Кирове областное руководство обратило внимание на молодого, энергичного, талантливого хореографа. Ему дали квартиру и предложили открыть хореографическое отделение в училище культуры. Там он создает ансамбль народного и классического танца. Поставил «Кармен-сюиту». Но в стенах училища ему было тесно. Из Кирова Захаров перебирается в Куйбышев, в Институт культуры. Но педагогическая работа - это не то, к чему он стремился. Через год его пригласили в Москву принять участие в праздничном концерте в Большом Кремлевском дворце. В столице «застрял» на целых три года: работал в Министерстве культуры. Не был удовлетворен: что ни говори, а все же - чиновник. Он рвался к самостоятельной деятельности, к творчеству. Вакансия подвернулась - должность главного балетмейстера театра в Группе войск в Германии. Это была одна из ступеней (и достаточно высокая) к осуществлению заветного -созданию своего театра. Работа нравилась. Но все чаще и неотступнее одолевала тоска по России. Она вспыхивала внезапно. И Владимир Михайлович заглушал его работой, притом работой творческой, любимой.
Бежали дни, превращались в месяцы и годы. Так незаметно пролетели пять лет. И вот он снова в Москве, в Министерстве культуры. Но не чиновником. Замысел создать свой, ни на кого не похожий творческий коллектив, возведенный на твердом, исторически-традиционном фундаменте народного творчества, овладевает им с неодолимой страстью. Но чтобы возвести этот фундамент, надо окунуться в гущу народную, тщательно изучить фольклор, песни и танцы от глубоких корней. Россия богата разнообразными талантами, народными умельцами. Для Владимира Захарова это была не просто расхожая фраза. Он должен был отыскать эти россыпи в глубине, поехать в экспедиции по городам и весям Руси. Он загорелся такой идеей. Поддержали и министр культуры Юрий Мелентьев, и его заместитель Василий Стриганов.
Вместе с Захаровым в экспедицию поехала печальница народного творчества Александра Васильевна Прокошина - знаменитая солистка хора им. Пятницкого. Та самая легендарная Прокошина, которую Михаил Исаковский воспел в одном из лучших своих стихотворений:
Спой мне, спой, Прокошина,
Что луга не скошены,
Что луга не скошены,
Стежки не исхожены.
Пусть опять помянется
Все, что к сердцу тянется,
Пусть опять почудится
Все, что не забудется...
С какой глубинки начинать? Широки просторы Матушки-России. Захаров предложил для начала знакомые кировские места.
Восемь лет продолжалось творческое содружество Захарова и Прокошиной. 48 экспедиций совершили они по российской глубинке, несли своим искусством радость и вдохновение людям. Их подвижническую деятельность высоко оценили в Министерстве культуры России: Владимир Захаров был удостоен звания Заслуженного деятеля искусств.
В 1986 году Захарова пригласили на должность главно -го балетмейстера Росконцерта в Москву. А спустя год - он главный балетмейстер праздничного концерта в Большом Кремлевском дворце.
И вот наступил решающий для Владимира Захарова 1988-й - год воплощения заветной мечты, год рождения театра «Гжель». И здесь Захаров проявил не просто недюжинные, а немыслимые организаторские способности, удивив всех неутомимой энергией, находчивостью и напором. Он верил в свою звезду, умело преодолевал массу преград на своем многотрудном пути и одерживал победу за победой.
Нужно было прежде всего создать коллектив молодых, красивых, влюбленных в свое дело артистов танца. Он отбирал их в хореографических училищах, занимался с ними, учил. Их нужно было обеспечить зарплатой, накормить, изыскать для них общежитие. А это все деньги, и немалые. Согласимся, что не каждый руководитель способен «потянуть» подобный груз проблем, связанный с существованием большого коллектива. Нужна помимо огромного таланта еще и особая «жилка», позволяющая человеку быть всем для своих питомцев. Здесь уже речь идет о масштабной личности, уникальном даре, упорстве и настойчивости.
А костюмы? Тут не только деньги. Тут большое искусство. К каждому танцу - соответствующий неповторимый костюм, и не просто костюм, а шедевр искусства. Однажды я пригласил в театр «Гжель» своего друга, профессора, доктора наук, дважды Героя Советского Союза маршала авиации Николая Михайловича Скоморохова. Прославленный воздушный ас был в неудержимом восторге. Сидя в зале, он взволнованно говорил: «Здесь все -художественные реликвии. И костюмы! Ты подскажи Захарову, что эти костюмы - экспонаты искусства. Они должны быть сохранены в музее».
Однажды первый русский капиталист-миллионер, глазной исцелитель Святослав Федоров, направляясь в Арабские Эмираты по своим профессиональным делам, пригласил с собой театр «Гжель», который послужил Федорову хорошей рекламой и одновременно своими концертами заработал и себе неплохие деньги. Это помогло Захарову рассчитаться с кредиторами.
За короткий срок этот уникальный, единственный в мире театр завоевал международное признание и, если хотите, славу. Со своей концертной программой «Россия вечная» он выступал в 22 странах. Ему стоя рукоплескали Австрия и Куба, Югославия и Япония, Китай и США, Италия и Египет, Германия, Мексика и другие государства. О «Гжели» с восторгом писала иностранная пресса.
А вот у себя на родине «Гжель» нечасто радует своих сограждан. Причина: нет собственного зрительного зала. Аренда сцены театру не по карману. Большой Кремлевский дворец, Государственный центральный концертный зал «Россия», Колонный зал требуют больших денег. Эти массовые залы используют для шоу-шабашей представители эрзац-культуры, разного рода зеленобумажные звезды, не имеющие в своем «творчестве» национальных корней.
Сегодня, когда власть имущие распахнули эстрадные подмостки для бесовщины, пошлости и непристойности, а подлинное искусство загнано в глухую тень, духовные родники, подобные сказочной «Гжели», как никогда нужны людям. Они - глоток живительной, чистой воды.
Конечно, в создании театра «Гжель» Владимиру Захарову помогали и помогают его друзья, единомышленники: хореограф-репетитор, заслуженный работник культуры РФ Сергей Рябчиков, художники по костюмам Наталья Коковина и Григорий Белов, главный администратор Лидия Рогацкина, концертмейстер Олег Кочетов, костюмер Софья Ломакина.
Украшают «Гжель» своим изумительным талантом солисты театра - народная артистка России Людмила Коркина-Мовчан, заслуженные артисты России Ольга Гришина, Людмила Пирогова, Ольга Чубарова. Гордость театра - солисты Александр Ковтун и Андрей Пирогов.
В театре 60 артистов балета, 15 музыкантов в оркестре. За десять с небольшим лет Владимир Захаров поставил более 60 народных танцев. В последний год ХХ столе -тия театр удостоен звания «академический». Казалось бы, все, о чем мог мечтать Владимир Захаров, свершилось. Он создал уникальный, единственный в мире фольклорный театр танца на высочайшем профессиональном уровне. Завоевал мировую славу, к которой шел стремительно и непреклонно, твердо веруя в мечту, в реальность ее достижения. Ему есть, чем гордиться. Но он не из тех, кто, одержав победу, почивает на лаврах. Он смотрит вперед, в завтрашний день и в отдаленное будущее. Ему известны примеры того, как смена руководства и измена традициям погубили, опустили до посредственности когда-то знаменитые художественные коллективы. Он, опытный хореограф, понимает, что нельзя за пять лет обучить высокому профессионализму молодого танцора. Нужны долгие годы труда. И он создает учебный комплекс: балетная школа, в которую дети поступают с пяти лет, хореографическое училище и академия, где профессор и академик Захаров заведует кафедрой. Он готовит кадры мастеров как для «Гжели», так и для других хореографических коллективов России. В 2000 году за опытом по линии ЮНЕСКО к нему приезжали 26 руководителей хореографических коллективов из разных стран во главе с главным лондонским балетмейстером.
Сегодня у театра «Гжель» главная боль и забота - отсутствие собственной сцены. Владимир Захаров верит, что и эта мечта воплотится в жизнь. Пусть через год, через три, но в районе Тушино на улице Свободы широко распахнет двери просторный зал Московского государственного академического театра танца «Гжель» - неповторимого детища замечательного артиста-хореографа Владимира Захарова.
РУССКИЙ СОКОЛ
Познакомились мы с ним еще в советские времена. И, как ни странно, в военном госпитале. У меня была несложная операция. Однажды меня навестил мой старый друг, Герой Советского Союза, ныне уже покойный генерал-лейтенант Г Ф. Самойлович. Мы сидели в фойе и тихо беседовали. Мимо нас проходил коренастый мужчина со строгим, пожалуй, суровым взглядом. Самойлович встал и четко по-военному произнес:
- Здравия желаю, товарищ маршал! - и тут же представил меня.
- Заходите, - пригласил маршал, и суровое лицо его озарила теплая, дружеская улыбка.
Маршальская палата из двух комнат была рядом. Мы вошли и уселись на диване. Самойлович, не долго раздумывая, представил мне:
- Воздушный ас, маршал авиации, Герой Советского Союза Иван Иванович Пстыго.
И, спросив о самочувствии больного маршала, стал прощаться, обращаясь ко мне:
- А тебе будет интересно поговорить: Иван Иванович отменный собеседник, любитель поэзии и вообще литературы.
Но разговор наш начался о войне. Маршал поинтересовался, участвовал ли я в боях. Я сказал, что с первых минут войны вел бой с гитлеровцами, командуя погранзаставой на реке Прут.
- Вот как! - оживился маршал. - На Пруту и я получил боевое крещение. Мы там бомбили переправу, и фашист подстрелил мой Су-2. Штурман Домешко был убит - одиннадцать пуль застряло в его груди. А меня Бог миловал: около сотни километров я летел на горящем самолете и посадил его в расположении сто семьдесят девятого пехотного полка шестьдесят второй дивизии. Подбежавшие к самолету солдаты помогли мне выбраться из кабины. Руки мои были обожжены. Мои товарищи из соседнего звена видели, как горящий самолет падал в море спелого овса, и доложили командиру полка майору Загорскому, что Пстыго погиб. В полку помянули меня горькой чаркой, как водится. А я, как видишь, жив.