Эли, дожидаясь встречи с мудрецом, молчала и нервно потирала ладони — точь-в-точь, как это делала Ива у входа в Бэй-Цэнг. Перед тем как признаться во лжи. Но у принцессы, в отличие от механика, были иные причины для беспокойства. Одно слово, один ответ мудреца мог решить судьбу ее брата. Ее собственную судьбу. Не зная, что делать, мэйт решил представиться.
— Меня зовут Габриэль, а это Элизабет, — представил он себя и принцессу, не сводя взгляда с идущего мудреца. — Нам бы хотелось услышать и ваше имя.
Наступила тишина. Мудрец вдруг остановился, замерли и камни, катающиеся вокруг его ног.
— А… Ан… Ан… — задумался он, вспоминая имя. И ответил, как показалось мэйту, с раздражением: — Имена неважны! Они ничего не значат. — Он опустил взгляд и произнес уже с улыбкой: — Кыш! Кыш!
Камни тут же бросились врассыпную, колотя твердыми боками по полу.
— Не лучшая твоя идея, — прошептала Эли с упреком.
Мэйт ничего ей не ответил. Ведь он хотел как лучше.
А мудрец остановился в шаге от них и указал концом посоха на Габриэля.
— Молодые ноги, сильные руки, чистое сердце, — сказал старик. — Ушли от Малыша. Хорошо.
«Малыша»? Мэйт не сразу сообразил, кого старик назвал Малышом. И подумал, что сбежать от каменного гиганта было не очень-то сложно, если бы Эли не упала с лестницы.
Тем временем мудрец искоса посмотрел на принцессу. Фыркнул, будто от нее несло, как от свера. И потерял к ней интерес.
— Знак. Он говорит мне, что ты мэйт и я должен тебе помогать. Кто такие мэйты?
Габриэль смутился и помедлил с ответом.
— Принцы, — пояснила Эли.
Дальнейших объяснений старик не попросил. Он сделал полшага, приближаясь вплотную к мэйту. И остановил свой взгляд на его лице, продолжая с удивлением разглядывать печать мэнжа. Потом протянул руку и указательным пальцем прикоснулся к щеке Габриэля, ощупывая волшебный знак. Прикосновение было странным — нечеловеческим — будто ветром дунуло в лицо.
Габриэль набрал полные легкие воздуха, надеясь почуять запах мудреца. Но, как и прежде, старик не пах ничем. Пахло потом и ромашкой от Эли, пахло камнями от пола и алтаря, пахло чадом от факелов. А старика словно и не было здесь. Хотя он стоял так близко, что можно было разглядеть каждую морщинку на его лице, увидеть, как дрожат огненные лепестки факелов в его больших и черных глазах. Уж не иллюзия ли это, подумал мэйт и ткнул старика в плечо, проверяя реальность его существования. Старик был реален: под кончиком указательного пальца мэйта оказалась сухая и жесткая кожа.
— Ум, ху-ху-хи, — засмеялся мудрец, как от щекотки. — Хочу такую же! — произнес он, словно ребенок, увидевший на ярмарке красивую игрушку. — Можешь сделать мне такую же? — с надеждой спросил он, заглядывая Габриэлю в глаза.
— Я… — начал мэйт, но Эли его прервала:
— Мы пришли забрать Оливера!
Впрочем, Габриэль и не надеялся, что она будет стоять столбом, пока мудрец возмутительно долго восхищается печатью мэнжа. Знакомство действительно затягивалось. Но безымянного мудреца, способного повелевать камнями и не имеющего никакого запаха, торопить все же не следовало.
— Женщина. Нету силы. — Старик опять снисходительно покосился на Эли. — Не знаю Оливера, — отводя от принцессы взгляд, произнес он тихо.
— Человек, которого механики поменяли на камни, — пояснила принцесса, источая жар злобы. — Мой брат. Это мой брат. Мы пришли за ним! — Она почти кричала.
Мудрец сделал шаг в сторону и теперь уставился на принцессу, разглядывая ее лицо.
— А-а, теперь вижу, — сказал мудрец. — Хи-хи-хи.
— Мы — близнецы.
— Оливер — хороший. Сильный и ловкий. Но голова — плохая, совсем дырявая. Прошлое утекло. Помогает мне.
— Помогает в чем? — насторожилась принцесса.
Ей бы радоваться, что Оливер жив и находится здесь, подумал мэйт. А она… Хотя старик тоже вел себя странно. То говорил нормально, то так, словно едва знал язык. Да, мудрец был странным, если не сказать… Слово крутилось в голове, но Габриэль изо всех сил не хотел, чтобы оно звучало даже в мыслях. Как там говорила Ива: «Он видел нас насквозь». Еще, чего доброго, оскорбится, если услышит…
— Тренироваться. Тренировки — хорошо. Мне нужно тренироваться.
— А мне нужно его видеть! — взвилась принцесса. — Он не вещь! Он мой брат!
Грубо. Очень грубо. Мэйт взял принцессу за руку, разжимая ее потный кулак. Но она не приняла помощи, отпихнув его, словно врага. К счастью, старик плевать хотел на нарастающую угрозу и по-прежнему воспринимал Элизабет как пустое место. Он вновь обратил взгляд на мэйта, указав пальцем на печать мэнжа.
— Меняться, — сказал мудрец. — Знак и Оливер. Оливер и знак.
Габриэль почувствовал на себе обжигающий взгляд принцессы. Боги, что он должен сделать — срезать магическую печать со щеки, что ли?
— Я не могу, — честно сказал мэйт. — И мало кто может.
— Кто ее нанес?
— Мой отец.
— Большая сила, — задумался мудрец. — Где он?
— Очень-очень далеко отсюда. На Семи островах.
— Плохо, — сказал старик, от расстройства чмокнув губами. Огонь факелов колыхнулся. — Нет знака, нет Оливера.
Мэйт подумал, что сейчас принцесса точно бросится с кулаками на мудреца. Но пришлось похвалить богов, которые удержали Эли от глупого поступка. К удивлению Габриэля, упрек прозвучал в его сторону.
— Надо было вернуться за хаппой, — прошипела она. — Сейчас бы поменяли ее на Оливера.
— Что такое хаппа? — заинтересовался мудрец.
Появилась надежда. Зыбкая, но все же… Вернуться за хаппой… А там…
— Боевой жезл, созданный механиками. Можно бить и хватать врагов, — торопливо пояснила принцесса. — Редкая вещь.
— Мм… оружие, — брезгливо произнес он. — Оружие не интересно. Сила и знак — интересно.
— Молю вас всеми богами, приведите Оливера, — попросила принцесса. — Я хочу его видеть.
Эли сменила тактику, похвалил ее мэйт. Решила разжалобить старика?..
— Мы проделали очень долгий путь, чтобы попасть сюда, — поддержал ее мэйт.
— Сильные ноги, — помрачневший мудрец легонько стукнул мэйта по голенищу. — Долгий путь — не сложно. Сильные ноги… — задумчиво пробурчал старик, будто вспоминая что-то. И тут его лицо внезапно просветлело: — Тогда поединок! — обрадовался он, стукнув посохом об пол. Пламя факелов колыхнулось, словно радуясь вместе с ним. — Одолеете меня, отдам Оливера. Хи-хи-хи.
— Я тоже буду драться, — уверенно заявила Эли, сжимая кулаки.
— Но твоя спина, — решил отговорить ее мэйт, предвидя тщетность такой попытки.
— Она уже прошла, — соврала принцесса.
Старик усмехнулся, даже не взглянув на принцессу. Но противиться не стал:
— Хорошо. Очень хорошо. Два противника — хорошо. Лучше, чем один.
— Если мы тебя одолеем, то ты вернешь нам не только ее брата, но и силу, которую забрал у механика, — сказал мэйт.
Мудрец бросил взгляд на склянку, висящую у него на левом боку.
— Плохой человек. Хотел украсть зу-ши. Пришлось поставить Малыша охранять. — Он провел ладонью по склянке. — Но я согласен.
Слишком уверенный ответ! Габриэль, вздохнул, понимая, что одолеть мудреца будет непросто. Если вообще возможно. Старик — непредсказуемый противник, способный повелевать камнями, как дрессированными псами.
Мудрец так легко согласился на условия, будто знал, что выиграет в любом поединке. Невзирая на свой изможденный вид, старик владел такими техниками, о которых лучшие маги Семи островов не имели ни малейшего понятия. Не видеть сил мудреца, не учитывать их мог только полнейший глупец. А к ним как раз, похоже, и относилась Эли — мэйт покосился на принцессу, вставшую в боевую стойку.
Габриэль отдал меч принцессе и тоже сжал кулаки. Другого выхода нет. Нужно драться — яростно, страстно, вспоминая все уроки Грома. Нет, не ради Оливера. Ради Элизабет! Пусть даже спасение ее брата сулит лично ему, мэйту Семи островов, скорую разлуку с принцессой. Главное, чтобы она была счастлива. Ведь если это не любовь, то тогда что называют любовью?..
Габриэль поглядел вверх прося помощи у богов и сожалея о том, что с ним рядом нет ни Лэя, ни Грома.
— Начнем, — произнес старик, не сходя с места.
И Эли тут же пошла в атаку. Махнула мечом — быстро, сверху вниз, метя в лохматую голову мудреца. Старик качнулся на месте, словно маятник, легко уходя от атаки. Тогда ударил и Габриэль, целясь в грудь. Мудрец сделал быстрый шаг назад, словно знал об ударе. Правый кулак мэйта взбил лишь воздух, только и всего.
— Ум, хи-хи-хи, — захихикал старик, упиваясь своей ловкостью.
Теперь они атаковали вместе — одновременно, словно единый организм, заставив мудреца отпрыгнуть от двойного удара. Эли не стала медлить и попыталась пнуть хихикающего старца. Мудрец скользнул в сторону, словно по льду. Габриэль угадал момент уклонения и ему — проклятие! — почти удалось задеть противника прямым ударом ноги. Но мудрец — гибкий, словно ивовый прут, — качнулся назад и, встав на руки, кувыркнулся через голову. Перед носом мэйта мелькнула, взбалтывая воздух, босая нога.
Принцессу было не удержать. Как и магию, рвущуюся защитить своего хозяина. Но мэйт решил не давать магией свободу, понимая, что после заклинания у него не останется сил для драки. И если он…
— Аи-и! — крикнула Эли, прыгая на мудреца с разбега. Желая ударить его мечом сверху.
— А-а! — заревел и Габриэль.
Он бросился на старика, пытаясь схватить его обеими руками. Но схватил лишь воздух. Потому что противник совершил немыслимый по высоте прыжок, оказавшись за спиной мэйта. По плечу Габриэля легонько стукнули посохом. Он увидел, как Эли бросилась в атаку, а сам с разворота попытался ударить старика. Тщетно. Мудрец опять отскочил и захихикал.
— А теперь моя очередь! — вдруг сказал он.
Ветер пронесся по залу, подхватывая мудреца и бросая его за спину Эли. Старик схватил ее за косу и ударил коленом. Эли взвизгнула, хватаясь за спину. Габриэль бросился на помощь, занося кулак для атаки. Воздух наискось разрезал посох мудреца. И мэйт ощутил, как ноги теряют опору. Подсечка — хитрая и быстрая. Габриэль ударился плечом об пол. Но сразу вскочил, стараясь не думать о боли, ища взглядом Эли.