— Готово! — донеслось снаружи.
— Tza, — отозвался Гедимин. — Теперь — бегом оттуда!
Защитное поле плотным белым мешком обхватило остатки реактора. Гедимин медленно напряг мышцы, вытаскивая всё на «уровень управляющих стержней». Младан сдёрнул наконец систему управления — то, что от неё осталось — с его макушки, и сармат с резким выдохом толкнул груз вперёд. Машина сработала — «магнит» подхватил тхеленовые хвостовики, Гедимин спрыгнул к бассейну, раздвигая экранирующие стенки, — целый реактор занимал куда как больше места, чем отдельные твэлы. Сверху захрустело — выломался, не выдержав, один хвостовик, потом другой… «Мешок» рухнул на дно бассейна. Поле с непрерывной генерацией выдержало, твэлы — нет. Гедимин, заглянув внутрь, увидел гору серых и золотистых «таблеток», серебристых хвостовиков и наконечников и осколков оплавленного чёрного стекла. Он быстро взглянул на дозиметр — ипрона в «куче» хватало, чтобы сдерживать цепную реакцию.
— Следи, чтоб не запустился! — крикнул он хранителю и ухватился за уцелевшие рычаги, перегоняя загрузочную машину к соседнему энергоблоку. Место под второй реактор уже было готово, оставалось и для третьего. «Интересно только, где он у них… Ладно, сейчас — не рассыпать второй по всему машзалу…»
… — Ага, — сказал сам себе Гедимин, глядя на гору остатков второго реактора. Зачерпнул горсть топливных таблеток, удовлетворённо хмыкнул, отложил в сторону — за приспущенную экранирующую перегородку. Внимательно осмотрел один из цилиндриков, механическим резаком осторожно соскрёб серо-чёрную накипь, — как расплавленное «стекло» ни пенилось на таблетке, на поверхности не появилось ни выступов, ни каверн, а инородное вещество счищалось в пару движений. Так же легко перенёс аварию и ипрон — его чистить было даже проще, можно было взять лучевой резак и снять «корку» в одно движение и цельным куском. Луч работал тоньше, чем механика, — меньше вероятность нанести повреждения…
Ипрон и ирренций не вызывали у сармата беспокойства и раньше, когда он впервые увидел остатки активной зоны. Сейчас он с полусекундным промедлением взял из общей груды облепленный «стеклом» наконечник. С него свисали застывшие потёки; счистить-то их было несложно, но сармат уже чувствовал под ними, на самом серебристом металле, мелкие, но многочисленные «русла» и каверны. Убрав «стекло», он прищурился и увидел их своими глазами, — верхняя часть наконечника была деформирована и внутри трубки, и снаружи.
— Ясно, — пробормотал Гедимин, откладывая деталь в сторону. Сейчас это было сырьё для переплавки, и ничего больше. Туда же через пару минут лёг отчищенный хвостовик. Жар, как ему и полагалось даже на «спятившей» Равнине, шёл кверху, «стеклянная» пена лезла туда же, — нижняя часть хвостовика при ощупывании напоминала поверхность Луны. «Как я и думал,» — Гедимин подобрал ещё горсть чистых ирренциевых таблеток и положил в другую ячейку — что ни думай, а работать за него было некому. «Начинка в порядке, оболочка — на переработку. Только сначала дезактивировать…»
— Ну, что тут? — в бассейн выдержки заглянул Младан. Под мышками он держал остатки систем управления, с бёдер свисали обрывки тросов — ими сармат обмотался, как Джейн — «форменным» поясом, только его «опояска» была куда как длиннее.
— Вон туда клади, — Гедимин указал в самый дальний угол бассейна. — Между делом разберёмся. Сейчас слезай, поможешь мне чистить таблетки. Повезло, хотя бы их не покоцало.
Младан сощурил яркие — кажется, пятицветные — глаза.
— Хорошо, алайналь не додумались наделать новых трубок! Грёбаным тварям нужно было всего-то один раз шарахнуть в небо. А потом — гори всё зелёным пламенем. Один-то запуск коцаные хвостовики бы выдержали?
Гедимин после секундного раздумья кивнул.
— Но если у вас тут планы другие… Тебе какой резак дать? Луч, механику?
Младан, отмахнувшись, взял заплывшую «стеклом» таблетку и провёл по ней чёрным блестящим когтем. Гедимин вскинулся, долго разглядывал поверхность и нехотя кивнул.
— Ловко. Удобно так — работай, как знаешь. Главное — всё это надо почистить…
…Они успели отскоблить и разложить по ячейкам четыре твэла, когда наверху зашуршало, Младан выпрямился, а на дозиметре Гедимина вспыхнул жёлтый светодиод. В бассейн заглядывали неведомо как сюда пролезшие Зелёные Пожиратели. Чуть оттеснив их, над краем нависла чёрная шипастая «мокрица». Взгляд её многочисленных глаз был направлен на остатки реакторов — и Гедимину померещилось в них очень знакомое выражение.
— Они спрашивают, не надо ли чего почистить, — перевёл с сигма-излучения на звуковую речь Младан. — А тут фонит, и в машзале тоже.
— Машзал отставить, — Гедимин посмотрел на горку «стеклянных» осколков. «Переплавлять радиоактивное сырьё — рабочие облучатся. Дать Пожирателям — изрежут себе всё, тут сплошь острые грани…»
Он сгрёб двумя руками уже отчищенные от «стекла» наконечники и хвостовики и высыпал на край бассейна. «Мокрица» подалась в сторону, выпуская ветвистые усы. Пожиратели сунулись было ближе, но по молчаливому сигналу отступили.
— Вот это всё надо почистить, — Гедимин высыпал следом ещё горку тхеленовых деталей. — Всё серебристое.
«Мокрица» толкнула хвостовики мордой, раскидывая их по краю бассейна. Вниз не упал ни один. Усы зашевелились, и через пару секунд Пожиратели, распределив детали между собой, принялись капать на них флониевой слюной. Загрязнение было неглубоким, поверхностным, — проще слизнуть, чем выкусить…
— Распределение обязанностей… — Гедимин из любопытства почистил ещё наконечник, отдал «мокрице» — судя по чёрной броне без белых полос, это был Гед. Существо оглянулось на шуршащую массу вокруг и безошибочно толкнуло деталь к «бездельничающему» Пожирателю. Тот, кажется, даже был рад доверию… ну, не крохам же ирренция, — не столько его там налипло…
— Гед и Мин тут молодцы, — ухмыльнулся острыми зубами Младан. — Всю стаю построили. И понимают по-нашему. А то с Пожирателями напрямую один я могу общаться. Кённа ещё…
Сармат вздохнул.
— И Джейн, не знаю как, но может. Но она-то не на станции.
…Работа шла на удивление быстро — вскоре Гедимин дочищал последние хвостовики под нетерпеливый шорох с края бассейна, а Младан закрывал ячейки с топливом и ипроном для будущих твэлов и стержней управления и аварийного останова. Крупные площадки ужались, и сарматы из них вылезли. Гедимин волок за собой белесый «мешок» защитного поля — крошево «чёрного стекла».
— Столько хвостовиков и трубок отлить в одиночку… — вслух думал он. — Допуски я как-нибудь удержу…
Младан хмыкнул.
— Тебе работы и без таких развлечений хватит! Это добро, — он кивнул на слегка заляпанные флонием хвостовики, — отправим к Шесеку, чертежи у него сохранились. Сегодня жарко, завтра буря — а вот двадцать седьмого как раз можно позвать Текк’тов. Они нам малость задолжали за снесённые города Сэта и пихание станции куда не нужно — пусть тащат «руду» в столицу.
Гедимин мигнул.
— Что там про города Сэта⁈
Младан удивлённо махнул хвостом.
— А ты не заметил, сколько их по станции мотается? Они послали кристаллоидов в ядрёный могильник, ещё и убили нескольких наглых. Ну, и главарь велел Текк’там с подселенцами снести все пещеры. Сэтский город, — его сломать-то ещё постараешься… Теперь, вон, отстраивают. А Сэта — кроме тех, кто следит за стройкой — у нас тут. Кто не поместился — у Джагулов.
Гедимин растерянно покачал головой.
— Выжили хоть? Текк’ты — существа неслабые… — он машинально потёр когда-то сломанные рёбра. Младан отмахнулся.
— Кого выкопали — злющие, но живы-здоровы. А большая часть вовсе ушла через огонь. Так и сидели на развалинах, пока с Кьюгеном не разобрались… В общем, двадцать седьмого надо будет озадачить Шесека. Стекло… Гедимин, ты его-то чистить собираешься? — Младан кивнул на Геда, незаметно подползшего вплотную. Гедимин резко качнул головой.
— Зверькам его нельзя — они себе всё изрежут. Думаю расплавить и растянуть меж магнитами… только — «чистый» образец нужен. И руды придётся добавить. Младан, у вас на складах вообще что? Жидкая молния, чёрный песок, гзеш, — есть с чем работать?
Сармат посмотрел в потолок.
— Знаешь… я из лазарета только вышел и на реакторы посмотрел. Что где лежит, не пересчитывал. Эгнаций с Вепуатом тоже — ты сам их видел. Может, Ардан, — он собирался, как из него кристаллоида вытряхнули, посмотреть, что твари присвоили. Пару дней уже, наверное, этим занимается. К нему зайди. А я… умаялся я что-то.
Гедимин мигнул, посмотрел на помутневшие глаза сармата, на часы, — и обругал себя последним идиотом. За сортировкой обломков незаметно пролетели двадцать часов, и как всё это время держался больной, недавно пришедший в себя Младан…
— Идём, в лазарет отведу, — мрачно сказал он, подставляя сармату плечо. — Только отмоемся сначала.
У входа в медчасть на них налетел разъярённый медик.
— Вы оба в себе⁈
— Я ломал — мне и чинить, — угрюмо сощурился Младан, укладываясь на матрас. Видно было, что сегодня он точно ничего чинить не сможет. Гедимин снова обругал себя идиотом.
— Экхард, — он высмотрел-таки «нашивку» с именем филка-врача. — Ему надо отдохнуть, а мне — идти дальше. Станция тоже ранена… Ардан — он в жилом блоке или…?
Экхард тяжело вздохнул и постучал пальцем по виску.
— Грохнешься в коридоре — в лазарет не потащим! Какой жилой блок⁈ У него вчера только судороги унялись! Идём…
Филк шёл быстро — даже Гедимин не сразу его догнал. В этой части госпиталя отсеки были мелкие, разве что с высокими потолками, — одиночные палаты для малорослых сарматов.
— Ардана пытали? — осторожно спросил Гедимин. Экхард на ходу дёрнул плечом.
— В нём была чуждая тварь. И, видно, сопротивлялся он как мог. До сих пор подёргивается, память и внимание плывут… Но он же сармат! Естественно, помчался работать. Разрешил ему четыре часа в сутки, с вами же нельзя по-нормальному…
Он оттолкнул дверную створку. Внутри с коротким рыком шарахнулась от матраса Джагулка. Ардан — он полусидел, подсунув подушку под поясницу — недовольно сощурился.