Ветер вновь расшалился, пытаясь сорвать с него тонкую белую рубашку. Хэйл что-то тихо прошептал, и его голубые глаза потемнели на мгновение. К неудовольствию студентов, теперь вредный ветер доставал только их, не тронув и волоска на голове стихийника. Довольный, Хэйл продолжал:
– Отражающий щит каждый из вас изучает и в некоторой мере умеет использовать с самых первых этапов познания собственной силы. Поскольку он прост и действует на уровне подсознания. Как любой смертный укрывается руками от удара или брошенного камня, так маг использует вместо этого щит отражения. Какие еще виды щитов вам известны? Кто назовет? Юрнер! – Хэйл кивком указал на подопечного.
– Щит отражения, поглощения и трансформации, – неуверенно пробормотал Гай.
– Неверно! Кто скажет, где ошибка? – Хэйл обвел их внимательным взглядом.
– Трансформация является частью линейки щитов поглощения, – поправил товарища Тео Кахнер.
– Верно! Щиты поглощения делятся на несколько линеек, – пояснил Хэйл, поднял руку и начал перечислять, загибая пальцы. – Рассеивание, трансформация, запечатывание. Первую линейку вы будете изучать на протяжении этого курса. Поскольку она достаточно легка по сравнению с остальными.
– Призракам хорошо, – с легкой завистью отозвался Раду. – С таким даром можно не напрягаться особо.
Трин насторожилась. Камень в ее огород? У нее проблем было куда больше, чем у остальных. Какой уж там дар!
– Призрачность не является даром или навыком, развитым тренировками, – недовольно пояснил Хэйл. – Не разобравшись, ты делаешь глупые выводы.
– Так что же это? – спросил Димер, стоя рядом с Трин. – В этом году двое зачислены на факультет боевой магии с владением призрачностью.
– Ею нельзя владеть, – терпеливо стал объяснять маг. – Призрачность – это своеобразный изъян в ауре мага. Вместо того чтобы быть заключенной в подобие кокона – целостную оболочку, магическая аура нарушена. Оттого способна соприкасаться с аурой другого носителя магической силы. И этот эффект может вызвать ослабление щита. Поскольку враг в некотором смысле одновременно находится и перед ним и за ним. Лицом к лицу с противником. Данное свойство поврежденной ауры веками использовалось среди тайных служб, а также для засылки шпиона в стан врага. И во многом помогло в действиях наших войск во время войны с вердианцами. Призрак имеет свои плюсы при толковом умении пользоваться повреждением ауры. Но и сам оказывается более восприимчив к атакам врага, по понятной причине. Имея достаточно сильный природный дар и не ленясь развивать его, приложив все усилия, можно достичь прекрасного результата. И тогда любой недостаток тоже станет даром, опаснейшим оружием в руках мага. Помните это каждый.
Трин вздохнула. В копилку ее изъянов добавился еще один. Хорошо хоть от призрака есть своя польза. Именно благодаря ему при нужном везении есть шанс вспомнить хоть что-то из прошлого.
– Так какой вид щита использовал каэль Фергас во время отбора, а, Синхелм? – обратился к ней Хэйл.
– Поглощение – рассеивание, – предположила Трин. – Данный вид имеет двухстороннее свойство. Поэтому часто используется для своеобразного уединения, когда есть нужда говорить при посторонних. Щит поглощает любой звук, рассеивая его и не давая вырваться за пределы. Это один из многих способов применения его.
– Ты гляди-ка, – стихийник довольно ухмыльнулся, – что-то соображаешь. Молодец!
– А почему почти все занятия по теории проводятся не в аудитории, как остальные? Почему здесь? – расстроенно протянул Димер.
Сощурившись, в ответ Хэйл произнес нечто беззвучно, небрежным жестом выставив перед этим легкий щит.
– Что? – пробормотал Димер.
– Ответ спросишь у Синхелм, – кинул преподаватель. Он подтянул шнурок, удерживавший волосы, собранные в хвост, и отправился к корпусу. – Перерыв!
– Что он сказал?
– Что?
Вопросы посыпались со всех сторон. Трин сердито поглядела вслед магу. Щеки ее сделались пунцовыми от неловкости. Он думает, что это весело?
– Я не стану повторять это! – возмутилась она.
– Да говори уже, Синхелм! – потребовал Гай. – Тут все свои.
Ну уж нет, развлекать Хэйла она не собиралась.
– Уважаемый каэль Брис хотел сказать, что ты, Димер, пока еще не настолько… э-э-э… потерял совесть, чтобы спать стоя на его занятиях. Поэтому они и проходят… э-э-э… на свежем воздухе, – стараясь подобрать приличные слова, с усилием произнесла Трин. – Все оттого, что ты постоянно спишь на занятиях! Понял?
Она не выдержала и сердито пошла прочь, направляясь к небольшому искусственному озеру.
– Так это все из-за тебя, Димер?
– Проклятье!
Позади послышался спор одногруппников, и Трин устало вздохнула. Ей нужно немного одиночества. Хотя бы на время перерыва. Она прогуливалась по каменистому берегу озера, глядя на блестевшую воду. Листья лилий мерно покачивались на ней, а несколько распустившихся цветов бледно-розовыми пятнами виднелись среди яркой зелени.
Трин остановилась у самой кромки воды. Это ведь то самое озеро, о котором упоминала Зорик? На месте его ранее стояла одна из смотровых башен. Как сказала инрэйг, она была разрушена то ли из-за случившегося несчастья, то ли после него. Остатки башни поднимались над уровнем воды небольшим островком, который уже порос зеленью. Даже какая-то птица умудрилась устроить на старых камнях гнездо. Крылья синие, яркие, словно осколок неба…
– Твоя группа уже покинула корпус. Что ты забыла здесь?
Трин обернулась, услышав голос. Фергас все же решил заговорить с нею, неспешно прогуливаясь вдоль берега, как и она ранее. Маг кинул мимолетный взгляд на обломки башни. Трин заметила, как он стиснул зубы с такой силой, что стали видны желваки на скулах.
– Недавно я услышала историю этой башни, – проговорила Трин, не подавая виду, насколько ей неприятно было присутствие декана.
– И что же ты слышала? – сухо поинтересовался Фергас, остановившись у воды и заложив руки за спину.
– Мне интересны годы учебы отца. Я хотела узнать о них больше.
– Мой тебе совет – оставь прошлое в прошлом. Оно лежит в руинах. Там ему и место, – повелительным тоном отозвался маг.
– Что же плохого в том, чтобы интересоваться прошлым своего отца?
Не родного… Трин прекрасно понимала, что именно это слово готово было сорваться с губ Фергаса.
– Твой отец… – Декан говорил так, будто каждое слово давалось ему с огромным трудом. – Твой отец подыскал тебе жениха. Почему бы не поступить, как должно доброй дочери, и не выйти замуж? Поступи мудро – покинь Ард. Покинь сама. Прояви уважение к Синхелму. В конце концов, ты…
– Сирота, которую он подобрал у обочины. И должна быть благодарна за это до конца своих дней. – Трин посмотрела на него вспыхнувшим взглядом. – Я никогда не забуду этого. Вам нет нужды напоминать. Но хотелось бы знать, откуда у вас столько неприязни ко мне? Разве в письме отец не просил поддержать меня? Уверена, что именно это написал своему лучшему и единственному другу.
Говорила она ровным голосом, наблюдая, как взгляд Фергаса наливался опасным золотом. Что с ним происходило? Если раньше это была неприкрытая неприязнь, то сейчас она перерастала едва ли не в ненависть. Но она всего лишь какая-то студентка-первокурсница. И все проблемы были из-за молчания отца. Сам король дал дозволение остаться в Арде, и Фергасу впору успокоиться. Но он по непонятной причине не мог этого сделать. Это было нечто личное, нечто, что не давало магу совладать с чувствами.
Нет, бывает, конечно, что человек становится неприятным просто так, раздражает одним своим присутствием. Но не настолько же. К тому же Фергас сам искал с ней встречи. Не она заговаривала первой. И не она подходила к нему.
– Ты одна из тех, кто создает проблемы для остальных, – уклончиво ответил Эрвиг.
– Как и ваш старый друг? – не удержалась Трин.
– О ком ты говоришь? – нетерпеливо спросил маг.
Проклятие… Именно проклятие тянуло его к этой девчонке. Зачем подошел? Зачем заговорил? Нет. Он должен узнать. Должен понять. Он ведь не ошибся. Она не просто так явилась в Ард. Выискивает. Задает вопросы. Синхелм глупец! Наверняка девчонка напела отцу, что хочет учиться здесь. А он и рад был отправить. Да-да… Наверняка все так и было. Или нет? Или он сходит с ума? Ведь Синхелм писал, что не мог выказать неуважение королю. И заодно хотел, чтобы дочь поняла свою глупость и сбежала из академии. Она ничего не знает. Просто любопытна и глупа, как все девицы…
– Ваш общий друг, Дэнвей, – заставляя его ощутить немедленный жар в груди, произнесла Трин. – Он тоже был из тех, кто создавал проблемы? Вы и отец пытались образумить его, как и меня сейчас. Но не смогли. Верно? В этой башне…
Трин указала на обломки, темневшие в воде.
– Что тебе известно? – мрачно проговорил Фергас, проследив за ее взглядом.
– Когда вы учились на последнем курсе, здесь погиб студент. В этой наблюдательной башне. Ранее их было четыре. Озеро на ее месте было создано после несчастья? Или по иной причине? Погибший был первокурсником, как и я. Арис Брант. Единственный сын королевского советника Виберта Бранта.
– К чему ты решила заговорить о том, что было так давно?
– Виновным в гибели Бранта признали Дэнвея. Он ведь был вашим другом. Наверняка это невообразимо тяжело. Вы не смогли помочь ни тому бедняге, ни своему другу. Вы с отцом пытались, но, к сожалению, не смогли.
– Дэнвей мертв! Как и заслужил, – сквозь зубы проговорил Фергас, ткнув в грудь Трин пальцем, отталкивая от себя. – Оставь мертвецов в покое, глупая девчонка! Убирайся прочь из корпуса! И не попадайся мне более на глаза!
Маг пошел прочь, оставляя ее одну на берегу. Синекрылая птица тревожно снялась с гнезда, взлетая в чистое небо и растворяясь в нем. Словно душа отлетела, побеспокоенная живыми, устроившими спор у скорбного обелиска.
– Отчего же ты так зол, если все получили по заслугам? – Трин посмотрела ему вслед.
После этого странного разговора девушка только больше уверилась в своих подозрениях. Сердце заныло, она прижала к груди руку, сжатую в кулак. Неужели не один Дэнвей был виновен в этом происшествии? Или – что еще страшнее – вовсе не был виноват? Но это значит… Нет!