Измятые свитки вновь посыпались на пол, а возмущенные защитницы ректора поднялись в полный рост, расправляя платья.
– Да как смеете? – начала было защищаться Дель, но резкий голос за спиной заставил умолкнуть всех студенток.
– Что здесь происходит? – Селма обвела их гневным взглядом, выходя в коридор. – Как смеете шуметь здесь?
Попросив прощения, первокурсницы наспех собрали оброненные свитки и поспешили к проректору.
– Велено было отнести вам!
– Здесь все списки, что вам нужны!
– А вы, Шеридан? – сердито глянула на нее Вильят. – Какой пример подаете первому курсу? Раз уж вызвались помочь, делайте все как следует! – Проректор нервным жестом указала на несколько валявшихся свитков.
– Я вовсе не…
– Спорите под дверьми! Позволяете подобное неуважение к важнейшим записям Арда! Вы знаете, сколько лет этим свиткам? Ваши руки пусты. Собирайте оставшиеся и следуйте в кабинет!
– Вы не правы, – попыталась оправдаться Дель.
– Вы спорите со мной? – Воздух заискрился вокруг Вильят.
Слушая возмущенные голоса, раздававшиеся за дверью, Кристиан со стоном опустился в кресло.
– Моя голова…
И где спасительный отвар, обещанный Зорик? Кристиан прижал пальцы к виску, зажмуриваясь. Боль пульсирующими волнами накатывала, вынуждая стискивать зубы. Происходило нечто странное. И шум в коридоре был ни при чем.
Черный рисунок принялся проступать на коже, оплетая предплечья, поднимаясь по груди к шее. Тьма встревоженным зверем отозвалась в груди. В следующий момент оглушительный грохот и звон бьющегося стекла наполнили замок.
Глава 27
Высвобожденное проклятие липкой дрожащей паутиной расползалось по стенам столовой. Стремительно, словно пытаясь поглотить каждый кусок камня, замирая на мгновение там, где касалось солнечных пятен на стенах. Призванный харлах был довольно сильным. Отвратительным куском несформировавшейся плоти виднелся в самом темном углу, у потолка. Передние из шести тонких костлявых лап изогнулись, ударяя по стене. На ней появились опасные трещины. Звон стекла вновь оглушил, когда кто-то из преподавателей заставил вылететь оставшиеся окна. Все верно. Нужен свет. И больше свежего воздуха. Тварь этого не любит и немного ослабеет.
Кристиан быстро перенесся с помощью медальона, оглушенный испуганными криками студентов, пытавшихся сбежать из столовой. Кто-то из старшекурсников неловко пробовал остановить тварь, что было похвально. В большей степени оттого, что виновник случившегося до сих пор был жив. Это обнадеживало. И сегодня в Арде смертей не будет.
Харлах – мерзкий демон. И уж больно вкусна ему тьма, сокрытая в некромантской сути. Оттого и подпитывается ею. Оттого и ощущается его присутствие во всем теле. Тварь растет, формируется… Ищет всеми своими горящими глазами того, на кого была наслана. А едва убьет – растает, превратившись в лужу смрадной жижи. Отличный убийца. Идеально подходит, когда не хочется нанимать того, кому придется платить или оставлять в свидетелях. Вот только на кого заказ? Кто-то из студентов? Кто протащил в замок артефакт с проклятием?
– Всем лечь на пол и не двигаться! – хрипло выкрикнул Рэйван, чувствуя, как тупой болью отозвалась голова.
Дар Колум – один из преподавателей-стихийников повторил приказ, веля замереть студентам, находившимся рядом с ним у перевернутых столов. Кто-то послушался, а кто-то, к негодованию старших магов, по-прежнему пытался сбежать, дразня харлаха. Тварь дернулась, стоило одному из студентов броситься к выбитому окну.
Тьма скользнула по руке Кристиана, привычно формируя кнут. Он сделал выпад, ударяя существо по лапам, не давая коснуться мальчишки.
– Прочь! – срывающимся голосом прокричал студент, укрывая голову от атаковавшего чудовища и приседая у подоконника.
Он вжался спиной в стену, продолжая испуганно вскрикивать.
– Не двигайся! – яростно скомандовал Кристиан.
Так вот кто цель… Чей он сын? Кристиан не мог припомнить имя мальчишки. Да и не так важно это сейчас. В другом случае лучшим вариантом было переместить цель в другую часть Арда, подальше отсюда. Но это только ухудшит ситуацию, когда имеешь дело с подобной тварью. Здесь работает привязка к объекту. Сильнейшая привязка. Переместится мальчишка – переместится и харлах.
Кристиан повторил захват, и существо противно заскреблось чудовищными когтями по стене, пытаясь сорвать удерживающую петлю. Глаза горели углями, а из пасти вырвался противный писк, немедленно вызвавший желание заткнуть уши.
– Нет… Нет-нет… – Став бледным, как стена за его спиной, студент попытался сотворить щит.
– Я же сказал – не двигаться!
Тварь рванулась резче, питая силы гневом некроманта и пытаясь ударить передними лапами свою испуганную жертву. Черный рисунок полностью покрыл тело Кристиана. Тьма клубилась вокруг его ног, стелясь по полу, усыпанному опасными осколками стекла. Вплеталась в нити проклятия, добавляя свой узор и прочно удерживая паутину.
Предугадывая дальнейшие действия ректора, Колум, маг воздуха, проговорил заклинание. Острые сверкающие осколки медленно поднимались в воздух, собираясь кольцом под потолком. Кружась в вышине, зачарованное стекло ожидало своего часа, готовое обрушиться на тварь.
Стремительно следуя по паутине, черные нити заклинания, сплетенные некромантом, подбирались к харлаху. Едва сдерживая тварь, он дождался того момента, когда нити достигли цели. Оглушающий визг усилился. Существо забилось, пытаясь высвободиться из парализующего кокона, не дававшего подобраться к жертве. Харлах все еще не оставил попытку иссушить силу Кристиана, упуская тот факт, что попался в сети такого же монстра, способного впитать его энергию. Верно. Он – монстр. Тут уж кто кого. Кристиан стиснул зубы, справляясь с болью во всем теле и продолжая творить свою магию.
Тварь металась, все больше опутываясь обжигающей сетью, и издавала пронзительный клич. Она нависала над студентом, находившимся в полуобморочном состоянии. Разинув пасть, пыталась дотянуться до его лица. Мальчишка вжался в стену, заливаясь слезами и беззвучно шепча не то заклинание, не то молитву.
Зашептал и Кристиан. Его голос шелестел, повторяя древние слова. Тварь слабела, отдавая свою силу зачарованным нитям, перетекавшую затем к ладоням некроманта. Глаза Кристиана вспыхивали, словно у слабевшего харлаха, а лицо и шея бледнели, укрываясь тончайшей сеткой паутины проклятия. Он поставил ноги шире, стараясь устоять и не дать твари вырваться. Кристиан чувствовал ее страх так, словно он принадлежал ему. Обреченность. Ледяной ужас и ненависть.
Чувства вспыхивали в нем ярко, жарко, отражаясь в глазах диким отравленным пламенем. Он горел. Всем своим существом – до кончиков пальцев, до края сознания боясь потерять себя в диком огне. Проклятие было сильным, и ненависть наложившего его была сильна. Еще немного. Он выдержит. Выстоит. Тьма поглотит тьму. Смешается. Станет ровной гладью. Безмятежной. Оглушительно тихой… Только нужно выстоять. Сегодня никто не умрет. Сегодня он справится. Сможет. Он уже не тот мальчишка, стоящий один посреди поля боя. Сегодня все иначе…
– Действуй! – Кристиан сам не узнал свой голос.
Не видел сейчас ничего, кроме красной пелены перед глазами.
– Щит! – зазвучала команда, отданная Колумом.
Наверняка приказывал той группе студентов с боевого факультета, которых Рэйван успел заметить, когда переместился в столовую. Была ли среди них Трин? Кристиан мечтал о том, чтобы ее здесь не оказалось. Чтобы была в безопасности. Чтобы не видела его таким…
Ощутил вибрацию щита. Выходит, детишки решили укрыть его, а не себя… Боялись, что его изрежет стеклом, с противным звоном обрушившимся откуда-то сверху? Так и есть. Вибрация усилилась, подтверждая сопротивление щита. Пораженная тварь истошно завизжала, буквально пригвожденная к полу осколками. Не теряя драгоценного времени, Колум отдал следующую команду.
– Катхам!
Печать огнетворца? Отлично. То, что нужно. В следующий момент воздух вокруг раскалился, обжигая дыхание, обжигая руки, в которых по-прежнему держал зачарованные нити, опутывавшие тварь. Затем ощутил неожиданный удар по рукам. И жар отпустил их, отпустил теперь ненужную паутину. Оборванная, она вспыхнула, искрясь и тая в голодном пламени, поглощавшем бесформенное тело харлаха.
Сил стоять больше не было. Кристиан опустился на колени, тяжело упираясь кулаками в горячий каменный пол и пытаясь справиться с головокружением. Зрение постепенно возвращалось. Удалось сконцентрироваться на покрытой пеплом цветной плитке, которой был выложен пол. Вся потрескалась… Вильят с ума сойдет… Все дети целы? Окна же без стекол, так почему нечем дышать? И отчего так тихо?..
Алая капля упала на плитку, впитываясь в жадный пепел. Затем еще одна и еще… Кристиан обтер рукавом лицо, пачкая манжету рубашки собственной кровью, которая пошла носом от слабости.
– Вы в порядке?..
Этот голос он узнал бы из тысячи других. Как и силуэт, который смог разглядеть перед собой. И горевшие рунные знаки на руках. И испуганные, широко распахнутые глаза, сверкавшие золотом. Трин. Так вот кто снова применил боевую печать, не умея толком ею пользоваться! Надо бы наказать… Или обнять… Или выпить… Воды. Много воды. Ледяной. Чистой. Как же хотелось пить…
Битое стекло захрустело под подошвами ботинок, когда Трин подбежала к нему, протягивая руку и помогая опереться на нее. Кристиан принял поддержку, скользнув рассеянным взглядом по ее лицу. Сам был бел как снег, а глаза едва стали возвращать себе серый оттенок, растворяя отвратительную черноту. Стиралась она и с тела Кристиана, где ранее проступала неким подобием паутины.
Трин едва справлялась с чувствами. Как он мог так рисковать собой? Решил, что бессмертен? Неистово захотелось его обнять, и чтобы все исчезли, оставляя их одних. Но это было невозможно. И сейчас Кристиан нуждался в ардовском целителе куда больше, чем в ее объятиях.
– Все прочь из столовой! Здесь не прикасаться ни к чему и не сметь убираться или впускать кого-то без моего приказа, – глухо пробормотал Кристиан, нехотя отпуская руку Трин и обводя плавающим взглядом разгромленное помещение. – Кто ранен – к целителю. А ты…