– Позвольте поинтересоваться, вы с личным визитом в Арде? Или…
– С личным, – стараясь быть мягче, прервала его Хельга. – Я так взволнована.
– Я могу помочь чем-то? – с участием поинтересовался Колум. – Вы ищете кого-то?
– Да. Я ищу ректора академии, господина Рэйвана, – торопливо заговорила Хельга. Для большего эффекта она коснулась кончиками пальцев рукава мужчины, а от «взволнованного» вздоха грудь едва не разорвала душившее платье. – Не так давно господин Рэйван вступился за честь моей младшей сестры. Лишь сегодня я узнала от нее имя спасителя. Пришла сюда, чтобы лично выразить свою благодарность.
Пустить слезу? Нет. Пожалуй, не стоит, иначе перестарается.
– Каэль Рэйван воистину благороден душой, – согласился с ней Колум. – Я провожу вас. Иначе будете блуждать по этим коридорам до вечера. Позволите?
Он жестом предложил следовать к лестнице. Хельга была благодарна. Искренне. Даже улыбка на этот раз вышла настоящей.
– Благодарю.
Не собираясь зря терять время, она отправилась следом за своим нечаянным проводником. Только бы Рэйван оказался в своем кабинете! Только бы выслушал раньше, чем отдаст приказ о ее аресте! Оставалось верить словам Колума. Этот некромант действительно был благороден душой, что давало надежду.
То, что удача не отвернулась от нее и Рэйван находился у себя, Хельга ощутила, едва приблизилась к двери. Желая помочь гостье и дальше, Колум сдержанно постучал. А получив разрешение, заглянул в кабинет.
– Доброе утро, каэль Рэйван. К вам посетитель из Валмира. Точнее, очаровательная посетительница. Прошу вас уделить ей немного времени. – Маг склонил голову в приветствии.
Рэйван был молчалив и мрачен с самого рассвета. Возможно, не лучший момент для встречи. Но кто он, чтобы судить об этом? Ректор молча кивнул, жестом приглашая впустить посетительницу. Колум ободряюще улыбнулся и закрыл дверь за ее спиной, оставляя наедине с ректором.
Хельга задержалась на пороге. Рэйван стоял вполоборота у окна, опустив ладонь на подоконник, и явно сдерживался, желая казаться хоть немного учтивым.
– Кто вы? Что привело вас в стены Арда?
Голос звучал ровно. Никаких эмоций на лице. Но дар, позволявший Хельге чувствовать происходившее на душе некроманта, не позволял обмануться внешним безразличием. Мятежная душа рвалась, желала быть совершенно в ином месте. Надо же… Абсолютно те же чувства обуревали сейчас и ее. Что же заставляло Рэйвана сходить с ума от беспокойства? Что-то случилось с Трин? В таком состоянии он не готов к долгим речам. Придется обойтись без вступления.
– Я знаю, что ты ищешь информацию о семье своей жены.
В кабинете ощутимо похолодало, глаза Кристиана блеснули опасным серебром. Сбрасывая маску вежливого аристократа, он прошелся по кабинету и приблизился к гостье. Бросил взгляд на руку Хельги, сжатую в кулак, и на запястье, скрытое лентой. Мгновение – и тонкая ткань осыпалась на пол, истлев. Уголок губ Кристиана дрогнул, когда, как он и предполагал, увидел знак птицы.
– Разбойница в королевской академии. В моем кабинете. Впечатляющее безрассудство.
– Верно. Я безрассудна. Но лишь от желания защитить единственное, что дорого. Тебе ведь знакомо это чувство, Рэйван? И так уж вышло, что в этот раз наши интересы совпадают, – торопливо заговорила Хельга, упрямо глядя на него. – Поэтому…
– Поэтому? – Кристиан скалой возвышался над нею.
– Поэтому ты должен помочь мне.
– Значит, обмен? – Тьма беспокойно заклубилась у их ног.
– Да, – твердо произнесла Хельга.
– И что помешает мне получить желанное от полукровки, вздумавшей явиться на мою территорию? – сухо осведомился некромант.
– Благородство, – тем же тоном ответила гостья.
– Не стоит заблуждаться на мой счет, томаринка. Я сейчас не в том настроении. И для того, чтобы получить нужную мне информацию, увы, могу забыть о мнимом благородстве.
– Даже пытая меня, ты ничего не получишь. Ибо я говорю не о себе. Единственный человек, который знает всю правду о твоей жене, будет казнен завтра на рассвете, Рэйван.
– Ты говоришь о Яре? – Он глядел пристально, будто проверял, не лжет ли она.
– Да, – выдохнула Хельга, не сумев скрыть волнение.
Заметил это и Кристиан. Взгляд смягчился, при этом волнение передалось и ему.
– Этот томаринец не способен о себе позаботиться. Итак, он под стражей… Вот, значит, куда пропал.
– Я знаю, что ты искал его.
– Как он мог быть настолько неосторожен?
– Яр всегда был слишком сентиментален. Не удержался и в этот раз. Не послушал меня. Захотел лично понаблюдать, как кое-кто приносит клятвы в храме Бевана, – в отчаянии проговорила Хельга. – Я говорила ему, что не стоит выходить в город днем. И вот итог. Мне удалось сбежать, и я пыталась помочь. Но оказалась бессильна. Освободить его из-под конвоя не вышло. В городскую тюрьму мне не пробраться. Поэтому и пришла к тебе. Ты должен спасти его! Только ты можешь это сделать!
Хельга сделала шаг к Кристиану.
– Твоя вера в мои способности впечатляет. Но я не имею власти над стражами и вынесенным приговором.
– Я знаю способ. Для этого и нужен ты. Твое положение. Твоя знатность. То есть… Ты аристократ. Ты богат. Тебя боятся в городе.
– Вот как?
– Единственный способ вытащить Яра – это выкупить его. Я знаю, что есть закон, позволяющий выкупить приговоренного.
– Он действительно есть. Но ты понимаешь суть этого выкупа, томаринка? – нахмурился Кристиан.
– Просто спаси его! – шепотом произнесла Хельга, и глаза ее наполнились слезами.
– А готов ли Яр принять подобное спасение? Оно что клетка для свободной птицы. Приговоренный к смертной казни может быть выкуплен лишь в вечное рабство. Это – постыдное клеймо. Это значит, что его душа будет принадлежать мне. Он не сможет вернуться к разбойничьему клану. Ибо каждый его шаг будет расценен, как мое повеление. А я не позволю преступить закон.
– Поверь, вы и так связаны. Связаны чувствами к этой девочке. Муж… и брат, пусть и не по крови. Кто может быть ближе, Рэйван? Отдать душу, чтобы открыть Трин правду? Яр готов вырезать себе сердце, если потребуется. И посчитает это оправданной жертвой. Нет, даже за жертву не сочтет. Просто сделает, не задумываясь. Если Трин вспомнит, кто он…
– Она уже помнит. – Кристиан тяжело вздохнул. – Она помнит, кто этот разбойник.
– К ней вернулась память? – удивилась Хельга.
– Трин вспомнила день, когда была убита ее семья, – сдерживая прилив гнева, ответил Рэйван. – И вспомнила, на чьих руках эта кровь.
– Так она знает?.. – Тень сострадания коснулась лица женщины, но Кристиан не дал ей договорить.
– Вперед, каэли разбойница! Пора купить душу этого названого братца и вытрясти из нее все, что знает.
Глава 46
На неожиданного гостя начальник тюрьмы смотрел с опаской и подозрением. Репутация у некроманта была еще та… Но кто в здравом уме будет верить всему, что пишут в местных газетенках? Все ведь знают, что недавно Рэйван был гостем в доме управляющего Улхара. И тот лично благодарил за спасение дочери, будь она неладна.
Вроде как и сомнения одолевали, но уж больно привлекательным казался кошелек, брошенный на стол перед ним. Казнить разбойника – невелика потеха. Пришлось еще и потратиться на выплату вознаграждения за его поимку. Одни расходы… А выгоды никакой. Другое дело великодушное пожертвование именитого господина. И кто, скажите на милость, будет знать, сколько именно золотых было отсыпано некромантом?
Процент за свою головную боль можно и удержать. Он заслужил. В это Нур Освин верил свято. Даже кивнул собственным мыслям. А если что случится, так всегда можно сослаться на то, что по наивности поверил, будто сам управляющий не мог в гости кого попало звать. Значит, своим расположением к Рэйвану и подтвердил правильность теперешнего решения.
– Что же вынуждает вас колебаться? – Голос некроманта вырвал Освина из мыслей, вынуждая вздрогнуть.
Истинный сын Смерти… Черные одеяния только больше оттеняли бледное лицо. В глазах – сама бездна. Казалось, что весь кабинет, еще недавно душный и солнечный, пропитался тьмой, будто старый склеп. И как детишки в Арде с ним рядом находятся? Такому тюрьмой заведовать, а не королевской академией.
– Я должен все тщательно обдумать. – Освин был жалким актером.
Кристиану подумалось, что даже более жалким, чем он сам. Они друг друга стоили. Он – изображавший восставшего мертвеца, и сидевший за столом стихийник, возомнивший, будто у него было много вариантов. А сам то и дело поглядывал на брошенный кошелек, уже подсчитывая, на что истратит содержимое. Чего же тянуть, проклятье!
– Возможно ли, что вам жалко этого разбойника, уважаемый Освин? – холодно осведомился Кристиан, теряя терпение. – Желаете ему легкой смерти на площади?
– Вовсе нет! – Освин даже поднялся с кресла, успев схватить кошелек, когда гость подвинул его к себе. – Как я могу жалеть негодяя? Быть рабом уважаемого господина и терпеть вечные муки – вот заслуженная кара. Пусть служит вам, каэль Рэйван. Прекрасная участь для подобного мусора.
Гляньте, даже вспотел. Кристиан подавил растущее отвращение. Нет, он решительно задыхался в этих стенах! Пора на свежий воздух.
– Так где же то, за что я плачу? – опасно понизился его голос. – У меня достаточно иных вариантов. И там уж точно не будут заставлять ждать и тратить мое бесценное время.
– Нет-нет! Вы должны понимать, каэль Рэйван, все должно быть по протоколу. Бумажки, знаете ли… Одна ваша печать, и заключенного приведут, – торопливо заверил Освин, принимаясь шуршать разбросанными по столу документами.
Те посыпались на пол, и Кристиан нервно бросил взгляд на лист бумаги, упавший на его ботинок. Стряхнул его и вынужден был ожидать еще несколько бесконечно долгих минут, пока не поставил родовую печать на предложенной бумажке.
Осталось последнее: клеймить позорной печатью томаринца, привязывая тем самым его душу. Заклинание болезненное, но сильнее ранит самолюбие, чем тело. Хотя телу разбойника, как оказалось, досталось не меньше. В этом Рэйван смог убедиться, когда вышел во двор. Два конвоира подвели Яра к крыльцу, ударив на прощанье в спину, чем вынудили упасть на колени перед новым хозяином.