Я вспоминаю тот вечер, просмотр «Нечто» со всеми после ужина в честь середины зимы. Вспоминаю неразборчивую речь Алекса, его нетвердую походку, когда он возвращался в комнату.
Кто-то подмешал таблетки в его напиток… или еду? Эти штуки, как мне хорошо известно, почти не имеют вкуса, и остаются в теле часами.
Не делай поспешных выводов, Кейт. Возможно, другой зимовщик, измотанный усталостью и бессонницей, вломился в клинику и взял их себе? Но зачем им это делать? Я снова задумываюсь, вспоминая заначку, украденную из моей спальни. Они знают, что я выпишу все необходимое.
Я откидываюсь на стуле, потирая изнывающий лоб. Может ли это быть правдой? Действительно ли кто-то накачал Алекса таблетками, а потом вытащил или выманил его на лед?
Это не кажется возможным.
И все же…
Один маленький лучик успокоения, понимаю я. Если я права, тогда Алекс не мучался так сильно, как я боялась – есть большая вероятность, что он едва ли осознавал происходящее.
Так какого хрена мне делать? Я пялюсь на пакетики, выложенные в линию на столе.
Но нет времени формулировать ответ. Секунду спустя я слышу звук в коридоре. Я разворачиваюсь, замерев на месте, с глазами, округленными от ужаса, когда ручка поворачивается и кто-то входит в комнату.
Глава 28. 5 июля, 2021 года
– Что ты делаешь?
Арне стоит в дверном проеме, глядя на кучу медикаментов у меня на столе. Несколько мгновений никто не заговаривает, потом он встречается со мной взглядом.
– Что происходит? – снова спрашивает он.
Я глазею на него, онемев от удивления.
– Что происходит, Кейт? – Его голос становится стальным, когда он спрашивает в третий раз, и что-то в его лице вызывает холодный прилив страха.
Арне. Может ли это быть Арне?
Почему нет? Это может быть кто угодно.
Он быстро подходит к столу. Я дергаюсь назад, но он не притрагивается ко мне. Просто подбирает одну из упаковок и читает название. На мгновение, время замирает: Арне осознает важность того, за чем он меня поймал, а я обдумываю следующий ход.
Я вскакиваю со стула, кидаясь к двери, но я недостаточно быстрая. Арне хватает меня за руку и затягивает обратно. Я пытаюсь вывернуться, но он крепко держит меня.
– Оставь меня! – вскрикиваю я, отчего Арне резко отпускает. Я стою, тяжело дыша, думая, бежать или звать на помощь.
Потом я замечаю выражение его лица. Он выглядит растерянным.
– Кейт? В чем дело? – голос Арне взволнован, более встревожен, чем разозлен. – Ты выпила какие-то из этих таблеток?
Его взгляд возвращается к упаковкам на столе, затем снова ко мне. Я смотрю на него, пытаясь решить, что делать. Что сказать.
– Кейт, пожалуйста, расскажи мне. Ты только что проглотила эти таблетки?
Он напуган, понимаю я, или чертовски хорошо это имитирует. Я прочищаю горло.
– Нет, – твердо говорю я. – Я ничего из этого не принимала.
Не сегодня, во всяком случае.
– Ты уверена? – на его лице отражается облегчение и недоверие. – Ты мне не врешь? Потому что если это так, Кейт, я разбужу Сандрин прямо сейчас, и мы заставим тебя их вытошнить.
На мгновение у меня появляется желание засмеяться. Как бы они это сделали, интересно?
– Послушай, это не то, что… – я делаю вздох, чтобы успокоиться. – Не то, чем кажется.
Потому что теперь я вижу, как именно это выглядит. Я здесь, посреди ночи, окруженная кучей опасных препаратов.
– Я не пытаюсь покончить с собой, – настаиваю я. – Обещаю.
Арне подозрительно разглядывает меня.
– Так что происходит? – Он перебирает упаковки. – Почему во всех них не хватает таблеток? Их не так выписывают, верно?
– Нет, не так. – Я потираю лоб.
– Так что ты делаешь?
Я вздыхаю, пытаясь выиграть больше времени.
– Это длинная история, – говорю я, надеясь, что на этом он остановится. Но понимая, что этого не случится.
Арне садится на стул.
– Ну, у нас вся ночь впереди. – Он поглядывает на настенные часы. – Или, по меньшей мере, ее остаток.
– Почему ты не спишь? – спрашиваю я.
– Я не мог заснуть. Я шел в столовую выпить чего-нибудь и увидел свет под дверью.
Звучит правдоподобно, но никак нельзя знать точно, правда это или нет.
– Послушай, – добавляет Арне, смягчаясь. – Давай я тебе принесу выпить, а ты приходи в мою комнату. И мы поговорим.
Я обдумываю это.
– Мне лучше пойти спать. У меня завтра много дел.
Арне качает головой.
– Я не выпущу тебя из поля зрения следующие несколько часов. До тех пор, пока полностью не буду уверен, что ты… – он снова поглядывает на таблетки, – не сделала какую-нибудь глупость.
Впервые за это время, показавшееся мне вечностью, мои губы подергиваются в улыбке. Этот мужчина далеко не глуп, и его беспокойство кажется искренним.
Кажется, вторит предостерегающий внутренний голос.
– Ладно. Я выпью чашку чая, – соглашаюсь я, собирая таблетки и пряча их обратно в шкаф. – Но давай посидим у меня в комнате.
– Договорились. – Он встает и направляется к двери. – И тогда ты сможешь объяснить, что происходит.
Глава 29. 5 июля, 2021 года
– Вот. – Арне ставит чашку возле моей кровати. – Я сделал чай без кофеина, чтобы ты могла заснуть.
– Спасибо.
– Ну давай, рассказывай, – говорит он, усаживаясь на стул. – Что ты делала со всеми этими таблетками?
Я изучаю его лицо, ища подсказки. Как я могу доверять этому человеку? Здравый смысл подсказывает, что мне нужно быть осторожной; с другой стороны, я отчаянно хочу с кем-то поговорить о том, как, по моему мнению, умер Алекс. И сейчас Арне здесь.
– Я их сортировала. Жан-Люк оставил все в беспорядке.
Похоже, я его не убедила. Он рассматривает мое лицо, очевидно думая, можно ли мне доверять.
– Это как-то связано со смертью Алекса?
– Почему ты спрашиваешь? – мне не удается скрыть удивление.
Он молчит. Глядит в чашку, как будто ища в ней ответ.
– Ты веришь, что это было самоубийство? – спрашивает он наконец.
Я колеблюсь, раздумывая, как ответить.
– Сандрин кажется вполне уверенной, – уклончиво замечаю я. – Это она и сказала АСН.
– Я так и понял. – Арне кривится в недоверчивой усмешке.
– Ты разве ей не веришь?
– Сандрин? Нашей почтенной начальнице? – говорит он непривычно саркастичным тоном.
– Значит, тебе она не нравится? – удивленно хмурюсь я.
Арне не отвечает, рассматривая что-то на своих джинсах. Он полностью одет, замечаю я. Что странно – разве он не говорил, что встал попить, потому что не мог уснуть? Почему он просто не надел халат?
– Арне? – спрашиваю я.
– Не то что бы она мне не нравится. – Он вздыхает, потирая щеку. – Он явно не брился несколько дней. – На самом деле у меня было больше проблем с Жан-Люком.
– Я не понимаю, – хмурюсь я.
– Ты не знаешь? – Он приподнимает бровь. – О нем и Сандрин?
Я глазею на него.
– Что ты имеешь в виду? Они что, были любовниками?
Арне кивает, и я пытаюсь переварить эту новость. Сандрин и Жан-Люк были любовниками?
– Но он был женат, – выпаливаю я и тут же чувствую себя глупо. В конце концов, это часть культуры ледовых станций, когда сотрудники сходятся на время пребывания – полярный муж или жена, как их называют – а потом возвращаются к своим семьям. Что случается в Антарктике, остается в Антарктике, по крайней мере, в теории.
Но Жан-Люк и Сандрин? Я испытываю смешанные эмоции. Шок. Разочарование в моем предшественнике, которого я приняла за преданного семьянина. И стыд – я, кажется, всегда обо всем узнаю последней.
– Почему ты не говорил мне об этом раньше? – спрашиваю я Арне, искренне чувствуя себя оскорбленной.
Он смотрит на меня. На секунду мне кажется, что он хочет поделиться со мной чем-то невысказанным, но момент уже упущен.
– Я… – колеблется он. – Я не уверен. Извини. Наверное, я не хотел все будоражить. Ненавижу все эти сплетни и слухи, которые так быстро расходятся здесь.
Или же Арне просто мне не доверял? Грудная клетка сжимается от разочарования, и я понимаю, насколько важно, что думает обо мне этот мужчина.
– Поэтому у тебя были с ним проблемы? – спрашиваю я, отгоняя это чувство. – Не только из-за наркотиков, но и потому, что Жан-Люк изменял?
Арне ерзает на стуле, пытаясь устроиться поудобнее.
– Ага. У моего отца много лет была любовница за спиной матери. Я думаю, мне не нравятся люди, которые хотят усидеть на стуле.
– Усидеть на стуле? – повторяю я. – Ты имеешь в виду, усесться на два стула сразу?
– Да. Мне кажется, это было нечестно по отношению и к Сандрин тоже и оказывало дестабилизирующий эффект на всю базу. Об их отношениях стало известно летом, но нам всем приходилось притворяться, что мы ничего не знаем.
Я обдумываю это. Господи, Сандрин, наверное, была раздавлена, когда Жан-Люк погиб. Как она умудрилась продолжать вести дела на станции? Несмотря ни на что, я чувствую проблеск сочувствия к начальнице.
– Дело в том, – продолжает Арне, – что Сандрин не хотела заканчивать отношения, когда они поедут домой. По всей видимости, она очень ревновала его к жене. Даже угрожала связаться с ней и рассказать обо всем.
– Серьезно? – я смотрю на него, открыв рот, пытаясь все это осознать. Но была ли эта интрижка настоящей или это просто местные сплетни? Я решаю спросить Каро утром. И надо бы еще поинтересоваться у нее, куда мог деться телефон Алекса. Но это соотносится со всем, что сказал Жан-Люк в видео, как фамильярно он назвал ее Сэнди. Я никогда не слышала, чтобы кто-то другой к ней так обращался.
Я вспоминаю вещи Жан-Люка, сваленные в том шкафчике в «Бета». Поэтому Сандрин придерживает их? Может, она боится, что они как-то выдадут ее секрет?
Или же она просто не хочет отпускать их, эту последнюю часть его. Это может объяснить, почему пропали его компьютер и блокнот – она, должно быть, знала, что они могут содержать доказательства их связи. Как и с письмом, которое он написал жене.