Она поворачивает фонарик, и я вглядываюсь в его узкий луч. Замечаю разводной ключ, валяющийся в нескольких метрах от нас. Еще дальше распластавшееся ничком тело Дрю. Как раз когда я начинаю думать, что он мертв, его нога дергается, это сопровождается наполовину приглушенным снегом стоном.
– Одну секунду. – Каро прислоняет фонарик к ледяному хребту, встает на ноги, сжимая живот от боли. Я наблюдаю, трясясь от холода и адреналина, как она возвращается к Дрю. Она достает несколько толстых пластиковых кабельных стяжек из кармана пуховика, вроде тех, что я миллион раз видела на расшатанных трубах или кабелях в «Бета». Она умело перевязывает его лодыжки и руки, будто сковывает быка, морщась от движений.
У нее было достаточно практики, думаю я, вспоминая ее детство на скотном ранчо в Новой Зеландии.
А потом вспоминаю кое-что еще.
Намного более важное. И неотложное.
– Арне! – хрипло выкрикиваю я Каро, охваченная всепоглощающей паникой. – Нам надо найти Арне.
Глава 48. 14 июля, 2021 года
– Все готово? – спрашивает Люк, вваливаясь в клинику в уличном обмундировании.
Я оглядываюсь, чтобы убедиться.
– Настолько готово, насколько возможно. – Я отгоняю очередную вспышку тревоги, слишком хорошо осознавая приближающуюся опасность. Все против нас.
– Ты идешь, Кейт? Соня? – Люк переводит взгляд с меня на нее.
Я колеблюсь. Мне стоит остаться здесь, убедиться, что Арне в порядке. Его все еще беспокоит боль в том месте, где пуля раздробила висок, к счастью, мозг почти не поврежден. Кроме того, мне нужно поменять повязку на обмороженных участках его кожи.
Но еще я знаю, что, если это не сработает, у меня будут проблемы похуже.
– Ты иди, – говорит мне Соня. – Я останусь здесь, прослежу за ним.
– Как долго это займет? – спрашиваю я Люка.
– Недолго, – отвечает он. – Максимум полчаса. Нам действительно нужна твоя помощь, если ты сможешь. Том занят рацией, так что нас всего шестеро.
Я осматриваю Арне. Он на кушетке, отсыпается под очередной дозой морфия.
– Иди, – ободряюще улыбается мне Каро из кресла, где она кормит грудью маленькую Кейт, которая оказалась сильнее, чем мы думали. Она не пострадала, слава Богу, оставшись наедине в комнате в «Гамма», пока Каро вышла наружу на звук выстрела. Она такая же крепкая, как мать, решаю я.
Я спешу в прихожую и одеваюсь, добавляя дополнительную балаклаву и шапку. Потом стою с колотящимся сердцем, охваченная новой волной страха.
Ты справишься, убеждаю я себя, пытаясь не думать о моей последней встрече со льдом, с этим смертельным холодом. Я отчаянно хочу быть там, помочь остальным, но я слишком напугана.
Я закрываю глаза и выравниваю дыхание. Вспомни силу и смелость Каро, взывает голос в моей голове.
И Арне.
Если они могут, ты тоже можешь.
Глубоко вдохнув и проверив заряд фонарика, я открываю дверь и ступаю наружу, присоединяясь на льду к остальным.
– Хорошо. – Люк раздает каждому из нас по длинному куску дерева, крепко обмотанному тканью, издающему резкий запах бензина. И каждому по зажигалке. Бог знает, где он их нашел. – Я займу два первых бака. Арк, ты бери два следующих, потом Роб, Раджив, Элис и, наконец, Кейт. Все поняли, что делать?
Мы впятером киваем.
– Я дам сигнал фонариком, ладно?
Мы все снова киваем.
– Есть кто верующий? – спрашивает Люк.
– Русское православие считается? – интересуется Арк.
– Сойдет. Начинай молиться и убедись, что Бог внимательно слушает. – Он оглядывает всех нас. – Удачи.
Мы нервно переглядываемся, затем бредем по снегу к нашим местам. Я тоже ловлю себя на молитве, отлично понимая, что все может закончиться плохо. Нам понадобится любая помощь.
Все обстоятельства против нас.
Хватит, говорю я себе, стоя в темноте возле одного из больших топливных баков, которые Люк с Арком вытащили на лед.
К счастью, ветер утих с тех пор, как мы с Каро укрылись в «Гамма», и теперь нас окружает тишина. Я топаю ногами, прислушиваясь к звукам, но не слышу ничего, кроме кашля Элис в пятидесяти метрах от меня. Я делаю медленные ровные вдохи, пытаясь не думать о холоде, о случившемся здесь в те ужасающие часы пять дней назад.
И обо всем, что произошло потом. Как мы нашли Арне при смерти на льду, наполовину замерзшего и истекающего кровью. Как понадобилось три человека – Арк, Люк и Роб – чтобы затащить Дрю обратно в «Бета» и запереть его в одной из кладовых. О тревожных часах возле Арне в ожидании, пока он придет в себя, в надежде, вопреки всему, что его мозг не слишком сильно поврежден.
О радости и облегчении, когда он наконец-то открыл глаза и пробормотал мое имя. Чудо.
Два чуда, думаю я, вспоминая о маленькой Кейт.
Теперь нам всего лишь нужно третье.
Я напряженно вслушиваюсь, но вокруг все еще тихо. Так что я отвлекаюсь, разглядывая небо надо мной. Сегодня нет облаков, и я могу видеть миллиарды крохотных точек света, отбрасываемого бесчисленными звездами и галактиками, и яркую переливчатую полосу Млечного Пути. Это так красиво, и я наслаждаюсь зрелищем – это, скорее всего, самый чистый вид на ночное небо, который мне доведется увидеть за остаток моей жизни.
Я как раз нашла на небе Южный Крест, когда замечаю трижды мигнувший фонарик Люка.
Сигнал.
Поспешно, с колотящимся сердцем я стаскиваю перчатку и достаю зажигалку из кармана. Рука так сильно трясется, что я едва удерживаю ее, и у меня уходит несколько попыток на то, чтобы поджечь конец моего факела. Пламя вздымается, освещая окружающий лед зловещим оранжевым свечением, напоминающим мне аврору.
Я быстро окунаю его в бочку, отскакивая вбок, когда горючее взрывается свистом и красной вспышкой. Я спешу на другую сторону, зажигаю второй бак. Отступив назад, я смотрю на остальных, поражаясь двум параллельным огненным линиям передо мной.
Пожалуйста, Господи, молюсь я, теперь уже более искренне.
Пожалуйста, пусть это сработает.
Издалека доносится звук, похожий на слабое жужжание насекомого. Я слушаю, думая, не ошиблась ли я.
Может, я это выдумала?
Медленно, неумолимо звук становится громче, нарастая в отчетливый гул двигателя. Я прищуриваюсь, оглядывая пространство к северу от нашей самодельной посадочной полосы, сердце колотится от смеси страха и нетерпения.
Вот!
Элис победно восклицает, тоже заметив это – группа фонарей низко над горизонтом, некоторые из них мигают, другие горят ровно. Все внутри меня приподнимается, когда «Твин Оттер» появляется в поле видимости. Фонари становятся больше и ярче по мере того, как самолет слегка смещается влево и выравнивается по линии посадочной полосы.
Я сжимаю кулаки, сдерживая эмоции.
Пожалуйста, пусть все получится. Пожалуйста.
Высокий визг двигателей, его двух вращающихся пропеллеров превращается в рокот, когда самолет снижается, направляясь ко льду. Я закрываю уши руками, затаив дыхание, наблюдаю, как он опускается все ближе к земле.
Пожалуйста.
На секунду мне кажется, что он не сядет, что маленький самолет устремится назад в воздух, но мгновение спустя его колеса ударяются о лед, несколько раз подпрыгивают, вздымая струи снежных кристаллов, блестящих в оранжевом свете. «Твин Оттер» несется ко мне, его двигатели взвизгивают, когда он резко сбавляет скорость, наконец останавливаясь в нескольких ярдах от меня.
Они это сделали.
Они действительно, мать его, это сделали!
Раздается ликующий хор, и все спешат поприветствовать пилотов, уже спускающихся из кабины экипажа. Несколько пассажиров появляются через боковые выходы, двое из них в армейской униформе, вооруженные внушительными на вид пистолетами. Поднимая руки в приветствии, они немедленно принимаются выгружать запасы из задней части самолета.
Третий пассажир присоединяется к пилотам, когда они приближаются, широко улыбаясь и пожимая нам руки.
– Боже мой, – говорит мужчина с легким канадским акцентом, – надо признаться, это было слегка опасно.
К моему стыду, я заливаюсь слезами, охваченная облегчением, восторгом и благодарностью. Они добрались. Все эти люди рискнули жизнями, чтобы совершить это путешествие посреди зимы – путешествие настолько сложное, наполненное опасностью, что его практически никто и не пытался осуществить.
Канадец успокаивающе кладет руку мне на плечо и разглядывает мое лицо в пляшущем свете горящих бочек.
– Как я понимаю, ты Кейт.
Я киваю, вытирая слезы рукой в перчатке, прежде чем они успеют замерзнуть.
– Я Джон, новый доктор. Я слышал, ты герой.
У нас мало времени. Пилотам нужно держать двигатели включенными, чтобы масло и топливо не замерзли. Джон, Арк и два солдата помогают выкатить Арне на багажной тележке и загрузить его на борт, Каро и ребенок усаживаются за ним.
Я задерживаюсь на льду, прощаясь. Арк заключает меня в свое медвежье объятие, явно не желая отпускать, его плечи напряжены. Элис не скрывает слез, рядом с Томом, опирающимся на костыли, которые я нашла в клинике.
– Осторожно с ногой, – говорю я, пожимая его руку. – Не слишком напрягайся, пока полностью не заживет.
Он кивает, а Соня достает что-то из кармана и оборачивает им мою шею. Это красивый шарф, в таких же зимних тонах, как мои милые носки.
– Скоро увидимся, – говорит она, крепко сжимая губы и часто моргая.
Я нерешительно забираюсь на сиденье рядом с Арне. Несмотря на все, я осознаю, что мне грустно уезжать. Оставлять этих людей, с которыми мы столько пережили вместе, оказывается намного сложнее, чем я ожидала.
Но они теперь в надежных руках. На базе есть новый доктор, а солдаты присмотрят за Дрю, пока все не улетят в сентябре. Арк смог починить генератор, нога Тома хорошо заживает – он твердо решил, что хочет провести остаток зимы с остальными. Даже Люк преобразился в развернувшемся на станции ужасе, взяв на себя обязанности Дрю и Арне.
Я усаживаюсь между Каро и Арне. Он слабо улыбается, поднимая большие пальцы вверх, но Каро чувствует, как сильно я нервничаю. Она смотрит на маленькую Кейт, укутанную внутри ее пуховика, потом берет мою руку и пожимает ее.