Проклятье… А что он здесь делал? Он – жалкий смертный, вооруженный лишь парой ножей. Хельга ведь учила, что любое кладбище – это священная земля. Здесь некроманты теряют силу. Так что же не сработало в этот раз? Подобное могло произойти, если только земля была осквернена убийством священнослужителя. Неужто кто-то постарался? Рэйван совсем слаб. Что с ним случилось? Куда девал свою силу, ведь ранее походил на демона. Не испил крови девственницы перед выходом в город?
Яр чувствовал, что взмок от волнения. Рубашка противно липла к спине. Сунуться меж двух некромантов… Он безумец. Точно безумец. Медальон жег грудь, будто не знал, что перед ним обладатели силы. Глядя на покосившиеся могильные камни, на то, как шевелилась черная земля в округе, Яр беззвучно повторял все известные молитвы. Даже то глупое защитное заклинание, которое однажды подслушал в трактире. Будто оно могло помочь простому человеку.
Ну что ж, у него будет один шанс. Только один. Сумасшедшая некромантка прикончит на месте, как только узнает о его присутствии. Поэтому промахнуться никак нельзя. Рэйван будет ему должен. Да. Если они оба выживут.
Седые космы разметались по плечам женщины, когда порыв ветра сбил капюшон накидки. Та вилась за спиной, как демонские крылья. Она вновь выкрикнула нечто, пытаясь отвлечь Рэйвана, и сотворила очередное заклинание. Некие шипы или иглы, он не мог понять в темноте, атаковали некроманта, подчиняясь силе врага.
Вот он, шанс. Она увлечена попыткой убить Рэйвана, а тот в свою очередь одержим желанием удержать щит. Яр крепче сжал привычные ножи. Ладони вспотели от волнения. Он должен. Должен суметь. Ноги вязли в грязи, и томаринец встал устойчивее, чувствуя усиливавшуюся в земле дрожь. Еще мгновение – и лезвие сверкнуло в ночи, устремляясь к своей жертве, настигая ее.
Удар пришелся в спину, вынуждая некромантку глухо вскрикнуть и пошатнуться. Она повернулась к своему неожиданному убийце, тяжело оседая и протягивая руку, на которой в последний раз вспыхнули руны. Хрипя, пыталась бормотать проклятия, но силы оставили ее, вынуждая рухнуть у холодных камней и умолкнуть.
– Томаринец… – Кристиан наконец заметил его, но умолк, так же как и Яр, чувствуя продолжавшуюся дрожь в земле.
Кажется, стражи на подходе. Понял это и Яр, быстро пряча оставшийся нож в крепление на поясе. Пора убираться. Вот уж с кем не собирался встречаться, так это со стихийником земли. В последнее время он ненавидел земляных. А капитан стражей им и являлся.
– Нужно будет поговорить, Рэйван! – кинул он на прощанье некроманту, скрываясь в ночи.
– Непременно, – отозвался Кристиан, слыша шаги прибывших стражей и взволнованный голос Вира.
– Решили, что можете делать мою работу, каэль Рэйван? – Высокий и худощавый Брутус приблизился к нему и кинул беглый взгляд на лежавшее тело убийцы.
– Что вы, Брутус. Я лишь немного увлек ее беседой, – без сил отозвался Кристиан.
– Из-за вас мне бумажек писать вдвое больше.
Видя, как пошатнулся некромант, капитан подставил плечо, поддерживая его. Затем нервно встряхнул белоснежный платок, вытащенный из кармана форменного камзола, и вручил Кристиану, чтобы тот обтер лицо от крови.
– Нож, позвольте спросить, принадлежит вам?
– Понятия не имею, откуда он здесь. – Кристиан принял платок и прижал его к раненой скуле, промакивая кровь. – Пытаясь поднять полкладбища, она просто споткнулась об него.
– Я так и думал. – Капитан кивком велел своим людям заняться телом. – Полагаю, вы тоже случайно споткнулись?
– Верно.
– Несколько раз.
– Вы просто читаете мои мысли.
– И что же делали на этом старом кладбище? – понимая, что не получит правдивый ответ, спросил Брутус.
– Так не было меня здесь.
– Показалось?
– Совершенно верно.
– Так и напишем, – вздохнул капитан.
– Верно. Зачем лишнюю бумагу переводить?
Глава 34
Чтобы воспользоваться медальоном для переноса, сил уже не осталось. Да и рад был Рэйван пройтись пешком, как простой смертный. Ночь тиха и безмятежна, будто и не случилось ничего. Пересекая внутренний двор замка и направляясь по темному коридору, Кристиан поморщился и коснулся повязки на плече. Рубашка, одолженная у Брутуса, была тесна и трещала по швам при каждом движении. Придется отсылать помощника к портному за обновкой для капитана.
Весь замок спал, за исключением нескольких умаев, наводивших порядок, чтобы поутру не беспокоить обитателей Арда. Кристиан кивал тяжелой головой каждому прислужнику, отвечая на молчаливое приветствие. Кем они были, каждая неупокоенная душа? Находясь здесь, а не скитаясь по свету бесплотными духами, они словно получали отсрочку. Возможность смирения с неизбежным, хоть малое исцеление души и шанс уйти с миром. Окруженные живыми, умаи и сами чувствовали себя таковыми. Порой даже слишком…
В одном из проходных залов Кристиан остановился. Увлеченно, не замечая постороннего присутствия, один из ардовских прислужников занимался тем, что уж никак не входило в его обязанности. И тем не менее действо это завораживало, вынуждая Кристиана не мешать и любоваться им.
Наклоняя свечу и позволяя горячему воску стекать на пол, умай рисовал им. Плавно ложились линии, вторя мягким очертаниям длинных волос. Вырисовывали контур глаз и улыбки. Такой знакомой, что сердце в какой-то момент отозвалось. Наполнилось тихой теплотой и грустью.
– Ты талантлив, – проговорил Кристиан, и рука умая замерла со свечой.
Лейтон поднялся с каменного пола и обернулся, склоняя голову в приветствии. Он встал рядом с недорисованным портретом так, будто желал защитить свое творение.
– Я в порядке, – заверил Кристиан, видя, куда устремился встревоженный взгляд умая.
Алое пятно проступило через повязку, испортив рубашку. Кажется, в этот раз без помощи Зорик не обойтись. К ардовскому целителю идти совершенно не хотелось, поскольку не собирался давать повода для новых сплетен. Лейтон ни капли не поверил его заверениям и покачал головой. Силуэт его мягко мерцал, делая лицо Кристиана еще бледнее. И кто из них сейчас больше походил на восставшего мертвеца? Кажется, об этом и думал умай, когда некромант встал рядом, вновь любуясь портретом. Как жаль, что нельзя сохранить его…
– Похожа… – Кристиан склонил голову набок, рассматривая нарисованное белым воском лицо своей невесты.
Лейтон печально склонил голову, повторяя движение ректора. Затем настойчивым жестом указал на его плечо.
– Да. Обещаю, что позабочусь об этом, – подчинился Кристиан. – Но сейчас скажи мне: она знает о цене вашей дружбы?
Плечи умая напряглись. Он медленно отрицательно покачал головой. Призрачный ореол вокруг умая мерцал всполохами, выдавая чувства.
– Конечно же Трин не знает. Разве может быть иначе? – Кристиан сложил руки на груди, немедленно ощутив боль в плече, и прислонился к холодной стене. Он снова посмотрел на рисунок. – В Арде с три десятка умаев. Деверукс решил, что это взаимодействие будет полезно и воспитанникам академии и неупокоенным душам. Все прислужники в Арде были призваны дедом. Он заключил договор с каждым. При нем трое покинули академию, найдя упокоение. При мне – двое. Это прекрасный результат, Лейтон. Я должен это признать. Так уж сложилось, что я не смогу продолжить данную традицию. И каждый из вас вновь отправится в мир в тот момент, когда сердце Деверукса остановится. Но я искренне надеюсь, что каждый из умаев найдет свой путь к свету раньше, чем боги призовут моего деда. Ты был особенным для Деверукса. Поскольку по неизвестной мне причине стал беспокойным духом Арда, долгое время пугая его юных обитателей.
Лейтон неловко повел головой.
– Я не осуждаю, – устало улыбнулся Рэйван. – Деверуксу ты понравился. Он заключил договор, чтобы ты мог остаться в Арде, раз твоя мятежная душа того желала. И верил, что это для тебя шанс. Время. Возможность.
Умай кивнул, сжимая в руке подсвечник. Воск продолжал капать с него на пол, застывая восковыми слезами у ног.
– Я вижу, что свет твоей души так ярок. Осталось немного – и сможешь обрести покой. Полагаю, что во многом тому причиной дружба с Трин. Она способна зажечь даже самую темную душу.
Лейтон снова кивнул, мерцая призраком.
– Но дружба с Трин убивает тебя в некотором смысле, Лейтон. Открываясь ей, ты нарушаешь заключенный договор.
Прислужник встретился с ним взглядом. Кристиан выдержал его, продолжая говорить:
– Умай должен быть нем. Безлик. Должен служить во благо и не тревожить живых своим прошлым. Не должен раскрывать себя и являть истинный облик. Сколько из названных пунктов ты уже нарушил, Лейтон? Ведь как только нарушишь последний – исчезнешь. Вновь рискуешь стать неприкаянным духом, продолжая скитаться по свету. Мертвые не должны привязываться к живым. А живые – к мертвым. Таков порядок. Таковы правила, будь они неладны. Я не могу запретить тебе эту привязанность. Это твое право. Твой выбор. Но до конца ли осознаешь итог? Возможно, правильнее уйти с миром. Ведь и Трин будет страдать, когда узнает, какова была цена этой дружбы. Она желает тебе упокоения. – Кристиан опустил руку на плечо умая. – У нее доброе сердце, друг мой. – Кристиан вздохнул и направился к лестнице.
«Доброе», – мысленно согласился с ним Лейтон. Он смотрел Кристиану вслед, пока тот поднимался по лестнице. Мальчишка… Додумается обработать рану или обратиться к целителю? Пенял ему за то, что Трин будет переживать. А сам что? Своих же слов не слышал?
Добираясь до части замка, где располагались личные комнаты преподавателей, Кристиан задержался перед нужной ему дверью. Спит ведь? И как пить дать начнет отчитывать. Ну что ж… Обреченно вздохнув, он тихо постучал. Ждать пришлось недолго. Зорик не стала даже спрашивать, кого принесло в ночной час. Распахнула дверь, окинула гостя беглым взглядом и сердито велела заходить.
– Во что ты опять ввязался? – возмутилась она, жестом указывая Кристиану на кресло. – Садись немедленно.
– Простая заноза, – попытался оправдаться Рэйван, тяжело опускаясь в предложенное кресло.