— Да ну тебя! — Иджес отвернулся, но Гедимин успел заметить странный блеск в его глазах. — Мне обидно за сарматов. И Данеш ещё этот… Хоть бы не расстреляли!
05 сентября 11 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Ещё с проходной Гедимин услышал короткий «вяк» полицейской сирены и невольно приостановился — по спине пробежал холодок. «Надеюсь, это не за…»
Когда он вышел из переулка, ворота «Вайтрока» уже смыкались. Полицейских экзоскелетов нигде видно не было. У распахнутых дверей барака толпились сарматы; рослый марсианин загородил спиной кого-то, кто стоял в центре круга. Гедимин подошёл ближе, приподнялся на пальцах, — там криво ухмыляющийся филк пожимал протянутые руки.
— Как выбрался? Тебя били? — спросил марсианин. Филк мотнул головой.
— Да ну! Хватали, конечно… — он, выразительно морщась, тронул плечо — видимо, там сжалась «клешня» экзоскелета. — Из ликвидаторов никого не утащили? Я, наверное, зря про них…
— Да нет, все на месте, — ответил кто-то из толпы. — И что теперь? С концами отпустили?
Филк кивнул и ухмыльнулся ещё шире.
— Они там сейчас все бегают. Думали, их наградят — а наоборот, надавали пинков. Тут мианийцы рядом — дело к каким-то переговорам — а они сарматов ловят. Так им и сказали. Ну и… В общем, меня выпнули вон. Глайд вот отобрали, астероид им в зад…
Вокруг сочувственно захмыкали.
— А разрешение? — быстро спросил комендант; он тоже вышел из барака и протиснулся к Данешу. — Разрешение не отняли?
Данеш насупился.
— И разрешение тоже. Ну, может, оно и правильно. Зачем такому идиоту миниглайд…
Толпа загудела. Марсианин тронул расстроенного филка за плечо.
— Это всё поправимо. На сколько отняли, не сказали? В следующем году если попробовать…
— Да всё равно теперь гонки запретят, — проворчал кто-то из внешнего круга. — Можно и не торопиться.
Комендант привстал на цыпочки, высматривая говорящего. Кто-то усмехнулся.
— А это ты с чего взял⁈ Мы тут вторые сутки бегаем с петицией, чтобы гонки внесли в ежегодный список традиций! Ты её хоть подписал⁈
— Чего? — донеслось из толпы — и из группы сарматов, вышедших за Гедимином из переулка. — Традиции? Ежегодные? Это чтоб никакие «макаки» в те дела не лезли⁈
— Именно, — ухмыльнулся комендант. — Координатор Дигон сделал всё по их правилам. Осталось собрать подписи — ну, чтоб оно побольше «весило». Надо шевелиться, пока тут мианийцы, — с ними «макаки» и не на такое согласятся!
«Петиция,» — Гедимин оглянулся на офис. Под рёбрами больше не давило, и дышать сразу стало легче. «Пойду подпишу. Что там решат про „арктусы“ — не знаю. Но можно и без них. Защитное поле ставить всем на старте, например, — одного генератора хватит. Надо Иджесу рассказать про петицию — вдруг не слышал…»
12 октября 11 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
На верстаке стоял пустой экранирующий контейнер, покрытый красной плёнкой. Защитное поле над ним не бликовало — можно было его, пожалуй, и не «чистить».
— Ну, для тебя всё не излучение, пока от него стены не плавятся, — беззлобно отмахнулся Иджес. Его руки тоже были покрыты дезактивирующим раствором, и он сидел, растопырив кисти, и ждал, пока мея впитает невидимую пыль.
— Уф-ф! — он встряхнул головой. — Это хорошо, Гедимин, что ты все разговоры пропустил. У меня уже череп распух! Одному день не нравится, другому — защитное поле, третьему — проверка перед стартом… Я им говорю — радуйтесь, что Лётный комитет не ввели! Что бы они понимали в идиотских правилах…
Глаза Иджеса слегка светились, и Гедимин, хоть у него череп и начал распухать ещё на середине перечисления, одобрительно ухмыльнулся.
— Значит, ты сам теперь комитетчик?
Иджес хмыкнул.
— Вроде того. Рефери-механик. Я им предлагал тебя позвать, но там сказали — Гезуш упрётся и в жизни не разрешит. Я им говорю — ты отроду бригадиров не спрашивал…
— Да не, у тебя лучше получится, — поспешно сказал Гедимин. — Вот если там будут лучевые крылья или РИТЭГи…
— Это вряд ли, — серьёзно ответил Иджес. — Тут говорят — флипперы нам всё-таки не позволят… А ты ничего не слышал про ирренциевые ускорители для флипперов? В городе кого-то поймали на продаже…
Гедимин пожал плечами.
— Да мало ли на рудниках ирренция. За «макаками» не бдят так, как за нами, — может, кто и надобывал. Чертежей там не было?
Иджес фыркнул.
— Смеёшься, что ли?
Он потянулся за контейнером с щёлочью и слил немного в полупустой бак. Гедимин заметил краем глаза новую канистру из химически стойкого фрила.
— Запасы? Сарда о них знает?
— Это мои, — буркнул Иджес, сдирая с перчатки красную плёнку. — Сарда свои скорее съест, чем мне отдаст, — ну и чёрт с ним. Будто я щёлочи не добуду, со своего-то химзавода…
31 октября 11 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Учения! — с порога объявил бригадир Гезуш. Сегодня он припозднился — Гедимин успел зайти в ангар и стоял над подвешенным над смотровой ямой агрегатом.
— А. Давно не было, — проворчал кто-то с верхней галереи и зазвенел инструментами. Следом зашелестели плотные комбинезоны и откидные шлемы.
— Что в этот раз? Опять поджог маслохозяйства?
— Это вряд ли, — Гезуш обошёл смотровую яму и ткнул Гедимина в бок. — Оставь эту махину в покое! С ней дневная смена уже поработала. Бегать по станции сегодня некогда — газовики приедут, сами заберут.
— Не доработала дневная смена, — проворчал Гедимин, примеряясь к дальнему лючку. — Такое отдавать нельзя.
Сверху насмешливо хмыкнули.
— Думаешь, тебя от этой штуки не сдёрнут на учения? Нет уж, мы мучаемся, и ты пойдёшь!
На дальней галерее захихикали. Гедимин, не обращая ни на кого внимания, отодвинул мешающий блок и по локоть забрался в механизм. «Тут недотянуто, там недокручено… Спешили, что ли?»
Под потолком мигнуло и протяжно задребезжало. Гезуш глянул на передатчик и присвистнул.
— Учебная тревога — мелтдаун на втором блоке! Вперёд, вперёд, живей!
Гедимин быстрым движением когтя затянул последнюю гайку и выпрямился. Руки оттирал он уже на бегу. «Мелтдаун? Учения на реакторе⁈ Вот это уже интересно…»
Купол второго энергоблока горел от проблесковых маячков — дрожащий сине-белый свет разливался по площадке, наводя мысли о черенковском излучении. Ремонтники замерли за тройной чертой, ожидая своей очереди. Передатчик Гезуша замигал.
— Управляющие опустили, теперь у них сброс аварийных… — начал было сармат зачитывать с экрана, но его слова заглушил вой учебной сирены. Гедимин её знал — ревела она куда тише и в другой тональности, чтоб никто не перепутал её с настоящей аварийной. Ворота блока приоткрылись. Внутри шипело и громыхало. Ещё десяток секунд — и наружу вылетели двое сарматов. На руках они тащили третьего, с широкой красной лентой на предплечье, — учебного раненого. Четвёртый выбежал за ними и обернулся, растягивая поперёк прохода защитное поле. Секунда — и весь купол накрыло непрозрачным белесым колпаком, и прерывистый синий свет потускнел.
В пяти метрах от Гедимина защитное поле шевельнулось и расступилось, открывая вход в изогнутый туннель меж двумя куполами. Оттуда выбралась ещё одна группа «эвакуирующихся». Двое, маневрируя в коридоре, несли учебного раненого. Получалось у них плохо — и он сердито шипел и вырывался. За последней стеной его, наконец, отпустили, и он быстро шагнул в сторону, потирая макушку.
— Что, не так? Пересдать? — повернулся к нему один из «спасателей». Сармат фыркнул.
— Охлаждение бесполезно, перекрыть вентколонну! — «проснулся» передатчик на запястье Гезуша, и скучающие ремонтники вмиг оживились. Из проёмов в защитном поле донёсся искажённый эхом рёв сирены. Гезуш схватил Гедимина за плечо, ткнул пальцем в крышу. Сармат молча кивнул — он и так видел длинный, но надёжный путь к верхней аварийной заглушке.
Протискиваясь между защитным куполом и выступами конструкции, он видел краем глаза, как ремонтники пробираются к нижним затворам. Белые комбинезоны блестели и у энергомачты — вторая бригада смыкала аварийные щиты, чтобы отрезать реактор от передатчика излучения. «Теперь сюда…» — постоянный вой сирены, пусть и учебной, очень мешал сосредоточиться, и каждое действие Гедимин проговаривал про себя. Когда шум внезапно стих, сармат с облегчённым вздохом подтянулся на выступе арматуры и выполз к заглушке.
Снизу, со щита управления, она закрывалась автоматикой — но по плану учений что-то из управляющих систем уже расплавилось. Гедимин проверил, не забыл ли кто убрать блокираторы, и налёг на массивную крышку. В мозгу всплыли и тут же растаяли каменные заглушки «Элидгена».
Он хотел уже спрыгнуть на крышу и скатиться по гладким пластинам, не тратя времени на лестницы, как сбоку раздался растерянный возглас. «Гезуш⁈» — Гедимин развернулся, но спросить ни о чём не успел. Над энергоблоком взвыла аварийная сирена.
— Бегом, бегом! — заорал, перекрыв её рёв, Гезуш. — У них там всё упало…
«Что⁈» — похолодевший Гедимин впился взглядом в реактор. Он успел укрыться за трубой и только слышал, как грохочут по лестницам и уступам сапоги. «Сирена этого блока, ошибки нет… Что происходит⁈»
Он вжался в купол, пытаясь что-то нащупать — хотя бы пальцами, раз «ремонтное чутьё» молчало. Сигма-сканер включился было, но экран залило белизной — из-под купола волнами накатывало ЭСТ-излучение, глуша любой сигнал. Гедимин извернулся, скользнул взглядом по защитному полю, — ни единого зелёного блика или чёрной точки на нём не было, только извилистые красные разводы. На экране дозиметра корчилась, вытягиваясь всё выше, кривая интенсивности «сигмы».
«Сигма кверху, омикрон спокоен,» — мелькнуло в мозгу сармата. Он поддел височную пластину и залёг за трубу. По крыше никто не топал, но снизу — видимо, снаружи защитного купола — доносились встревоженные голоса, иногда перекрикивающие сирену. На мгновение Гедимину померещилось его имя, но тут же стало не до того — в лицо дохнуло жаром, горячие волокна вцепились в руку.