Он широко развёл пальцы. Гедимин снова мигнул.
— А чтобы хватали что-то на лету — не видел? А то пасть какая-то китовая.
Дирк пожал плечами.
— Может, тут нет их летучей добычи. Только наземная.
«Добычу они, наверное, вынюхивают,» — думал Гедимин, жалея, что в отряде нет биолога. «Глаза-то все снизу. Значит, опасности ждут только оттуда. Или добыча летает ниже, и они на неё сверху заходят…»
— Дирк! Не разглядел, какого цвета глаза?.. Ладно, будут тёмно-синие, — сармат потянулся к кучке обломков фрила и рилкара и обрезков проволоки. Зеркальника, лучше изученную и внимательно рассмотренную тварь, он уже сделал — сначала одну, для медика, потом ещё четыре — всем желающим из отрядов Хродмара и Кира. По утрам и тёмным вечерам всё равно заняться было нечем.
…Ската он закончил, когда вернулся из «Гуннара», — в «чистых» шахтах уже кипела работа, «грязную» пока не трогали, и сарматы рулонами выкатывали оттуда мею, впитавшую радионуклиды, и заливали новый слой. В урановых шахтах мею можно было лить цистернами, ей всегда было что «поймать» — Гедимину казалось, что это уже не дезактивация, а добыча металлов выщелачиванием…
— Кет! Гедимин Кет! — окликнул его кто-то смутно знакомый по пути к бараку. Сармат обернулся. Чуть поодаль, ещё в рабочей одежде главного георазведчика, стоял Амин Рахэйна.
— Ты на неделе Маккензи видел? — спросил он и, дождавшись отрицательного кивка, понизил голос. — Так и думал. Отойдём, покажу кое-что.
Гедимин насторожился было, но Амин точно был один и без оружия… да вроде и свежих претензий накопить не успел. Они отошли в тихое место, и филк потыкал в наручный смарт, разворачивая голографический экран — скромно, на полметра.
— Тридцать первого брали пробы — и как раз свели все данные, — тихо сказал Амин. — Смотри, тут карта от пятнадцатого, ещё до взрыва. А это — последняя. Видишь? Вот здесь и здесь особенно заметно.
Гедимин пригляделся и мигнул. На первой карте ирренциевые жилы шли мощными канатами, неровными, с утолщениями, близко друг к другу, и так по всей длине, насколько их могли отследить; на второй утолщения «пустили корни» — «канаты» расплетались на «нити», удаляющиеся друг от друга. Как ни присматривался Гедимин, он не видел причин такого поведения — там, где ослаб синтез, по-прежнему хватало вкраплений урана, там, где он усилился, его было даже меньше…
— Ветвятся и расходятся, — вполголоса подытожил Амин. — И чем глубже, тем заметнее. Как будто оно… не хочет «палиться».
Гедимин мигнул.
— Похоже, — согласился он. — Такие «нитки» на отдалении… долго придётся ждать, пока снова хватит на критическую массу. Если бы шло, как раньше, — «хлопнуло» бы через пару месяцев.
Амин мрачно кивнул.
— Мы тоже считать умеем. В общем, такая картина — по всем шахтам, не только по «Гуннару-три». Что-то как будто… сказало ему — «не пались».
— Добыча по шахтам идёт? В «Гуннаре» копают активно…
— Везде идёт, — сказал Амин. — Типа запасают топливо для замены. Тут двадцать лет прошло — говорят, пора менять на самых старых станциях. Для них вроде уже есть, но подойдёт же срок и для тех, что поновее. И…
Амин быстро огляделся по сторонам и заговорил жестами: «Мартышкам» нужны ещё ракеты.'
— Вот оно как… — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. — Спасибо тебе. Маккензи вас там не обижает? Если что, я…
Амин широко ухмыльнулся.
— Не. С сильными воздействиями частить не надо. Иначе теряется эффект. Но — смотреть на это было приятно. Ладно, ликвидатор. Надеюсь, обойдётся без новых взрывов!
«Ирренций не хочет „палиться“,» — думал Гедимин, садясь на матрас в жилом отсеке. «Даже Амин сказал именно так. А я ведь не удивлюсь, если это не просто фигура речи. Он, и правда, врастает всё глубже… и не хочет „палиться“. Жаль, что с ним не поговоришь, как с хранителем, — а они уже отпочковались…»
01 мая 02 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Поблизости свистело и трещало — порубленные деревья разделывали на ствол и ветки. Кажется, стволы потом шли на деревянные «элементы декора» — у «макак» по многим городам такое было в моде, так что с поваленными деревьями обращались аккуратно — даже с толстыми ветками, которые обычно валили в кузов без разбору — всё равно перемелют на субстрат. Из-за таких промедлений с участков рядом с вырубкой ещё не сняли слой меи. Гедимин, поддев один из «квадратов» за края, скатывал его в рулон. Мея была мягкой — температура если и падала ниже нуля, то только ночью и на пару часов, растаявший снег стекал в ложбины, и сарматы обходили их, не тратя ценный раствор. В одной из ям отловили сонную от холода летучую пиявку, в другой нашлось хорошо замаскированное гнездо «мокриц» — гранит в тенистой расщелине сохранял прохладу и нескоро ещё прогрелся бы до опасных для них пяти градусов…
— «Составлена карта пригородных участков,» — вслух зачитывал пилот глайдера; вообще-то его оставили следить за утилизатором, но за городом хорошо «ловила» сеть — по-любому лучше, чем на «фонящей» ИЭС. — «Их посещение разрешено группами, имеющими в составе вооружённого человека, но только в дневное время. Обсуждается также открытие кемпингов на берегах озёр…»
— Опять «мартышки» из города полезли, — тяжело вздохнул командир Хродмар. — Кто-нибудь выяснил, куда пропали медузы, и какая у них следующая стадия?
Его передатчик протяжно запищал. Гедимин повернулся на звук — экран горел жёлтым.
— Отряд ликвидации… да. Ну да. А это точно наша обязанность? В городе кончились глайдеры? Так мутировала, что в твой транспорт не влезет?.. Маккензи, мать его колба!
Похоже, связь уже оборвалась, и последней фразы Маккензи не слышал. Хродмар хлопнул в ладоши.
— Э-эй! Дирк, Иджес, Гедимин! Вы на борт, я остаюсь. Пусть Маккензи командует. Поработаете медглайдером.
Гедимин — да и Дирк с Иджесом — изумлённо мигнул.
— Чем⁈
…Глайдер повис над крышей больницы, выпуская трап. Никакого временного ангара наверху не было — очередной облучённый поднялся по лестнице своими ногами, понуро глядя в пол. Его уже одели в «гражданское» — утеплённый комбинезон с двумя значками радиационной опасности на груди. Он хотел было приспустить капюшон, но один из сопровождающих удержал его руку и поправил завязки. Из-под полоски «модного» меха виднелись только глаза, прикрытые прозрачным щитком, да клок ярко-красных волос. Такие же выбились из-под капюшона сопровождающего. Следом, всем видом изображая сочувствие и тревогу, поднимался Кенен Маккензи.
— Джед, Ис! Там вообще есть, где сесть⁈ Не видишь — тут бо… пострадавший!
…Кресла для облучённого и сопровождающего принесли из недр больницы. Маккензи, не наглея, обошёлся матрасом. Трап убрали, люк закрылся. Гедимин глазел на мрачного доктора Фокса и невысокую худощавую самку рядом с ним. Смотрела она в пол и, кажется, не была уверена, что ей безопасно (или разрешено?) хоть чего-то касаться. Фокс иногда порывался тронуть её за плечо или руку — она отодвигалась.
— Джед! — сердито зашипел Маккензи и жестами добавил: «Хватит пялиться! Не видишь — у людей беда!»
«Что случилось-то?» — жестами же спросил Гедимин. Фоксу и самке было не до сарматов. Ремонтник вспомнил, где её видел — тогда она (преимущественно) так же разглядывала пол и не отличалась разговорчивостью. «Джейн Фокс, которая тогда на флиппере чуть не…» — он покосился на дозиметр. Значки на одежде не лгали — от девушки заметно «фонило».
— Мы с Вики постараемся добиться посещений, — наклонившись к уху Джейн, прошептал Фокс; в полной тишине Гедимин слышал каждое слово. — Мать… ты понимаешь, ей сейчас…
— Да, младенец, — безжизненный голос донёсся из-под респиратора. — Им нельзя. Больше никому нельзя.
— Мы с Вики… — продолжил было Фокс, но Джейн резко отодвинулась.
— Так её Норман и отпустил глотать радиацию! Хватит уже. Никакой меня больше нет.
— Не надо так, — пробормотал Фокс; таким раздавленным Гедимин мало кого видел. — Видеосвязь никто не отменял…
Джейн фыркнула.
— Смотреть, как с меня слезет кожа, и отвалятся пальцы?
— Все рен… поселенцы до сих пор были стабильны, — голос Фокса внезапно выровнялся. — Ни с кем не случилось ничего необратимого. Мы найдём способ удалить радионуклиды. Я, может, не радиобиолог, но есть Лос-Аламос, есть Саскатун…
— «Ренси», — из-под респиратора донёсся смешок. — Так и говори — «ренси». Далеко ещё?
…Глайдер лёг на мостовую. Первым по трапу вышел Маккензи. Пара минут — и в шлюз заглянул бородач-охотник в странной шляпе вместо откинутого капюшона. Ещё на нём была наспех наброшенная на комбинезон куртка без рукавов; к ней крепились какие-то значки.
— Добро пожаловать, юная леди. Я Стэн Кроуфорд, мэр города Ренси. Эм… вам нужна помощь в передвижении?
— Благодарю вас, мистер Кроуфорд, — вместо съёжившейся девушки ответил доктор Фокс. — Джейн вчера сняли фиксаторы, её нога немного ослабла, но в целом — всё в порядке. Я попрошу кого-нибудь из поселенцев помочь ей обустроиться…
— Нет проблем, доктор Фокс, — оживился Стэн. — Тут много женщин, и тут все очень вежливые. Отдельный домик, так? Я получил письмо…
— Да, сначала — лучше так, — Фокс, придерживая Джейн за плечо, вышел на трап. — Пойдём. Мы и так оторвали сарматов-ликвидаторов от важной работы. Как видишь, здесь тоже живут люди. Разрабатывай ногу каждый день, тут достаточно…
Его голос стих за поворотом. Гедимин повернулся к Маккензи. «Она — облучённая?»
— А сам не видишь⁈ — огрызнулся Кенен. — Это же надо, такое горе… Доктор Фокс недавно потерял брата — прорыв в Грейт-Фолс, его ферма была на окраине. Теперь ещё и…
— А где она так? — осторожно спросил Иджес и покосился на свои индикаторы излучения. — Не в городе, надеюсь? У нас там вроде…
Кенен скривился, быстро выглянул в шлюз, — люди ушли в одно из строений, звукоизоляция там была так себе — их голоса Гедимин всё-таки слышал, хоть и как невнятное бормотание.
— В Саскатуне. Она ж байкерша, а они через одного отбитые. Нашла с другим таким же какую-то падлу, торгующую ирренциевыми ускорителями…