— И? — не понимал Габриэль. — Если бы ты рассказала ему о заговоре, то… Ну, он же не стал бы выдавать тебя замуж за того, кто желал ему смерти?
— Он бы мне ни за что не поверил, — вздохнула Эли. — Подумал бы, что я все это выдумала, чтобы отсрочить свадьбу. Да я и сама до сих пор с трудом верю, что Его Святейшество замышлял такое… Но теперь моему отцу ничего не угрожает. Пока ты и я далеко от замка, пока меня… не поймали.
— А те люди, помогающие тебе. Кто они?
— Серое братство.
Габриэль задумался, вороша память. Гром как-то рассказывал про бездарей, объединившихся с одной целью: истребить всех магов в Олдии. Нет, то братство именовалось не то красным, не то кровавым. Ночные гости, скорее всего, обычные воры и мошенники. Хотя один из них, предложивший прикончить волистов, явно промышлял не только воровством.
— Разбойники? — предположил Габриэль.
— Да, — без промедления ответила Элизабет, словно ждала этого вопроса. — Тебя это смущает?
— Нет, — честно ответил мэйт. — Мне просто любопытно, чего ради серые братья тебе решили помочь. И, — он ухмыльнулся, — каким образом оказались у тебя в неоплатном долгу.
— Три месяца назад я спасла мальчишку. Стражники поймали его на рынке, когда он пытался обокрасть какого-то старсана и его жену. Я велела им его отпустить. Ему было не больше семи. Оказалось, что он младший сын самого Лойда, главаря Серого братства. Он и предложил мне любую помощь, если потребуется… Потребовалось.
— Боги всегда благодарят нас за милосердие, — сказал мэйт, прокручивая в памяти события, которые привели его сюда, на широкое, безымянное поле, под ночное небо.
— Надеюсь, за твое спасение они заплатят щедро.
Слова понравились мэйту. Он нисколько не сомневался, что под кожаной рубашкой между сладких грудей принцессы греется золотой литус. Но, несмотря на это, Эли, видимо, с терпимостью относилась к чужой вере. Принцесса была не сельским бездарем, рисующим знаки Лита при каждом удобном случае. И совсем не такой, как волист Алан, размахивающий руками в попытке доказать, что есть лишь один бог над всей Андрией.
Элизабет зевнула, глядя на костер.
— Передай мне лепешку, пожалуйста, — попросила она. — И сам поешь.
Габриэль протянул ей лепешку, сам взял другую. Но лишь для вида. Сыновья Сэта сытно кормили его сегодня, поэтому есть ему не хотелось. А хотелось узнать, почему принцесса желала очутиться именно в Бэй-Цэнге. Думала, что там ее никогда не найдут? Но в мире много других мест, где она могла бы спокойно укрыться. Желала увидеть диких спирфламов? Возможно. Или ее влекло что-то иное?..
— О цели твоего похода в Бэй-Цэнг спрашивать бессмысленно? — решил уточнить мэйт, дождавшись, когда принцесса прожует кусок лепешки.
Она лишь кивнула, снова набивая рот. Габриэлю нравилась ее честность. Когда Эли хотела есть — она ела, причмокивая, наслаждаясь лепешкой, не задумываясь об этикете. Когда Эли хотела зевнуть — зевала, не прикрывая ладонью рот, как это всегда делали изнеженные ноби. Когда ее одолевал гнев — она гневалась, потряхивая кулаками. И свер с ней, с таинственной целью похода! Наверное, Эли — самая замечательная принцесса из всех. Жаль, что ноби Бруна была совершенно другой.
Ветерок пригнал густой запах кошки, и Габриэль, вскочив на ноги, завертел головой, отыскивая гаргов. Эли, перестав жевать, тоже встревожилась, глядя на взволнованного мэйта.
— Ты что-то чувствуешь?
— Гарги, — тихо сказал Габриэль, изучая звездное небо.
— Я ничего не вижу, — усомнилась Эли в чутье мага.
— Запах. — Мэйт указательным пальцем коснулся собственного носа.
За валунами послышался шум, будто кто-то полз, шурша травой. Принцесса схватила меч и поднялась, всматриваясь во тьму. Габриэль сложил пальцы правой ладони в знаке, а левой выдернул из земли сияющий жезл, направляя его на камни. И мэйт, и Элизабет были готовы атаковать, но при виде противника оба опустили оружие.
Это действительно был гарг, но совсем мелкий, да к тому же раненый. Он водил носом по воздуху и крался, как кошка, волоча хвост и сломанное крыло по траве. Гарг щурился от яркого света и как будто не замечал двух людей у костра. Похоже, сейчас тварюшка полагалась только на свой нюх, звавший ее сюда. К медовым лепешкам и… запаху другого гарга.
Габриэль и Элизабет молча переглянулись. Никто не знал, что делать дальше. Гарг, медленно и осторожно ставя лапы, направился к принцессе, чьи одежды, забрызганные кровью гаргов, знакомо пахли. Он не искал ни воды, ни места для ночлега. Он пришел на запах соплеменников, плотно сомкнув веки, чтобы не ослепнуть от костра и сверкающего жезла. Тварюшка, покрытая серо-зеленой чешуей, вздрагивала от каждого шороха. Сейчас, с перебитым крылом, брошенная другими гаргами, ослепленная двумя источниками света, она казалась беззащитной. И выглядела не страшнее домашней кошки.
Гарг замер в трех шагах от Элизабет, изучая ее запах. Такой знакомый и в то же время совсем чужой, понял Габриэль. В этот момент принцесса чихнула, и гарг фыркнул от страха, убегая во тьму.
— Гляди-ка, света не испугался, — сказала Элизабет, усаживаясь у костра. — Маленький еще совсем, несмышленый.
— Дело в твоей рубашке, — пояснил Габриэль. — Гарг на запах пришел. Думал, тут его сородичи.
— Повезло ему, — осматривая рубашку, сказала Эли.
— Повезло?
— Он ранен. Если бы тут были другие гарги, они бы его сожрали. Как тахарцы.
— Кочевники не едят раненых, — возразил Габриэль. — Они лишь бросают пленных под копыта своим лошадям, задабривая небесного жеребца.
— Я слышала другое, — не согласилась Элизабет. — На самом деле они очень умные, только злые, как голодные сторожевые псы.
— Ты сейчас говоришь про кочевников или про гаргов?
— Про гаргов, — улыбнулась Эли. — В замке старсана Нивена живет один такой. Огромный. Крыс по ночам ловит, сброд вокруг замка распугивает. А днем спит в подвале, накрывшись крыльями. Я сама видела.
— И где он его взял?
— Хм, купил на рынке в Блэкпике, чтобы угодить своему ненаглядному сыну.
— Понятно.
— Говорят, они из Дарквы, — сказала принцесса, зевнула, на сей раз прикрыв ладошкой рот, и уточнила: — Гарги.
— Это потому что света боятся?
— Наверное.
— Тогда получается, и зу-ши тоже из Дарквы.
Эли засмеялась:
— Каменные чудовища из легенд?
— Ну да.
— А ты их видел?
— Нет, но ты ведь не видела Лита…
Тут опять послышался шорох, и Габриэль замолчал, поворачиваясь на звук. Пламя костра тихо трепетало, ветерок чуть шевелил траву, из темноты выглядывал мелкий раненый гарг. Он стоял там, где свет от костра и жезла переходил во тьму, щурился и водил носом, не переступая сумеречную границу.
Габриэль отломил кусочек от своей лепешки и бросил его гаргу. Тварюшка вздрогнула, но не убежала.
— Голодный, — с сочувствием сказала Элизабет.
Гарг повернул голову на голос, пошевелил острыми и маленькими ушками, махнул хвостом, после чего начал обнюхивать брошенный ему кусок. Габриэль и Элизабет молчали, не желая пугать ночного гостя, и улыбались, наблюдая за потешной пугливой зверюшкой. Если бы не крылья, в темноте гарга можно было принять за кота. И движениями, и мордочкой, и размерами этот гарг напоминал самую настоящую кошку.
Он долго обнюхивал незнакомую пищу, но, видимо, был так голоден, что рискнул ее съесть. И управился быстро, проглотив кусочек, пахнущий медом, почти не жуя. Габриэль отломил еще кусок и бросил голодной тварюшке. Лепешка упала еще ближе к огню, но гарга это не остановило. Сощурившись и уже не принюхиваясь, он сразу поднял лепешку с земли. После чего направил мордочку в сторону Габриэля, выпрашивая добавку. Эли тихо хихикала, гарг водил ушками, но с места не сходил, продолжая упорно ждать корма.
Когда от лепешки не осталось даже крошек, гарг зевнул, обнажив два ряда острых, как рыбьи кости, зубов и неспешно пошел к валунам. Камни, напоминающие три крохотные скалы, торчали за кругом света, и возле них гарг почувствовал себя спокойно. Настолько спокойно, что улегся возле одного из них, накрылся крыльями, как покрывалом, и, похоже, решил вздремнуть. При этом его чешуя приняла темный оттенок камней.
Габриэль не знал, чему поражаться больше. Тому, что гарг изменил цвет чешуи, почти слившись с камнями, или тому, что зверек осмелел настолько, что улегся в двадцати шагах от костра.
Эли закуталась в плащ и легла на бок, положив руку поверх меча, обняв его, как мужчину.
— Если хочешь, я первой буду в дозоре. — Она зевнула и положила ладонь под голову.
— Нет, — покачал головой Габриэль, бросив старые одежды в костер.
Глава 18
Яростный визг, словно кошке отдавили хвост!
По сонному мэйту кто-то пробежал, цепляясь когтями за рубаху. Ему показалось, что спал он не больше мьюны с того момента, как его сменила Эли. Вроде едва успел закрыть глаза, как пришлось их открывать, щурясь от бледного утреннего света.
Мэйт приподнялся на локтях, наблюдая за мечущимся гаргом и принцессой, пытавшейся поймать зверька. Гарг паниковал. Сомкнув веки от утреннего света, нервно размахивая целым крылом, он носился кругами, визжал, пищал и шипел, не зная, куда укрыться от солнца. А Эли, чуть согнувшись и опустив руки, бегала за обезумевшей зверюшкой.
Габриэль поднялся, расстегнул застежку плаща и, когда одуревший от света гарг пронесся мимо, бросил на него плащ. Тварюшка запуталась в плаще, точно рыба в сети, еще немного повозилась, но затем успокоилась, оказавшись в темноте. Элизабет склонилась над плащом, собирая его в кучу вокруг дрожащего гарга. Пытаясь полностью оградить его от света.
— Сложно представить, каково ему сейчас. Ведь он, наверное, впервые, кхм, увидел солнце, — произнес мэйт, опустив взгляд. — Знаешь, ночью, пока он спал, я немного пошептал над его крылом. Но, чтобы кости срослись, одного заговора недостаточно.
— А сколько нужно, чтобы оно зажило и он смог улететь?