Пожалуй, будь на месте воинов Килдера ополчение любого другого вольного города, они бы давно убежали в ужасе, но Кот не терял зря времени. Люди не желали терять новообретенную свободу, яростно сражаясь за нее против аристократа-завоевателя в лице Грея. У лучников постепенно заканчивались стрелы, а корзины с колчанами остались у потерянного борта. Все больше эльфов вынимали из ножен мечи и присоединялись к перевертышам. Большинство зверолюдов действовали вместе, прикрывая друг друга, и вливание остроухих воинов явно пошло на пользу. Одиночки с двуручным оружием не могли как следует развернуться из опасения задеть своих.
Они вполне успешно отбивались, пока у эльфов окончательно не закончились стрелы. Этим воспользовались скопившиеся на носу арбалетчики, по одному убивая самых опасных перевертышей. Попытки прорваться к вражеским стрелкам приносили новые смерти, пусть зверолюды никогда не уходили в золотые чертоги Томана в одиночестве.
Раненых становилось все больше, а свободного пространства все меньше. Хуманское кольцо все сильнее сжималось вокруг капитанского мостика. Еще несколько минут, и килдерцы могли праздновать победу, оплаченную сотнями жизней.
Собственные телохранители не пускали Грея в бой и ему оставалось только безучастно наблюдать из-за щита за все новыми смертями. Лис сохранял относительное спокойствие, в конце концов у него еще оставался шанс на спасение в виде соколиной сущности, пусть он и слабо представлял, каково будет лететь без сил.
Постепенно все больше его охранников спускались по лестнице, чтобы закрыть бреши в защите, пока он не остался наедине с Дараком и бессознательной Сефир. Человек с растущим отчаянием бросал на эльфа полные мольбы взгляды. Несмотря на трясущиеся поджилки, он не пытался спастись, готовясь ударить по первому поднявшемуся по ступеням килдерцу.
«Оно не может закончиться так» — Грей впал в оцепенение, эмоции покинули его, оставив холодное равнодушие и спокойствие. Он опустил голову, глядя на разворачивающуюся на палубе резню с нового ракурса. Вместо эльфов, перевертышей и людей он видел ярко сияющие огоньки, охваченные разноцветными эмоциями, в основном алым гневом, темно-синим страхом и сверкающей золотой верой.
Ближайший светляк сам прыгнул в ладонь лиса. Грей слегка надавил двумя пальцами и в сердце крикуна-щитоносца будто вонзилась игла. Не в силах сделать вдох, он медленно упал на колени, уставившись в пустоту невидимыми глазами. Лис мгновенно осознал всю доставшуюся ему власть — он держал в ладони человеческую душу, и мог сделать с ней все, что угодно.
Тьма внутри вкрадчиво зашептала, предлагая поглотить столь вкусное угощение и вернуть часть сил, чтобы указать зарвавшейся черни на ее место. А затем поглотить еще несколько душ, для устрашения, чтобы подобная дерзость больше никогда не повторялась… К тому же они так вкусны…
Лис неосознанно свел пальцы еще ближе, тепло чужой души приятно ласкало ладонь.
«Но ведь я… не такой?» — неуверенно проговорил голос на краю сознания. — «Такой долгий путь, столько смертей, чтобы не дать тьме захлестнуть Ласэаран, чтобы… Самому стать одним из них?»
«Некоторые черты нельзя пересекать», — отчетливо вспыхнула новая мысль, будто произнесенная звонким девичьим голосом, в то же время казавшимся бесконечно мудрым и глубоким.
— Ну уж нет. — Грей встряхнул головой и дернул плечом, словно сбрасывая с него чужую ладонь, и разжал пальцы. Дерзкий щитоносец шумно вдохнул, повалившись ниц. Решение пришло к лису само собой.
Разноцветные камни в золотой короне вспыхнули с новой силой, щедро снабжая ею носителя. Лис встрепенулся, переполненное энергией тело жаждало действий. Его наполняла сила, которой он никогда не чувствовал прежде. Сейчас он вполне мог посоревноваться с Меландром или Сефир.
— Довольно! — Власть в раскатистом голосе лиса мгновенно прекратила сражение. Выпущенные когти Кацака замерли в дюйме от быстро бьющейся жилки на шее прижатого к мачте килдерца. — Бросить оружие!
На ногах оставалось не так уж много перевертышей и эльфов, куда больше за их спинами лежало раненых. Люди откровенно колебались, их было во много раз больше, чем защитников. Еще несколько минут и захватчики окончательно падут, Килдер останется свободным. Вот только… сопротивляться приказу фигуры в сияющей короне оказалось решительно невозможно. Особенно впечатлительные видели за его спиной пару едва уловимых силуэтов.
Послышался звон брошенного на палубу меча, за ним последовал стук копья и арбалета. Оружие посыпалось смертоносным дождем и вскоре все килдерцы стояли с высоко поднятыми руками. Приказу последовали даже перевертыши с эльфами.
— Свяжите их. — Грей молча наблюдал за исполнением приказа. Лис боялся отводить взгляд, прилив сил исчез также внезапно, как и появился, и вместе с ним пропала возможность управлять людьми голосом. Если он покажет слабину, все начнется заново.
Он отвлекся, только когда над головой раздалось шумное хлопанье крыльев. Рин с виноватой мордочкой опустила Стеллу — белоснежное платье ведьмы безнадежно помялось. Местами оно было покрыто копотью и заляпано кровью, в то время как на самой драконице не было ни царапины.
— Ну и бардак вы тут устроили! — поспешно воскликнула она, переводя с себя подозрения.
Появившаяся из облака черного дыма Роза высказалась по другому. Ее полная непечатный выражений и наемничьей брани речь вогнала в краску всех без исключения на палубе, а выжившие шиммерцы ускорились вдвое, чтобы побыстрее выполнить приказ и скрыться с глаз сердитой лисицы.
— Как ты мог устроить такое! — Она обвиняюще ткнула пальцем с заостренным коготком в его грудь. — Вот стоило ненадолго отвлечься, и...
Грей бросил быстрый взгляд на палубу, но никто и не помышлял о бунте. Глухо фыркнув, он молча прижал любимую к себе, зарывшись носом в ее рыжие волосы.
— Я тоже рад тебя видеть. Выйдешь за меня?
Роза поперхнулась на полуслове и обмякла в крепких объятиях.
— А что же скажут другие? — непривычно робко произнесла она.
— На-пле-вать. — Лаконично ответил Грей. Грудью почувствовав слабый кивок, он расплылся в широкой улыбке и поцеловал лисицу в нос, с трудом сдерживаясь от разрывания одежды. К сожалению, сейчас у них были дела поважнее репетиции первой брачной ночи. — А где Кот?
— Его Рин несла. — Безымянная странным образом успела подружиться с драконицей за время короткой вылазки.
— А что я? — Итак синее пятно на белых щеках стало еще на несколько тонов темнее. — Он очень тяжелый! Я оставила его вон там.
Все дружно проследили за пальцем драконицы. На вершине центральной мачты висел человек, «надежно» надетый штанами за ее кончик.
«Хорошо хоть без сознания, а то бы еще грохнулся со страха».
Улыбка не сходила с лица Грея до самой ночи, у лиса даже заболели мышцы, но он был счастлив как никогда. Все наконец-то закончилось.
— Привет, сестренка. — Юная девушка в ослепительном белом платье с оранжевыми вензелями у подола и солнцем на спине лучезарно улыбнулась темной женщине в девятизубцовой короне. — Давно не виделись!
— Я бы предпочла, чтобы так и осталось, — холодно ответила она.
— Не дуйся! Подумаешь, проиграла целую вечность назад. Зато как красиво отомстила! Добровольно ушла в Бездну и забрала с собой весь Пантеон! — Светлая плюнула себе на ладонь и протянула руку сестре. — Мы в расчете. Мир?
Темная неохотно повторила ритуала, крепкое рукопожатие скрепила сделку.
— Я забрала не всех. Фемида осталась и правила миром десять веков.
— Ого! Никогда бы не подумала. — Селеста захлопала в ладоши. — И как она? Построила вычурную империю, где властвует закон? Величественные суды на каждой улице, куда не плюнь ее статуи и храмы?
— Нет, она просто следит за исполнением сделок. — Тамь едва заметно поморщилась. — И теперь в нее верит весь континент. Даже нам приходится соблюдать условия договоров.
— Так даже лучше, никогда не любила ложь. Она всегда была не от мира сего. — Богиня света указала на Грея, за которым Тамь наблюдала из-за полога. — Зачем он тебе?
— А тебе? — риторически спросила темная.
Обе сестры одновременно вздохнули, передразнивая серого лиса. Не каждый день выпадала возможность заиметь в марионетки целого императора. Теперь же ни одна не позволит другой завладеть столь удобной фигурой для игр.
«Не могла пробудиться на десять минут позже? Почти получилось!»
— Когда появятся остальные?
— Нескоро. Очень нескоро. — Селеста лукаво улыбнулась. — Когда меня призвал этот мальчик, я захлопнула приоткрытую тобой дверь. Пусть еще подумают над своим поведением.
— То есть… только мы вдвоем? — недоверчиво спросила Тамь.
— Именно! И Фемида! — радостно воскликнула светлая. — Поделим мир, как в старые добрые времена? Чур, мне его империю!
— Не пойдет, он член темного совета и должен возвести храмы во всех главных городах.
— Ну, это должность добровольная! Про места и размеры вы наверняка не договорились, а мне есть что предложить, если мои великолепные храмы и статуи появятся на центральных площадях, а твои поместят на кладбищах. Я свистнула у Томана шлем!
— Даже не вздумай!
Две сестры, вечные соперницы, которые не могли существовать друг без друга, медленно удалялись прочь, полностью поглощенные спором.
Эпилог
Вольфганг Урц сиял ярче начищенного имперского динара. За прошедшую с конца войны луну юноша возмужал, вытянувшись еще сильнее и раздавшись в плечах. Обильная кормежка и постоянные физические упражнений с Илмой явно пошли ему на пользу.
Гисен не пришелся по вкусу бывшему пограничнику, а ныне обычному селянину. Вместе с Хартманом и собранными им поселенцами Вольфганг отправился в Виларибо, чтобы возродить заброшенную деревню, благо война обошла ее стороной и дома остались целы. Найденный кошель с золотом позволил закупить достаточно семян, припасов и инструментов, чтобы спокойно пережить зиму и в следующем году засеять новый урожай взамен погибшего из-за заморозков. Хартман выделил им с Илмой прекрасный дом около своего и в целом жизнь казалась полной солнца и радуг.