные стороны. Лом от чьего-то пинка улетел к стене.
— Мало? — ощерился Гедимин, глядя в почерневшие глаза. Гварзу качало, он хрипел, прикрывая респиратор ладонью.
— Хватит, — судя по речи, раздавило не только носовые перегородки — часть зубов тоже не выдержала. — Больше никаких писем. Я сюда ни ногой. Или пусть тебя приводят на цепи и в «жучках»!
Охрана, вклинившись между сарматами, осторожно оттесняла Гедимина к двери. Гварзу и теснить было незачем — он, чуть пошатываясь, пятился к порталу. Когда он исчез в темноте, охранник подтолкнул Гедимина к душевой.
— Умойся хоть!
Сармат посмотрел на руки — рукава комбинезона были в размазанной тёмной крови. «Респиратор… они что, настолько ненадёжны? И если бы я ударил крепче — тем же ломом…» — Гедимина передёрнуло. В водосток убегала красноватая вода, сармат отмывал руки и комбинезон, смотрел, как затягиваются царапины и ссадины,и от холодной жидкости мозг постепенно остывал и начинал работать. «Больше никаких писем… А ведь он не шутил. После драки он в самом деле откажется, и Вепуат не уговорит. Ирренций могут возить филки. Им даже сюда заходить незачем — грузят-то на той стороне. А командир филков — Гварза. И эти точно против его воли не пойдут. Гедимин, ты идиот.»
…Через двадцать минут он молча заталкивал пласты отходов в мусороприёмник и угрюмо щурился. «Мои опыты пригодились. И не для бомбы — для мирных путешествий. Но я об этом уже не узнаю. Если только самому рвануть за портал…»
24 декабря 05 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Ага, бывай, — сармат, пришедший навестить Ишу, в последний раз заглянул в окошко. — Надеемся — к февралю ничего не сорвётся! Те филки, что сейчас на твоём месте, спят и видят, как оттуда удрать!
Ишу ухмыльнулся.
— Я ж не сам себе срок назначил. Вы там не обижайте филков! Ещё неизвестно, кого вместо них пришлют. Нас, нормальных сарматов, на Земле мало!
Не успело окошко закрыться, как к нему, отпихнув охранника, проломился Иджес в ликвидаторской чёрно-белой броне.
— Уран и торий! Гедимин, мы вечером на свалку выезжали, травили крыс, — так что не удивляйся, когда они вам в трубу посыпятся!
Ишу сердито фыркнул.
— А прибирать за собой у ликвидаторов не принято?
— В сольвенте всё растворится, — беспечно отмахнулся Иджес. — Да и как ты это себе представляешь? Перекапывать тыщу тонн мусора из-за кучки мелких трупов? Газ пускают, он проходит насквозь и выпадает осадком, — а кого он где застал, попробуй сыщи!
— Сканеры в помощь, — буркнул Ишу, отворачиваясь от двери. Иджес, мгновенно забыв о крысах, широко ухмыльнулся.
— Завтра с Эркенгером выйдем на гонки. Всё, нас освободили. Никакого ирренция и телепортов… пока что. Боюсь, они, правда, будут цепляться к каждой мелочи. Заставят дроны вскрывать, карманы вывернут…
— Странно, что на ваших гонках ядерные бомбы до сих пор не разрешили, — проворчал Ишу. — Мне казалось, там никаких правил нет — кто сколько взрывчатки добыл, тот столько и высадил…
Иджес досадливо хмыкнул.
— Да как же! В последние годы лютуют хуже старого Лётного комитета! Гедимин, помнишь его?.. Гедимин со всем звеном тогда ушёл с полётов. Устроили свои, с подлодками и скоростным бурением. Вот что жаль, тески, — к озеру не подступиться! Снова гоняли бы подлодки, судил бы кто-нибудь со сканером… Забавно же было!
— Озеро? — Ишу ухмыльнулся. — Приз тому, чей дрон дольше проживёт в зубах ксенофауны?
Иджес фыркнул.
— Давно бы уже вычистили Атабаску! Ядерное озеро же разгребли, даже хранилище туда воткнули. У Гедимина вот наверняка есть идеи…
— Ну не здесь же! — охранник толкнул Иджеса в плечо. — Всё, время истекло. А то вы прямо тут спланируете…
Оконце захлопнулось. Ишу покачал головой.
— Всё-таки гонщики — это нечто… Ты, правда, когда-то летал? Правильно, что ушёл, — это не для здоровой башки!
06 февраля 04 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В приоткрытую камеру влетели три «зимних» комбинезона с усиленным утеплением и закрытыми шлемами.
— Буран с востока, — сообщил угрюмый охранник, уже одетый в тёплое снаряжение — только шлем пока был откинут за спину.
Через пять минут сарматы, уже в зимних комбинезонах, вышли на разводку. Мрачнее всего были филки; они встревоженно переглядывались и — Гедимин слышал отрывки — договаривались, кто за кого держится, чтоб не таскало ветром.
— Работы на улице отменяются, — сообщил начальник тюрьмы. — Все идут на мусорный завод. Снаружи минус тридцать пять. Строиться через одного — сармат — филк — снова сармат.
— А гетто что, не под куполом? — удивился Гедимин. Начальник Куллангарра махнул рукой.
— Город без купола. Сам, короче, увидишь.
…Большую часть бурана купол над «Налвэном» всё-таки принимал на себя, но в нём были воздуховоды — и тот, кто их делал, не рассчитал силу ветра. Стоило налететь порыву — и филки шли, пригнувшись, а в лицевые щитки летела снежная крупа. Роботы-уборщики прижались к стенам — может, с утра кто-то и планировал сгребать снег, но буран с тех пор усилился…
Двенадцати заключённым — столько их было в феврале — работа нашлась мгновенно. Вскоре подборщики носились с лопатами, кто-то нашёл в мусоре дохлую моджиску, и все сбежались разглядывать её мутации, пласты отходов слиплись ещё крепче от ксолтанового осадка… Гедимину вспоминался исчезнувший без следа чертёж и — иногда — драка с Гварзой. «Может, надо было сдержаться. Так он хоть пару кварков информации доносил. А теперь и того не дождёшься.»
Ишу, и так не особо разговорчивый, позавчера подписал документы об освобождении — и который день был «далеко отсюда» и любые вопросы слышал после третьего повторения. Иджес пару раз заходил с Сильвестрова дня, но говорить мог только о гонках. Они с Эркенгером удерживали второе место и, кажется, планировали дойти до первого — но все планы Иджеса упирались в запрет на телепорты. Так что Гедимин сейчас даже на политинформацию шёл с радостью — вдруг скажут хоть что-то интересное…
… — Завтра опять буран, но ветер будет слабее, — сказал Куллангарра. — И всего минус двадцать пять. Но я уже договорился — на улицу вас не погонят. Так, что тут нового… старьё, старьё… Ага, вот: «Австралийский Университет Монаша объявил о закрытии программы, связанной с восстановлением вымерших видов. 'У нас нет денег на удовлетворение научного любопытства,» — сообщил бывший сотрудник лаборатории Скотт Макгилл. «Взамен будет расширена лаборатория изучения ксенофауны. Ситуация с ней в Австралии и в прилегающей акватории просто катастрофическая…»
— А у них там уже были зверьки, я видел снимки, — сказал один из филков. — Что-то в полоску… и ещё тварь с когтями и хоботком. Надо же, чего жило раньше, — сейчас бы встретил, принял бы за ксеноса…
— Ага, вот дальше: «Руководитель центра восстановления, Якоб Зигман, считает принятое решение варварским. По его словам, центр уже располагает жизнеспособными, приученными к местной биосфере популяциями пяти восстановленных видов. 'Что важно — это в основном травоядные, в отличие от ксенофауны, среди которой преобладают хищники. Внесение травоядных в биосферу сбалансировало бы систему. Единственное хищное, тилацин, отлично показал себя в истреблении мелких рапторид, настоящей чумы пригородов. Я не понимаю, почему бы не сэкономить на программах, связанных с биооружием, раз все так яростно призывают к миру…»
Филк, заговоривший о зверьках, поцокал языком.
— Рапториды, да… У них же там нет диких кошек? По теплу, да без кого-нибудь, кто жрал бы яйца и молодь, ты за этими тварями убегаешься…
— Что сделают с животными? — перебил его Гедимин. Он не был биологом, да и Австралию не любил, — но отчего-то рёбра сдавило холодным обручем. «Что-то тут неправильно…»
— Собираются уничтожить, — отозвался Куллангарра. — Мол, странной фауны на континенте и так хватает. М-да, этому Зигману сейчас не позавидуешь. Я помню, он ещё до войны начинал. Выжить, вытащить всё это, чтобы в один момент всё сравняли с землёй…
Он замолчал и пролистнул страницу.
— Ага. Тут на побережье Австралии опять вывалило двадцать тонн старого химического оружия. А потом удивляются — что у них в море плавает?
Гедимин криво ухмыльнулся, вспомнив бочки и снаряды на берегах Шпицбергена. «Не удивлюсь, если и в этот раз спихнут в море. А Зигману, да, не позавидуешь. Был бы там Ассархаддон — он бы им всем устроил. Жаль, звери крупные, — в кармане не вынесешь…»
14 февраля 04 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Ишу Марци! Распишись — и за вещами, — Куллангарра протянул новоосвобождённому сармату передатчик с открытым экраном. — Удачи там, на воле!
Гедимин и Доррен помахали уходящему, тот ухмыльнулся в ответ. Доррен шумно вздохнул.
— Кого нам подсунут, интересно…
Гедимин пожал плечами. Кроме их камеры, одно место пустовало в соседней; одиночек, которых можно было бы подселить, пока не было — оставалось ждать новичков.