Лора, нам нужно разработать стратегии, которые помогут тебе контролировать свой гнев), Майе в прачечной самообслуживания.
Расскажу ее еще раз!
Она находилась в баре недалеко от того места, где живет сейчас. Было очень поздно, и она, очень пьяная, танцевала в одиночестве. Под одобрительные крики небольшой группы зрителей, собравшихся, чтобы посмотреть на нее, она медленно и довольно профессионально исполняла экспромтом стриптиз. В разгар этой в общем-то обычной сцены, без всякого повода с ее стороны, бородатый парень двадцати с небольшим — тоже пьяный, но меньше, чем она, — вдруг шагнул к ней, протянул руку и сильно сдавил ей левую грудь.
Его друзья зааплодировали, и все засмеялись, кроме одной девушки, которая воскликнула:
— Охренеть!
Лора сбилась с ритма и, пошатнувшись, схватилась за стойку бара, чтобы не упасть. Все засмеялись еще громче. Охваченная слепой яростью, она наклонилась над стойкой в поисках оружия. Ей под руку попалась коктейльная вилка с двумя зубчиками для нанизывания оливок. Подавшись вперед, она схватила ее. Парень согнулся, качнулся вправо и потерял равновесие. Взмахнув левой рукой, правой он ухватился за стойку, и она с размаху вонзила ему вилку прямо в середину кисти. Вилка вошла в нее как в масло и осталась торчать в руке. Между ними завязалась настоящая драка, причем парень не переставая кричал от боли. Их разняли подоспевшие вышибалы, и один из них, набросив на полуобнаженную Лору свой пиджак, отвел ее в заднюю часть бара.
— Это тот парень с тобой сделал? — спросил он. — Он на тебя напал? Сорвал одежду?
Лора покачала головой.
— Я танцевала и разделась сама, — сказала она, — а он стал меня лапать. Схватил за грудь!
Вызвали полицию, и, пока ждали ее появления, два главных героя — парень с вилкой в руке и полуобнаженная девушка в мужском пиджаке на плечах — сидели почти рядом.
— Гребаная психопатка! — бормотал парень. — У нее не все дома! Ее место в психушке.
Одной рукой он пытался вытащить сигарету из пачки, но постоянно ронял пачку на пол, чем вызывал у вышибал невольный смех.
— Все равно здесь нельзя курить, — предупредил охранник без пиджака.
Все это время Лора молчала, вспышка ярости отрезвила ее и напугала, но парень не унимался:
— За нападение тебе придется ответить, сумасшедшая сука, ты это знаешь? Тебя упрячут за решетку.
Услышав это, она повернулась, смерила его взглядом и ответила:
— Это вряд ли. Я защищалась.
— Ты, черт возьми, что?!
— Разве я разрешала тебе ко мне прикасаться? — поинтересовалась Лора. — Ты напал на меня, — заявила она, — распустил руки!
У парня отвисла челюсть.
— Да ты сама разделась, сука ненормальная!
— Да, пусть так, но когда это я разрешала тебе ко мне прикасаться?
— Она права, — подтвердил вышибала.
Парень с вилкой недоверчиво скрипнул зубами.
Одарив охранника чарующей улыбкой, Лора поблагодарила:
— Спасибо.
— Да, милая, — продолжил вышибала, — так и есть. Но все же нельзя вот так протыкать людям руки вилкой. Это явный перебор, согласна?
Лора внимательно смотрела на себя в зеркало. Она по-прежнему находилась в ванной и прижимала телефон к уху. На другом конце царила тишина. Никто ничего не говорил. Никто не слушал. Лора отняла телефон от уха, коснулась пальцем экрана и нашла номер матери. Послышался знакомый писк, и женский голос сообщил, что для такого звонка на счету недостаточно средств. Лора положила телефон на край раковины и попыталась улыбнуться своему отражению в зеркале, но лицо ее не слушалось. Она могла лишь скорчить гримасу своему уродству и одиночеству.
17
Тео снова постучал в дверь дома Анджелы, на этот раз громче.
— Карла? Ты здесь? — сердито позвал он.
Все утро его настроение менялось, переходя от раздражения к панике. Он не мог связаться с Карлой уже два дня: она не отвечала на его звонки и сообщения, а если и была дома, то дверь ему не открывала. Итак, раздражение, потому что такое за ней водилось: она просто исчезала, не задумываясь о последствиях и о том, насколько другие — прежде всего он — могут волноваться и беспокоиться о ней. Однажды она исчезла на целую неделю. Оказалось, что она была во Франции, а с кем — так и не сказала.
С другой стороны, паника. Ее сестра умерла. Дэниел тоже. А через неделю день рождения Бена. Будь Бен жив, это был бы его восемнадцатый день рождения. Их маленький мальчик был бы уже взрослым. По-настоящему взрослым. Говорил бы о поступлении в университет, приводил домой девчонок. Или ребят. Так больно думать о том, кем он мог бы быть, кем они могли бы быть, если бы не тот несчастный случай. Если бы не Анджела.
Тео уже побывал в доме Карлы, на кладбище, позвонил ее друзьям. Если ее не окажется и здесь, то придется, наверное, звонить в полицию. Ему не раз приходило в голову, что она, возможно, уже находится в полиции. Сидит там и отвечает на вопросы. Потому что, если они приходили за его отпечатками пальцев и ДНК, то наверняка могли прийти и за ее. И что они могли найти?
Он снова постучал, еще громче, и в отчаянии крикнул:
— Бога ради, Карла, открой мне!
Приоткрылась входная дверь соседней квартиры, и в проеме показалось морщинистое лицо.
— Там никого нет, — коротко сказала пожилая женщина. — В доме пусто.
Любопытствующая соседка. Карла говорила о ней, но имени Тео вспомнить не мог. Он улыбнулся ей.
— О, здравствуйте. Мне ужасно неловко, что побеспокоил вас, — сказал он, отходя от двери Анджелы и направляясь к старушке. — Я ищу свою жену. Карлу Майерсон. Она сестра Анджелы. Вы ее здесь случайно не видели?…
Она прищурилась, глядя на него.
— Карлу, — повторил он громко и отчетливо.
Женщина нахмурилась. Тео подумал, что она, возможно, не в себе.
— Все в порядке, — сказал он, улыбнувшись еще раз. — Не волнуйтесь, все нормально.
— Это вы! — внезапно произнесла старуха, распахивая дверь и тыча скрюченным пальцем ему в грудь. — Это были вы. Ну конечно! Как же я вас не узнала?
— Прошу прощения… — опешил Тео.
— Стойте здесь, — сказала она. — И никуда не уходите. — И она исчезла в коридоре, оставив дверь открытой.
Тео немного постоял, не зная, что делать, и обвел взглядом переулок. Потом крикнул:
— Эй! Миссис… э-э…
Как ее зовут? Кажется, Карла называла ее выжившей из ума старой маразматичкой. Тео вошел в темный коридор, стены которого украшали дешевые репродукции, на которых были изображены морские сражения. Может, ее муж увлекался кораблями? Бросив на них мимолетный взгляд, Тео продолжил свой путь.
Вдруг из темноты появилась она, и от неожиданности Тео вздрогнул. Водрузив на кончик носа очки, пожилая дама снова прищурилась и придирчиво его оглядела.
— Это точно вы! Вы были здесь раньше. Вы были на улице с Анджелой.
— Э-э… нет… я…
— Да, да, это были вы. Полицейский спрашивал меня, что это был за мужчина, и я не могла сказать, потому что тогда вас не узнала или не запомнила, но это были вы. Вы были здесь с Анджелой. И довели ее до слез.
— Ничего подобного! — решительно возразил Тео. — Боюсь, вы меня с кем-то перепутали. — Он отвернулся и быстро вышел из дома.
— Вы были с собачкой! — крикнула ему вслед старуха. — С маленькой собачкой.
Тео торопливо прошел по переулку, завернул за угол и направился прямо в бар «Секфорд-Армс». Он заказал себе виски, быстро выпил и вышел на улицу покурить. Нарушив тем самым сразу два своих правила: никакого спиртного до шести вечера и никаких сигарет помимо установленных им же самим случаев. И все же. Он решил, что на то имелись смягчающие обстоятельства, и, затушив недокуренную сигарету, оглянулся на Хейвордс-плейс, словно старуха могла за ним следить.
Интересно, расскажет ли она Карле? Сообщит ли ей, что видела его сегодня или что видела раньше? Господи помилуй! Он вернулся в бар и жестом показал девушке за стойкой, что хочет повторить. Та едва заметно приподняла бровь. Едва заметно. Занимайтесь своими делами, хотелось ему сказать. Девушка с улыбкой поставила перед ним вторую порцию виски:
— Ваш заказ, пожалуйста.
Может, про бровь ему показалось? Может, он уже впал в паранойю?
Может, и его восприятие старухи стало проявлением паранойи? Если она и расскажет Карле, что из того? Поверит ли ей Карла? Конечно, считать, что она поверит, точно паранойя. Разве не Карла говорила, что у старухи не все дома? Разве не она это сказала?
И все же. Что, если она ей поверит? Что тогда? Если она узнает о его общении с Анджелой, какова будет ее реакция? Невозможно предугадать. Тео знал Карлу около тридцати лет и все же понятия не имел, как она поступит в той или иной ситуации. Знал только одно: он все прощал ей раньше и будет прощать всегда. Но отлично понимал, что рассчитывать на взаимность с ее стороны точно не может.
Вытащив из кармана мобильный, Тео еще раз позвонил Карле, и она снова не ответила. Ему хотелось еще выпить, но шум в голове от первой порции уже переходил в опасный туман от второй, а что, если она все-таки ответит на звонок? Что он собирался ей сказать? О чем собирался рассказать?
В последний раз, когда он видел Анджелу, они стояли на Хейвордс-плейс на том самом месте, где он только что разговаривал с соседкой. День был хмурый: низко висело тяжелое небо, и весь Лондон казался окрашенным в серый цвет. Тео искал Дэниела, но вместо него встретил Анджелу. Старуха была права: Анджела действительно плакала, хотя Тео не мог сказать, что она плакала из-за него. Она просто заплакала, как только его увидела. Она пригласила его в дом, но он предпочел поговорить на улице. Он не мог находиться с ней в комнате один на один, поскольку не был уверен, что сможет сохранить самообладание.
Выглядела она ужасно. Болезненно худая, с похожими на паутину синими венами, просвечивающими сквозь тонкую, словно бумага, кожу. Седые и очень длинные волосы делали ее похожей на злобную ведьму из сказки, а сама она казалась высохшей, как шелуха. Тео старался не обращать внимания на ее вид и слезы и говорил ровным голосом, чтобы как можно точнее донести до нее цель своего визита. Он сказал, что к нему приходил Дэниел и просил денег, объяснив, что потерял работу и ему больше не к кому обратиться, а Карлу он беспокоить не хотел. Тео ему не поверил, подозревая, что дело в другом, но в чем именно, знать не хотел. Он выписал Дэниелу чек на тысячу фунтов, а через пару недель тот объявился снова. Тео не было дома, но Дэниел оставил сообщение.