– Благородные господа, сегодня его величество не выйдет. Если у кого-то есть важное дело, не терпящее отлагательства, можете изложить его принцу Гильмерту. Есть таковые?
Гринт немного подождал, желающих не нашлось. Тогда он обернулся к Элис.
– Госпожа Охотница, идемте со мной.
– Ох, и слухи пойдут по Аднору… – заметила Элис. – Король болен, и в его покои зовут Охотницу. Готова спорить, уже сегодня по всему дворцу будут судачить о твари Тьмы, ранившей его величество.
Тут из толпы вельмож выступил рослый сеньор и обратился к Гринту:
– Прошу прощения, что не решился сразу. Я хотел обратиться к его величеству, но если к нему не допускают, то хотя бы принц Гильмерт – я желаю говорить с ним!
Элис припомнила, этого господина она уже знает! Хозяин замка, возле которого двор ночевал в дороге на свадьбу. Это же его сын сделался пажом Валентина!
– Ступайте со мной, – кивнул начальник стражи. – Принц примет вас немедленно.
Пока шагали по внутренним покоям, Элис искоса разглядывала сеньора, желающего говорить с принцем. Высокий грузный мужчина с грубым лицом. Пропавший паж похож на отца, сходство заметное. И этот господин наверняка такая же дубина в шелках, как и сынок. Идя вслед за Гринтом, они миновали два караула. Вход охраняли немолодые рыцари, герои войн и турниров, на протяжении многих лет сопровождавшие Ангольда – личная охрана короля. Наконец Гринт остановился перед дверью и постучал:
– Ваша светлость?
– Входи, Гринт.
Принц Гильмерт сидел за столом, заваленном свитками. Он поднялся навстречу гостям и кивнул, приветствуя:
– Госпожа Алисия… Господин Мовер из Мовера…
Надо же, подумала Элис, какое богатое воображение у этого господина Мовера – родовое имя совпадает с названием замка. Наверное, чтобы не забыть, как тебя зовут. Интересно, сына зовут так же?
– Ваша светлость, принц Гильмерт, – тут же перешел к делу гость, – мой сын так и не вернулся! Я желаю узнать, что с ним! Мне плетут небылицы, толкуют, будто он участвовал в каком-то темном деле, потом сбежал… это невозможно! Я воспитал хорошего мальчика!
Элис поняла, что этот сеньор слишком долго сдерживал гнев и раздражение, теперь они прорвались наружу.
– Мой добрый господин Мовер!
Принц выбрался из-за стола, подошел к здоровенному жалобщику и взял его за руку. Гильмерту не хватало отцовской солидности и внушительности. Тощий и сутулый, он не производил такого впечатления, как король Ангольд, но господин Мовер перестал кричать.
– Мой добрый господин Мовер, – повторил принц, – ваш сын действительно попал в скверную историю. Он оказался слишком доверчивым, вот в чем дело! В преступлении, совершенном в замке Фиоро, он скорее жертва, и мы прилагаем все усилия, чтобы его найти.
– Говорят, он преступник, и потому сбежал, – буркнул Мовер.
– Да, он невольно способствовал неблаговидному деянию, – кивнул Гильмерт, не выпуская руки гостя. – Однако для расследования он гораздо более важен как свидетель. Боюсь, вам не суждено увидеть вашего мальчика живым. Простите мне эти слова, но горькую правду лучше услышать как можно раньше. Мой добрый господин Мовер, поверьте, я разделяю ваше горе и ваше возмущение. Те преступники, что втравили юного Гафрида в свои делишки, наверняка позаботились о том, чтобы замести следы – не в их интересах позволить нам заполучить такого важного свидетеля, как ваш сын.
Пораженный вельможа порывался что-то сказать, но Гильмерт говорил, не делая паузы, а перебить принца Мовер не решался. Элис же отметила: Гильмерт знает имя пропавшего пажа. И не забывает назвать папашу «добрым». Притворство? Или его высочество говорит искренне?
– Зная вашу преданность и твердость, я открою тайну, господин Мовер. При дворе зреет большой заговор, и события в замке Фиоро – только его часть. Поверьте, я не меньше вашего хотел бы увидеть Гафрида живым, но увы…
– Тогда я требую правосудия! – выдохнул Мовер. – Или, клянусь Светлыми, сам разыщу виновного и уж тогда… тогда…
– Я обещаю вам правосудие, – твердо промолвил Гильмерт. – Даю слово, как только мы нападем на след пропавшего юноши, вас известят. Едва мне станет известно имя преступника, я назову его вам. Если хотите, оставайтесь в башне Гостей, я распоряжусь, чтобы вам приготовили покои, достойные столь благородного господина. Оставайтесь и ждите новостей вместе со мной.
Потрясенный господин Мовер изменился в лице. Он явился сюда требовать и грозить, но сейчас растроганно тряс руку принца и лепетал слова благодарности. Гильмерт поморщился – пожатие здоровенного вельможи было слишком крепким.
– Ступайте, мой друг, Гринт проводит вас и отдаст необходимые распоряжения, – заключил принц, – а когда настанет час правосудия и мне понадобится помощь, чтобы воздать по заслугам тем, кто виновен в исчезновении Гафрида…
– Рассчитывайте на меня, ваша светлость! – пылко закончил Мовер.
Они с принцем церемонно попрощались, и Гильмерт, потирая пострадавшую ладонь, обернулся к Элис. Его взгляд скользнул по ней и остановился на оруженосце.
– Что за дитя сопровождает вас, Алисия?
– Мой оруженосец, ваша светлость. Вернее, станет оруженосцем, если, согласно обычаю, принесет клятву в королевском дворце Аднора.
– У него не очень-то бравый вид, – заметил Гильмерт. – Что с тобой, друг мой, случилось? Откуда эти знаки доблести?
– Сражался с чудовищами, ваша светлость. Я же для этого сюда и приехал, – буркнул рыжий, потерев наливающийся под глазом синяк.
– Я вижу, в этот раз победили чудовища, – вечно хмурый Гильмерт неожиданно улыбнулся, и в этот миг он показался Элис почти симпатичным.
Но она-то знала, что принцам доверять нельзя! Даже, если они улыбаются. Особенно если они улыбаются!
– Ему нужно больше тренироваться, – вставила она. – Килгрик, тебе понравилась тренировка? Тогда приноси клятву в присутствии его светлости, и каждый твой день в Адноре будет начинаться с такой же встряски. А если передумал, то тебя отправят домой. Там, благодаря моим урокам, ты тоже сможешь кого-нибудь победить. Например, свою тетку. Во всяком случае, она показалась мне не очень грозным противником, как раз для тебя.
Килгрик засопел и опустил голову. С одной стороны, утренние занятия с мечами ему совсем не пришлись по душе. С другой стороны, гордость не позволяла в этом признаться.
– Ну же, решай быстрее, – поторопила его Элис, – его светлость призвал нас для серьезного дела, а мы отнимаем его время.
Рыжий приблизился к Охотнице опустился на колени и протянул руки, как при принесении вассальной клятвы.
– Клянусь быть верным и преданным, – забубнил он выученный текст присяги, – клянусь сопутствовать моему господину… то есть мой госпоже всегда и во всем…
Принц с улыбкой следил за ритуалом. Когда Килгрик почти закончил, возвратился Гринт, и Гильмерт обернулся к нему.
– Проводил вашего брата, мой принц, – доложил начальник стражи.
Килгрик договорил и тяжело поднялся. На Элис он не глядел, рассматривал носки своих сапожек.
– Ну что ж, – Гильмерт посмотрел на Охотницу, – самое важное мы сделали, клятва принесена, и, чувствую, вскоре чудовищам не поздоровится. Гринт проводи юного оруженосца, пусть дожидается госпожу Алисию снаружи.
– А может, я останусь? – без особой надежды спросил толстяк. – Я не буду мешать, честно!
Но Гринт уже распахнул двери, пришлось уходить. Оставшись с Элис наедине, принц некоторое время молчал. Потом медленно и задумчиво заговорил:
– Отец болен. Сегодня утром ему стало хуже, и он позвал Валентина. Мой брат законченный мерзавец.
Он бросил быстрый взгляд на Элис – как девушка воспримет это заявление? Охотница кивнула.
– Валентин – позор нашей семьи, – продолжил принц, – но отец его любит. Сейчас брат расплачется на отцовской груди и добьется прощения, милостей и… и вообще всего, о чем попросит. Так что заточение Валентина закончилось, теперь он снова возьмется за свои проделки. И я не смогу действовать открыто. Собрать улики, предъявить обвинение, осудить Валентина… нет, теперь это невозможно. Король не позволит.
– Но вы обещали этому, как его… Моверу! Ваша светлость, вы же обещали Моверу, что отыщете пропавшего сына? Он может рассказать…
– Вряд ли бедняга еще жив, – покачал головой Гильмерт. – Алисия, мне необходима ваша помощь. Искать пропавшего пажа придется тайно, и я не могу доверить это никому из своих людей. Они известны, за ними будут следить, им и шагу не удастся ступить так, чтобы об этом не пронюхали наши враги.
– А кто наши враги?
– Валентин, посол Сеймо и все, кого они привлекли на свою сторону. К сожалению, Светлые Предтечи наградили Валентина красотой и многими талантами, он легко очаровывает людей. Да тот же паж Гафрид! Я уверен, его отец не лгал, Гафрид был не умным, но честным парнем. И вот он уже совершает преступления, как закоренелый злодей! Это вина Валентина, только его.
Элис кивнула – уж кто-кто, а она на себе испытала чары младшего принца!
– Принцам верить нельзя.
Уже договорив, она осознала, что произнесла эту фразу вслух. К счастью, Гильмерт понял правильно и снова улыбнулся, только теперь уже совсем печально. И Охотнице захотелось ему поверить. Она видела, с каким уважением глядит на Гильмерта начальник стражи, а уважение этого сурового вояки, покрытого шрамами, заслужить непросто. Что-то было во взгляде и в словах Гильмерта такое… такое, что хотелось ему поверить. У него не было величия Ангольда или обаяния Валентина, но как хотелось ему поверить!
– Хорошо, ваша светлость, – кивнула Элис. – Что я должна сделать?
– Найти пропавшего пажа, а скорее – найти его убийц. Взять их живыми и привезти ко мне.
– Где же я буду их искать… меня не обучали ничему такому…
– У нас есть зацепка. Кончик нити, потянув за которую, умный и проницательный человек доберется к цели. Вы, госпожа Алисия, именно такой человек. Гринт рассказал мне о том, как вы держались в истории графа Фиоро, и я верю: вы справитесь.