Кристиан поискал взглядом невольного виновника погрома. Мальчишка нашелся на том же месте. Ноги не слушались бедолагу, потому он и остался сидеть, вжимаясь в стену.
– А ты – явишься ко мне в кабинет. Я жду объяснений. – Он сухо прокашлялся в кулак.
– Вам нужно к целителю, – запротестовала Трин, крепче сжимая его руку.
– Поверьте, каэли, сейчас мне нужно совсем иное… – Кристиан осторожно высвободил руку и неловко прикоснулся к груди, активируя медальон.
Трин наблюдала, как растаял его силуэт. Почему не послушался? Ее возмущению не было предела. Ему нужна помощь. Нужна поддержка. Нужно…
– Не расстраивайтесь, Синхелм. – Тяжелая ладонь Колума опустилась на ее плечо. – Ваше участие, несомненно, оценено. Но в случае подобного поглощения темной силы целитель не поможет. Здесь требуется особое противоядие, для этого используется собственная сила некроманта. Сегодня вы отлично постарались. Ваш преподаватель будет рад узнать об этом.
Трин представила себе реакцию Хэйла и нервно одернула перепачканную куртку. Вот уж да… Рад будет безгранично…
– А каэлю Рэйвану нужно некоторое время для нейтрализации яда харлаха, – тем временем говорил стихийник, сопровождая и ее и группу оставшихся студентов к выходу из столовой. – Вам не стоит волноваться. Яд не смертелен для мага такого уровня. Хоть и пресквернейшее ощущение.
Не волноваться? Колум просил о невозможном. Она должна лично убедиться, что с Кристианом все в порядке, и уже обдумывала варианты.
Глава 28
Откусить голову? Или лучше… Кристиан осторожно вдохнул, поскольку тошнота накатила новой волной, а затем задержал дыхание. Мальчишка, бледный и взъерошенный, стоял перед его столом, за край которого некромант крепко держался обеими руками. Тьма в нем смешивалась, поглощала ту, что была враждебной и до сих пор вызывала желание прикончить хлипкого человечка, шмыгавшего носом.
– Говорите, Найрок, – потребовал Кристиан, но сам едва разобрал произнесенные слова.
Студент встрепенулся, благоразумно отступил на шаг и принялся нервно ерошить светлые волосы.
– Да говорите же, проклятье! – буквально зарычал Рэйван.
– Да-да… – отозвался мальчишка. – Завтра должен был… Только завтра…
Голос сорвался, превратился в нервный всхлип.
– Рэм, – нарочно обратился к нему по имени Кристиан. – Здесь вы в безопасности.
Наглая ложь… И непонятно, кого он сейчас больше убеждал в этом. В другой ситуации он бы просто ушел прочь из Арда на несколько дней. Но сейчас нужно выяснить подробности. И оставить все на Вильят некромант просто не мог.
– Оно сидит… В вас сидит? – прошептал Рэм, и глаза его испуганно расширились.
– Никто во мне не сидит, – возмутился Кристиан, прижимая пальцы к вискам. – Эту тварь сожгли перед вашими глазами. Сами же должны были видеть. Это просто яд. Последствия работы с подобными существами.
– И вы…
– Не собираюсь умирать, проклятье. Не отвлекайтесь. Так что же вы должны были сделать завтра? О чем говорили?
– Завтра день моего рождения. Я должен был открыть их завтра… – упираясь взглядом в пол и не смея смотреть на ректора, сейчас напоминавшего демона, пробормотал Рэм.
– Так, – поощряя студента, кивнул Кристиан. – Прошу объяснить подробнее.
– Завтра в академии выходной. Так удобно… Совпал с моим днем рождения… – все еще непослушным от волнения голосом говорил Найрок. – Я и четверо моих друзей собрались отпраздновать завтра в городе. Ничего, что могло бы нарушить устав Арда…
Студент замотал головой и рискнул взглянуть на ректора.
– Дальше.
– Подарки передавали мне в последние несколько дней. Я терпел… Не открывал их, хотел дождаться нужного момента.
– Но отчего же не дождались, Найрок? – мрачно осведомился Кристиан. – Неужели ничего не заподозрили? Вы хоть потрудились узнать, от кого были переданы все эти «дары»?
– Говорю же вам, что их было слишком много. У нас столько родственников… Я всех и не упомню. Приходили и от друзей, и от их семей. От знакомых отца и матери. Я привык, что подарков всегда целая гора. И, признаться, практически никогда не читаю записок к ним. Только от близких.
– Всегда целая гора, значит? – Кристиан задумчиво потер перепачканный пеплом подбородок.
Рэм собрался было сказать об этом ректору, но не решился, вновь поникнув.
– Что вынудило вас открыть этот подарок именно сегодня?
– Я не выдержал, – пробормотал Рэм. – Хотел показать его одногруппникам. Парес хвастался подарком старшего брата. Это был нож великолепной работы тамирского мастера. Такие очень ценны. Я мечтал о таком. Давно просил у отца. Но он сказал, что подарит, если только первый курс закончу на отлично.
– И что дальше?
– Я старался, – с жаром сказал Рэм, посмотрев на ректора. – Мои отметки лучшие в группе. Я писал об этом отцу. И когда увидел среди подарков эту коробку… У меня даже сомнений не было по поводу отправителя.
– Коробку? Ее не нашли в столовой. Возможно, сгорела, когда активировалась печать Катхам.
– Я бросил ее на столе, – принялся вспоминать Рэм. – А нож выронил, когда… когда все началось. Он жег руку.
– Конечно, – медленно кивнул Кристиан, глядя на студента взглядом голодной тьмы.
Проклятие вздумало оживиться, рискуя вплестись в его родную силу, но было безжалостно блокировано. Правда, голова вновь пошла кругом, а глаза едва не почернели. Рисунок на коже проступил, поднимаясь над воротником мятой рубашки, и медленно принялся таять, послушный некроманту.
– Я нашел нож. – Кристиан тяжело прислонился к спинке кресла.
– Вам плохо? – с участием спросил Найрок.
– Лучше, чем той твари, – отозвался некромант. – Найденный нож не был творением рук тамирца Воргеса, о котором вы мечтали, верно?
– Да. Я выглядел настоящим глупцом, решив похвастаться им перед товарищами. Если бы проверил раньше… – Рэм запнулся, понимая, что случилось бы, сделай он это в комнате общежития. – Нож – подделка. Такой можно купить во многих сувенирных лавках. Он ничего не стоит.
– Но тот, кто прислал его, был в курсе вашей просьбы к отцу.
– Выходит, что так.
– И был уверен, что вы так будете захвачены радостным предвкушением, что наивно не проверите сопровождающее письмо.
– Да…
– Я могу сказать с большой долей уверенности, что проклятие наведено женщиной.
– Женщиной? – искренне удивился мальчишка.
– Верно. Я чувствовал это, касаясь его. Эта обжигающая ненависть. Это всепоглощающее чувство одиночества и отчаяния. Это не просто желание избавиться от единственного наследника влиятельного рода, – сухо проговорил Кристиан.
Он поднялся и прошел к окну, стараясь обойти студента большим кругом. Проклятие тянулось к нему, рвалось из груди, яростно сопротивляясь, когда не смогло коснуться Найрока. В висках застучало, и Рэйван прислонился плечом к стене, рядом с открытым окном. Вдохнул полной грудью вечерний воздух. Свежий, холодный. Он немного отрезвлял.
– Это личная месть, полагаю, – сказал он. – И эта женщина уже в курсе, что ее подарок был открыт.
– Я за свою жизнь даже не ссорился ни с кем всерьез. А уж так, чтобы до убийства дойти… – возмутился Рэм. – Кто же она?
– Проклятие довольно сильное. Его создал опытный маг. Создал лично. Это говорит нам о том, что женщина, скажем так, не совсем юна. Она знакома с вами очно или ей была доступна вся необходимая личная информация, включая даже то, что вы желали получить в подарок от отца.
– Что вы хотите этим сказать? – растерянно прозвучал голос Найрока, а Кристиану казалось, что он звучал из другого мира.
Изображение перед глазами плавало, вызывая очередной приступ тошноты. Снова глубокий вдох… выдох… вдох… выдох…
– Каэль Рэйван!
Проклятье… Отчего мальчишка так громко говорит? О чем он сам только что говорил?..
– Что вы подразумевали?
– Вашему отцу уже послано письмо, где изложена суть случившегося в Арде. Вскоре он получит его и, полагаю, прибудет в академию. Либо пришлет доверенного человека. – Голос снова охрип.
Нужно воды. Много воды. Рэйван заставил себя отойти от стены и, шатко ступая, приблизился к столу. Поднял графин с водой и принялся жадно пить прямо из него. Остановился, только осушив до дна. И все было мало.
– Вы единственный сын Лоруса Найрока, – попробовал снова заговорить Кристиан. К счастью, это вполне прилично удалось, но все же продолжало казаться, будто жевал стекло. – И ваш отец занимает влиятельную должность. Он управляющий города Цемерин. Верно?
– Да.
– У управляющих есть одна важная, но порой не очень приятная обязанность, которая может повлечь за собой и не очень приятные последствия.
– Что вы имеете в виду?
– Я говорю об обязанностях судьи, чьи полномочия возложены на многих управляющих по приказу короля. Ваш отец имеет данное разрешение, – терпеливо пояснил Кристиан.
Солнце садилось, и демон в нем любовался закатом, нагло радуясь тому, что скоро стемнеет… Дневной свет был неприятен, хотя не так сильно, как в первые часы после воздействия яда харлаха.
– Это лишь мое предположение, не больше. Один из возможных вариантов. Но артефакт с проклятием мог быть изготовлен тем, кого ранее осудил ваш отец. Либо кем-то из его родственников. Людям свойственно верить в собственную невиновность, причем чем больше вина, тем сильнее вера в обратное. Возможно, кто-то решил таким образом отомстить вашему отцу. Смерть единственного сына – достаточная расплата за несправедливый суд.
– Мой отец всегда справедлив! – возмутился Рэм.
– А разве для сына может быть иначе? – устало улыбнулся Рэйван.
На лбу выступила испарина, и жутко хотелось улечься на один из холодных камней Харланда и смотреть в небо не отрываясь. Упиться им… Стереть все из памяти. Как бы он желал утратить ее, словно Трин. Трин… Где она сейчас? Чем занята? Теперь Кристиан желал коснуться ее, увидеть. Чувствовать… Захотелось так неистово, что стиснул зубы. Такого лютого одиночества он не испытывал с того дня, как осиротел. Но сейчас это чувство смешивалось с чужим. С чужим одиночеством. Эта часть чужой силы, отданная в жертву проклятию, отзывалась в груди.