Поскольку исключить такую вероятность нельзя, будет разумно, если сейчас я использую открывшиеся возможности на все сто. Я отполз назад, в холод, которого не ощущал, и подумал было о том, чтобы двинуться на равнину, но эта мысль почему-то вызвала у меня же мощное отторжение. Может быть, потом.
Вместо того я направился к горам. К логовищу Душелова. Без Копченого мне удалось подобраться совсем близко, даже не потревожив ворон. Они дрыхли. Как и их хозяйка.
Гости уже ушли, так что ни хрена я не выяснил. Стоило бы, наверное, наведаться в Вершину, да посмотреть, что там к чему, но на востоке уже забрезжил рассвет. И чем светлее становилось, тем сильнее мне хотелось вернуться в безопасное прибежище собственной плоти.
Матушка Гота уже была на ногах. И ей, похоже, удалось то, что не удалось Душелову, – каким-то образом она ощутила мое появление. Когда я проскользнул внутрь, она обернулась, уставилась прямо на меня и нахмурилась, поскольку ничего не увидела. А потом содрогнулась, как бывает, когда по спине пробегает холодок. Затем Гота вернулась к своей стряпне. Причем, как я приметил, готовила она больше, чем все мы – и я, и Тай Дэй и она сама, – могли бы слопать за целый день. Не иначе как решила тайком подкормить дядюшку Доя.
55
– Выглядишь ты не ахти, – сказал мне за завтраком Одноглазый.
– Спасибо на добром слове.
– А что случилось?
– Дурные сны.
Колдун не знал, с чем мне пришлось столкнуться. Я решил повременить и не выкладывать ему все сейчас, но, тем не менее, перешел на форсбергский и сказал:
– Похоже, наша воронья подружка спелась со своим старым приятелем Ревуном, дорогушей Обманником и дитем.
Тай Дэй и матушка Гота вскинули на меня глаза, потому что слово «Обманник» я намеренно произнес по-таглиосски – «туга». На нюень бао оно звучит точно так же.
– А старина Длиннотень, стало быть, думает, что вокруг него тишь да гладь.
– Ага. Старик частенько говаривал, что даже параноику кто-нибудь может засадить нож в спину.
Обычно он говорил это в тех случаях, когда я обращал внимание на его паранойю.
– Сама по себе новость приятная, хотя не знаю, как нам это использовать.
– Не моя проблема. Я человек маленький. Мое дело доложить, а решения принимает капитан. На то он и капитан.
Забавы ради вместо «капитан» я обронил таглиосское слово джамадар. Тай с матушкой Готой тут же снова на меня вытаращились. В понимании Обманников джамадар являлся больше чем капитаном; не только предводителем отряда Душил, но и полновластным вождем духовного братства, считавшегося чем-то вроде маленькой нации. Последним оставшимся в живых джамадаром являлся Нарайян Сингх, ставший джамадаром джамадаров еще до того, как его единоверцам пришлось туго. Мои родственнички наверняка решили, что мы рассуждаем о живой легенде, святом Обманников, который все еще ходит по земле, исполняя волю своей богини.
Умяв свой завтрак, я поблагодарил матушку Готу, встал и выбрался из норы. Тай Дэй потащился следом.
– Мне надо навестить капитана, – сказал я ему. – Тебе незачем идти со мной. Можешь остаться и поработать по дому. – Теперь мы называли нашу берлогу домом.
Тай Дэй покачал головой. В последнее время он не слишком ревностно относился к обязанностям моего телохранителя. Но я не чувствовал себя покинутым.
Я некоторое время подождал Одноглазого, но он так и не вышел. Похоже, дерьмовому коротышке больше нравилось уминать наготовленную матушкой Готой снедь, чем заниматься делами. Впрочем, стоило ли этому удивляться? Костоправ выглядел бодрым и отдохнувшим не в большей степени, чем я. Похоже, и он этой ночью не почивал на ложе из роз.
– Что еще? – буркнул он.
– Я поспал маленько и видел сон. Прогулялся в сад, вернулся обратно, а потом принялся слоняться где ни попадя, безо всякого Копченого. – Я расписал ему самые неприятные подробности.
– А ты сможешь проделать это снова?
– Я проваливался сквозь дыры и щели во времени и пространстве более года и теперь, кажется, начал понимать, что к чему.
– Стало быть, мы могли бы обойтись без Копченого?
– Что не лишне, учитывая, что он того и гляди проснется. – При этих словах я непроизвольно скорчил такую рожу, что Костоправ приподнял бровь. – Было бы забавно, – пояснил я, – понаблюдать за тем, как он станет приспосабливаться к обстоятельствам, пробудившись в совершенно в новом мире.
Костоправ самодовольно ухмыльнулся.
– Понаблюдать-то можно, но только чтобы ветер не дул в твою сторону. Потому как, увидев, чего мы за это время добились, сукин сын наверняка обгадится. Слушай, раз уж ты здесь, сходика к Госпоже, ты ей можешь понадобиться. Я послал ей твои чертежи. Она хочет захватить Нарайяна и девочку. Если она спросит про эти карты – откуда мол, и как? – отвечай, что мы взяли в плен пару офицеров Могабы, принадлежавших к гарнизону Вершины. А больше ты ничего знать не знаешь.
Я хмыкнул – потому что сомневался в своей способности убедительно солгать Госпоже.
– И продолжай свои опыты. Мне надо знать, сможем ли мы обходиться без Копченого.
– Я уже разузнал об одном серьезном препятствии.
– Ну?
– Без Копченого я не могу перемещаться во времени.
Костоправ присвистнул.
– Точно? А может, там все же есть какая-нибудь зацепка? А то, не ровен час, мы окажемся без Копченого как без рук.
– Ты, вроде бы, говорил, что Одноглазый попробует не дать ему пробудиться.
– Пока от него толку было немного.
– А когда было много?
– Увидишь его, пришли ко мне.
– Ладно.
Я выбрался наружу и уставился на лагерь, разбитый под стеной Вершины.
Командир хочет, чтобы я сходил к Госпоже и растолковал ей, как лучше управляться с делами.
Денек выдался погожий. Светило солнце, а легкий ветерок уносил прочь смрад и копоть.
– Может быть, теперь и земля подсохнет, – заметил Тай Дэй. Снег, по большей части, растаял. Стояла весна. В окрестностях Кьяулуна это слово означало непролазную грязь. А там, где грязища, там, рано или поздно, появляется какая-нибудь зараза. Интересно, а не произойдет ли из-за таяния снега наводнение? Такое, что выгонит Душелова из его укрытия?
Так или иначе, в Кьяулун пришла весна. Во всех прочих местах она наступила давным-давно.
56
– Я так и думал, что ты скоро выползешь наружу, – пробурчал Лебедь, когда я присоединился к окружавшим Госпожу соратникам. Наспех перекусывая, они выслушивали ее распоряжения, касающиеся поимки Нарайяна. – Как дерьмом запахнет, ты тут как тут.
Нож изобразил улыбку.
– Этому парню позарез нужна подружка.
– У него вроде бы и есть, только вот незадача, у нее шурымуры с другим парнем.
– Так вот где она была прошлой ночью, а?
– Может быть.
Это могло объяснить, с чего это у Костоправа с утра вид такой квелый. Вечно этому малому неймется…
– Там были Тени, – говорила между тем Госпожа, – но по словам Джарварала в последнее время у них нет проблем. Эти карты, предположительно, показывают, где мы можем накрыть тенеплетов. Если потребуется. А нам это потребуется. Мы должны будем покончить с ними, прежде чем отправимся за Обманником… А, Мурген…
– Смотри-ка, она приметила меня, – сказал я Ножу, выискивая взглядом ворон. Примечательно, что их было немного, да и те, что были, выглядели, как пьяные.
Госпожа явно прибегла к какому-то заклятию, чтобы помешать сестрице удовлетворять свое любопытство.
– Тебя, да не заметить, – промолвил Лебедь. – Ты парень видный, бабы только на тебя и таращатся.
– Иди-ка сюда, – сказала мне Госпожа. – Капитан прислал мне эти чертежи. Что ты про них знаешь?
– Ну… Предполагается, что они надежны.
Они были надежны на все сто, если только за последние часы на Вершине не произошли существенные перемены.
– Они не слишком-то подробные.
– Чем богаты… На тебя не угодишь. Может, ты хочешь, чтобы я выкопал того малого из могилы и дал тебе возможность попрактиковаться с ним в некромании?
Госпожа смерила меня таким взглядом, что я решил – мне хана. Сейчас этот блеф выйдет мне боком. Однако она, кажется, не усомнилась в моих словах и лишь выказала недовольство излишней фамильярностью.
Она продолжила говорить, и я успокоился.
– По правде сказать, кроме местонахождения тенеплетов и Сингха здесь нет почти ничего, чего бы мы и так не знали.
Чертова баба.
– Есть и еще кое-какие сведения, – сказал я. – Длиннотень, вместо того чтобы устраивать нам гадости, почти безвылазно торчит в своей башне – вот здесь – и занимается хрен знает чем. А покои Ревуна расположены где-то тут. Два запасных ковра находятся на площадках – этой и вот этой, а еще один, маленький коврик, постоянно лежит, свернутый, рядом с его кроватью.
Госпожа бросила на меня пронизывающий взгляд, явно интересуясь, откуда я могу знать такие подробности.
– Едва прибыв на Вершину, – продолжил я, – Ревун начал прикрывать свою задницу на тот случай, ежели союзничек вздумает подложить ему свинью.
Госпожа хмыкнула.
– Что ж, Ревуна можно понять. Особенно имея в виду, как Длиннотень пытался обойтись со своими прежними союзниками.
Отвернувшись от меня, она погрузилась в чертежи. Она не бывала удовлетворенной, если кто-то о чем-то знал больше ее.
Жестом Госпожа подозвала к себе Иси, Очибу и Зиндаба. Нары прекрасно ладили с Госпожой – с Костоправом у них так не получалось. Старик не доверял соплеменникам Могабы, хотя они не изменили Отряду и сражались против бывшего соратника.
– Когда предпочтительнее начать операцию – днем или ночью?
– Там это не имеет значения, – промолвил Очиба, который на моей памяти высказывался не более пяти раз.
– Верно. Но я предпочитаю день. Ради поддержания боевого духа.
– Сейчас как раз день, – вставил Лебедь.
– Вижу, ты ни хрена не можешь сделать в обход этого малого, – сказал я Ножу.
Госпожа глянула на Лозана.
– Хочешь посмотреть, как управятся с этим делом твои гвардейцы?