– Свет твоей души ярок. Так будь благоразумен.
– Что вы имеете в виду? – вмешалась Трин.
– Умай должен быть нем. Безлик. Должен служить во благо, не раскрывая себя и не являя истинный облик. Таковы правила. И они прекрасно тебе известны, Лейтон. И как только нарушишь последнее – исчезнешь, – невозмутимо произнес Деверукс, будто читал простые правила устава академии, а не говорил о судьбе чьей-то души. – Ты вновь рискуешь стать неприкаянным духом и скитаться по свету. И я не в силах буду помочь тебе. Увы.
Лейтон вновь склонил голову. Он знал. И слова звучали так знакомо. Ведь совсем недавно внук Деверукса предостерегал его о том же.
– Мертвые не должны привязываться к живым. А живые – к мертвым. – Некромант посмотрел на Трин. – Таков порядок, юная каэли. Таковы правила. Остался последний пункт договора. И если, нарушив его, душа не готова будет уйти – итог ты знаешь.
Трость глухо стучала о каменный пол, когда Деверукс оставил их в зале, уходя по коридору. Старик прихрамывал, но спину держал ровно.
– Он сказал правду? – Трин посмотрела на отца.
Лейтон нехотя кивнул. Глаза дочери стали ярче.
– Значит, если ты заговоришь…
Он опустил руку на ее плечо, тепло пожимая. Снова улыбнулся.
– Твоя душа должна найти упокоение. Кто, как не ты, заслужил этого? Кто, как не ты? – В порыве чувств Трин обняла отца, прижимаясь к его груди щекой.
Мягкое свечение окутало ее, отгородив от всего мира. Лейтон обнял ее, убаюкивая в своих руках. Пусть это продлится недолгий миг, но столько лет ожидания стоили того. И уставшая душа его благодарила Деверукса Рэйвана за этот дар. За его веру. У скольких мертвецов в этом мире есть подобный шанс? Кто-то зовет некромантов детьми Смерти. Но именно сейчас, благодаря их магии, Лейтон чувствовал себя как никогда живым.
Присутствие родной крови он ощутил, едва Деверукс вошел в замок. И вот теперь дед приближался к его двери. Тихий стук трости Кристиан слышал отчетливо благодаря острому слуху. Так же тихо стучало и сердце в его груди. Надо же… В этот раз он не вскипал от одной мысли о встрече с дедом. Скорее ощущал интерес. Деверукс явился раньше, чем его ждали, и просто не мог успеть получить письмо, отправленное ему в столицу. Значит, отправляясь в Ард, он еще не знал о женитьбе единственного внука? Или доложил кто-то из шпионов, которого не удалось выявить? Да и какая сейчас разница?
Деверукс вошел без стука, застав внука сидящим за рабочим столом. Кристиан не поднялся, чтоб приветствовать родственника. Только поглядел на него поверх очередной кипы бумаг, которую держал в руках.
– Как опрометчиво с твоей стороны, – сдержанно произнес он. – Не боишься, что заставлю остаться?
– Не боишься, что заставлю уйти? – тем же тоном спросил Деверукс, тяжело опускаясь в кресло напротив внука.
– Зачем ты здесь? – Кристиан отложил документы. – Мое письмо ты не получил. Так в чем дело?
– Твое – не получил, – неспешно подтвердил дед.
Он оперся обеими руками на трость, та блеснула серебряной инкрустацией.
– Зорик, – сухо усмехнулся Кристиан. – Что ж, ты опоздал. Как всегда, впрочем. Брак заключен. Моя часть договора выполнена. И Харланд теперь принадлежит мне.
Удивления на лице Деверукса он не заметил. Скорее усталость, которую дед пытался скрыть. И нога наверняка ныла, напоминая о старом ранении. Но держался в кресле так, будто король, сидевший на троне.
– Твоя жена горит желанием убить Фемира Синхелма. Она настроена решительно.
Серые глаза некроманта потемнели. А губы вновь дрогнули, будто Деверукс сдерживал улыбку. Что само по себе было явлением, невероятным для Кристиана.
Вечерело… За окном распелись птицы. Слышался шелест листвы, далекие голоса студентов, вышедших во двор. В воздухе пахло цветами, росшими на клумбах под окнами. Что-то было не так. Но что? Это смущало и настораживало.
Возможно, причина была в них обоих? Не рвалась тьма с цепи, не окутывало холодом и не ослепляло яростью. Ни одна бумажка не истлела на его столе. И он до сих пор не повысил голос, как, собственно, и Деверукс. Кажется, некоторое удивление скользнуло по лицу деда, тут же тая и оставляя привычную невозмутимость.
– Ты виделся с Трин? – Кристиан поднялся с кресла.
– Можно и так сказать. – Деверукс неспешно встал следом за ним и прошелся по кабинету.
– О чем вы говорили? Я не позволю причинить ей вред. Предупреждаю тебя. В ее жизни было достаточно негодяев.
– Из всех возможных претенденток ты выбрал именно ее. Назло мне? Или тут иной расчет? Сплетни имеют свойство распространяться, как зараза. Весь Деспин гудел о том, что единственная дочь любимца короля оказалась приемной.
– Это не имеет значения для меня, – сухо отозвался Кристиан.
– Имеет значение все, что касается имени Рэйванов. Имеет значение все, что ты делаешь. Каждый твой шаг. Все имеет свои последствия. – Деверукс остановился у окна, глядя во двор. – Интересно было, как ты поступишь. Ты посмел рисковать головой, споря с Ламоном. Ради этой девочки? Мне захотелось получше узнать это дитя.
– У тебя нет причин узнавать ее, – холодно произнес Кристиан.
Ну вот… Сила вновь пробуждалась, рисуя черные узоры на коже. Видел Кристиан проступивший рисунок и на шее Деверукса. Но дед с завидной быстротой укротил собственную стихию, стирая все знаки.
– Она моя единственная невестка. И теперь принадлежит к нашему роду.
– Я еще раз говорю, что договор между нами исполнен. И ни я, ни тем более Трин не станем играть в твои игры. Довольно, Деверукс. Можешь тешить свое самолюбие, считая, что я проиграл. Что подчинился твоей воле. Я здесь, в этом кабинете. В этом проклятом месте. Ты добился своего. Все остальное оставь мне. Предупреждаю тебя… – В кабинете похолодало. Даже слишком. Увяли оставшиеся букеты, принесенные студентками, осыпаясь прахом на ковер.
– Удивительно, – задумчиво проговорил Деверукс. – Столько лет ты защищал мертвые камни, сражался за Харланд, который мне порой хотелось сжечь дотла. И впервые хочешь сохранить то, что живо. Этой девочке за такое короткое время удалось то, на что безуспешно были потрачены целые годы.
– Деверукс!
– Сегодня я узнал, что привязал договором к Арду душу отца Трин. Разве не удивительное совпадение? И совсем недавно Трин клялась ему, что Синхелм ответит за свои преступления. Во время этого разговора я и застал их.
– Лейтон… – Кристиан тяжело вздохнул, прислоняясь спиной к стене у окна.
– По какой причине Трин желает смерти приемному отцу? Что натворил этот человек, чтобы ненависть дочери стала так велика?
– Я не собираюсь обсуждать это с тобой, Деверукс.
– А я не позволю навредить роду Рэйванов и ввести его в опалу. – Вмешалась и сила Деверукса, оплетая тьмой кабинет. – И ты прекрасно знаешь это, Кристиан. Твоя жена пылает ненавистью к любимцу короля. И собирается мстить. Ты понимаешь, к чему это приведет. Но я не позволю свершиться этому. Возможно, я смогу помочь, если расскажешь подробнее. Прими это как свадебный подарок.
– Поможешь? Я не верю ни единому твоему слову, – сдерживая негодование, проговорил Кристиан. – Мне хватило прошлого твоего представления. И ты не приблизишься к Трин. Мою месть ты не переживешь, поверь. Так что не смей снова использовать меня или ее, Деверукс.
Но что-то было другое во взгляде деда в этот раз. Он действительно собрался помочь? Или же снова втянет в очередную ловушку? Будет ли глупостью поддаться на его слова? Но некромант готов был говорить и с демонами из вечной огненной Темрасс, лишь бы помочь Трин.
– Синхелм не предстанет перед судом, если будет подано прошение королю. Ламон слеп, – игнорируя угрозы внука, проговорил Деверукс.
– Я это прекрасно знаю.
– Если преступление его велико, единственный способ добиться наказания…
– Публичное признание Синхелма. Я знаю, – договорил за него Кристиан. – И думаю об этом.
– Он замешан в смерти Лейтона? – прямо спросил Деверукс.
И понял, что не ошибся, по выражению лица внука.
– И не только его, – признался Кристиан. – На руках этого человека много крови. Но ни один свидетель не будет выслушан королем. В этом ты прав.
– Одного Ламон выслушает.
– Ты веришь, что Синхелм сам сдастся? – скептически посмотрел на него Рэйван.
– Пожалуй, оставим споры до лучших времен, – предложил Деверукс. – У меня есть план. Но он тебе не понравится.
Глава 49
Ему не понравилось все. Включая испуганный взгляд Трин. Хотелось укрыть ее, уверить, что обязательно придумают что-нибудь иное. Но почувствовал, как Лейтон опустил руку на его плечо, едва пожимая. Он кивнул, подтверждая, что согласен с предложенным Деверуксом планом.
– Я вернусь в столицу с приятными новостями, – принялся излагать план Рэйван-старший. – Попрошу аудиенции у короля. Расскажу ему о заключенном ранее договоре с Синхелмом. И о вашем недавнем союзе. О том, что дочь его любимого генерала и мой единственный внук, ректор королевской академии, теперь муж и жена. Ламону будет сказано, что на предстоящем балу вы хотите заявить о себе и сделать сюрприз отцу. Поэтому очень хотели бы, чтобы Фемир Синхелм присутствовал на первом балу дочери и лично узнал о счастливом событии. Я понимаю, что может не получиться. Но все же считаю, что Ламон не выдержит и велит Синхелму явиться в Ард. Он обожает подобные представления. Не устоит. Но есть одно существенное «но»…
– Если он не сознается, то жертва моего отца будет напрасной, – вмешалась Трин.
– Душа Райана Дэнвея не может упокоиться из-за страха за безопасность дочери, оставшейся в руках убийцы. И из-за своей несправедливой смерти. Ты освободилась от Синхелма. И это дало твоему отцу надежду на упокоение. Осталось добиться признания убийцы. Заставить его говорить. Чтобы наказать виновных и отпустить душу Райана, – ответил ей Деверукс.
– Но для этого ему придется нарушить договор, заключенный с вами.
– Да. Именно так. Синхелм проигнорирует обвинения, высказанные его воспитанницей или зятем. Даже мною. Он привык жить во лжи. Поэтому более разумным будет участие Райана. Твой отец согласен рискнуть. Полагаю, что стоит довериться ему. Все эти годы он винил себя за то, что не справился тогда. Что не успел. Что не был достаточно силен. Что не оправдал доверия… – Голос Деверукса дрогнул.