На двери бара висела табличка: «ЗАКРЫТО». Тесс постучала – никто не ответил. Она взялась за ручку – дверь поддалась. Прямо как в фильме: ручка поворачивается, героиня (неизменно дрожащим голосом) спрашивает: «Есть тут кто-нибудь?» И дураку понятно, что внутрь заходить не надо, но она все равно идет.
Снова оглянувшись на водителя, Тесс напомнила себе о револьвере в сумочке и вошла в бар.
Она оказалась в вестибюле, протянувшемся вдоль всего здания со стороны парковки. Стены украшены фотографиями знаменитостей: музыканты в коже, музыканты в джинсах, девчачьи группы в мини-юбках. За вешалками пристроился небольшой бар – никаких табуретов, только стойка, за которой можно выпить, пока ждешь друзей или если основной зал переполнен. Над рядами бутылок светится одна-единственная рекламная вывеска: «БУДВАЙЗЕР».
Будвайзер. Тебе понравится, подумала Тесс.
Она сняла темные очки, чтобы не споткнуться, и заглянула в главный зал. Ни души! Одуряюще пахло пивом. Под потолком неподвижно висел померкший зеркальный шар. Деревянный пол напоминал каток для скейтеров, на котором Тесс с подружками тусовались каждые летние каникулы с восьмого класса и до конца школы. На сцене по-прежнему стояли инструменты – вероятно, сегодня вечером «Зомби-пекари» устроят очередной праздник рок-н-ролла.
– Добрый день, – проговорила Тесс. Ее голос эхом отозвался в пустом зале.
– Я здесь, – послышалось сзади.
Будь голос мужским, Тесс бы завизжала. Она умудрилась сдержать крик, но обернулась так быстро, что чуть не потеряла равновесие. Стоявшая у вешалок невысокая тщедушная женщина, удивленно моргнув, отступила на шаг назад.
– Эй, полегче!
– Вы меня напугали, – сказала Тесс.
– Вижу. – Вокруг лица незнакомки клубилось облако спутанных волос, из которых торчал карандаш. У нее были необычные голубые глаза, один чуть больше другого. Девушка с картины Пикассо, подумала Тесс. – Вы – дама с «фордом» или дама с «хондой»?
– С «фордом».
– Есть документ, удостоверяющий личность?
– Даже два, но фотография только на паспорте. Все остальное в сумочке. В смысле, в другой сумочке. Я надеялась, что она у вас.
– К сожалению, нет. Может, вы засунули ее под сиденье? Мы заглядываем только в бардачок, и то если машина не заперта. Ваша была открыта. На страховом полисе есть ваш номер телефона. Полагаю, вам это известно. Наверное, ваша сумочка дома. – Судя по голосу Бетси Нил, она в этом сомневалась. – Документа с фотографией хватит, лишь бы вы там были на себя похожи.
Бетси Нил повела Тесс к двери за гардеробом, а потом – по узкому извилистому коридору, огибающему главный зал. И здесь на стенах красовались снимки музыкантов. В какой-то момент женщин накрыло облако хлорки, от которого у Тесс защипало в глазах и запершило в горле.
– Если вас сейчас смущает туалетная вонь, представьте, как тут пахнет в разгар вечера, – сказала Бетси и добавила: – Ой, точно – вы же здесь были.
Тесс промолчала.
В конце коридора находилась дверь с табличкой: «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ». За ней располагался просторный уютный кабинет, залитый утренним светом. На стене висел портрет Барака Обамы, под ним – наклейка на бампер со слоганом: «ДА, МЫ МОЖЕМ». Тесс выглянула в окно – такси стояло за углом, но она видела его тень.
Хорошо. Жди меня, и получишь свою десятку. А если я не появлюсь, не заходи сюда. Сразу вызывай полицию.
Бетси Нил подошла к столу и села.
– Давайте ваши документы.
Тесс пошарила в сумочке, вынула паспорт и удостоверение гильдии писателей. Паспорт не особенно заинтересовал Бетси, зато при виде удостоверения у нее округлились глаза.
– Ого! Вы – автор книг про Уиллоу-Гроув!
Тесс вымученно улыбнулась, превозмогая боль в разбитых губах.
– Есть такое дело. – Голос звучал сбивчиво, словно ее знобило.
– Моя бабушка их обожает!
– Она не одинока, – ответила Тесс. – Когда любовь охватит и следующее поколение, живущее не только на пенсию, – куплю себе усадьбу во Франции.
Эта фраза часто вызывала улыбку собеседников Тесс, но Бетси Нил никак на нее не отреагировала.
– Надеюсь, это случилось не здесь. – Она не стала уточнять, что именно, но Тесс знала, о чем она, и Бетси Нил знала, что Тесс знает.
У Тесс промелькнула мысль повторить историю, придуманную для Пэтси – сработавшая пожарная сигнализация, бросившийся под ноги кот, падение, удар о перила, – но она решила этого не делать. Бетси Нил явно трудится здесь только днем и вряд ли часто посещает «Бродягу» в часы его работы, однако наверняка не питает иллюзий насчет того, что тут творится по вечерам, когда гости напиваются. Именно она приходит сюда по субботам с утра и обзванивает загулявших клиентов. Наверняка ей доводилось слышать множество историй, как кто-то споткнулся, упал в душе и так далее.
– Не здесь, – отозвалась Тесс. – Не беспокойтесь.
– И не на парковке? Если это произошло там, я сообщу мистеру Рамблу, и он поговорит с охраной. Мистер Рамбл – хозяин заведения, а охранники обязаны постоянно мониторить видеокамеры, когда у нас многолюдно.
– Это произошло уже после того, как я ушла отсюда.
Теперь, если заявлять в полицию, то уж точно анонимно. Я солгала, а она запомнит мои слова.
Заявлять или не заявлять? Ну конечно, заявлять. Правда ведь?
– Мне очень жаль. – Бетси Нил помолчала, словно не решаясь продолжить, и наконец произнесла: – Не в обиду будет сказано, но, пожалуй, подобные места не для вас. Вам пришлось несладко, а если история попадет в газеты… моя бабушка очень расстроится.
Тесс согласилась. А поскольку она умела убедительно врать (собственно, это умение и приносило ей доход), то решила применить свой талант.
– Плохой бойфренд – хуже, чем укусы злой змеи [34]. Не помню, кто сказал. Вроде из Библии. Или доктор Фил [35]. В любом случае с ним покончено.
– Многие женщины так говорят, а потом дают слабину. Кто сделал это с вами однажды…
– Сделает это снова. Знаю, я поступила глупо. Если речь не о сумочке, то что из моих вещей у вас?
Мисс Нил повернулась в офисном кресле (солнце упало ей на лицо, высветив необычные голубые глаза), выдвинула ящик стола и достала Тома-навигатора. Тесс была рада вновь встретить своего надежного спутника. Нельзя сказать, что ситуация кардинально улучшилась, но все-таки это шажок в верном направлении.
– Обычно мы ничего не забираем из машин клиентов, просто выясняем адрес и телефон, но мне не захотелось оставлять его в салоне. Ради такой дорогой вещи вор не погнушается разбить стекло, а навигатор стоял у вас прямо на торпеде.
– Спасибо. – Тесс почувствовала, как к глазам, скрытым за темными очками, подступают слезы. – Очень предусмотрительно с вашей стороны.
Бетси Нил мгновенно сбросила маску строгости и тепло улыбнулась.
– Не за что. Если этот ваш бойфренд приползет на коленях, умоляя дать ему второй шанс, вспомните о моей бабушке и всех ваших преданных читательницах и скажите: «Вали отсюда, Хосе». – Она подумала. – Только общайтесь с ним через дверную цепочку. Потому что плохой бойфренд действительно хуже злой змеи.
– Отличный совет. Ну, мне пора. Я договорилась с таксистом, что он подождет, пока я не заведу машину.
Все могло на этом и закончиться, но Бетси Нил, внезапно смутившись, попросила Тесс дать автограф для бабушки. Разумеется, та не смогла отказать. Бетси нашла какой-то офисный блокнот, с помощью линейки оторвала от листка логотип «Бродяги» и положила листок перед ней.
– Напишите «Для Мэри, моей преданной поклонницы». Можно?
Ну конечно. Пока Тесс проставляла дату, ей на ум пришла новая тема для разговора.
– Когда мы с моим бойфрендом… ну… ссорились, мне помог один мужчина. Если бы не он, мне досталось бы еще больше. – Да! Меня могли даже изнасиловать! – Я хотела бы его отблагодарить, но не знаю его имени.
– Вряд ли я смогу помочь, я же работаю в офисе.
– Но вы ведь местная?
– Да…
– Я встретила его в магазинчике неподалеку.
– На автозаправке?
– Да. Мы с моим парнем там поругались. Из-за машины. Я не хотела садиться за руль и ему не разрешала. Мы все время спорили об этом, пока шли по дороге… брели… от «Бродяги».
Бетси Нил улыбнулась, как улыбаются заезженной шутке.
– В общем, тот мужчина подъехал на старом пикапе с такой пластиковой штукой от ржавчины вокруг фар…
– «Бондо»?
– Понятия не имею. – Тесс отлично знала, что это и как называется. Ее отец пользовался только этой маркой. – Когда он вышел из машины, я подумала: он не едет в ней, а носит ее на себе.
Бетси Нил улыбнулась.
– Кажется, я знаю, о ком вы.
– Правда?
– Он был здоровый или здоровенный?
– Здоровенный. – Тесс почувствовала, как в груди нарастает восторг предвкушения. Такое же ощущение она испытывала, когда ниточки лихо закрученного сюжета начинали сплетаться воедино, и каждый раз удивлялась – и в то же время не удивлялась. Большего удовлетворения трудно представить.
– У него на мизинце был перстень с красным камнем?
– Да! Похож на рубин, но слишком большой для настоящего. И коричневая кепка…
– С белыми пятнами, – закивала Бетси. – Он ее уже лет десять носит. Это Большой Водила. Не знаю, где он живет, но точно поблизости, не то в Коулвиче, не то в Нестор-Фоллз. Я часто его встречаю – в супермаркете, в магазине хозтоваров, в «Уолмарте». Такого раз увидишь – не забудешь. Его зовут Эл – а фамилия какая-то польская. И не выговоришь – Стрелкович, Станкович, что-то в этом духе. Его адрес наверняка есть в телефонной книге. У них с братом транспортная компания – какие-то там «грузоперевозки». То ли «ястребиные», то ли «орлиные». В общем, что-то птичье. Хотите, поищу?
– Нет, спасибо, – ответила Тесс. – Вы и так мне очень помогли. Меня ждет такси.