Он прав, хотя я об этом и не задумывалась прежде. Но теперь я знаю только, что могу представить, какую они испытывают боль. Я могу представить, как долгими ночами, когда властвует иррациональное, они спрашивают себя, карма ли это или какой-то забытый грех. Знаю, что сама гадала бы так же на их месте. У них есть и младшая дочь, и мне кажется важным убедить их, что она еще слишком молода, чтобы в какой-то момент быть призванной в таны. Но в то время, когда я сама присоединилась к рыцарям… Мне и в голову не пришло бы, что родители Рамеша и Сайчи могут нуждаться в том, чтобы найти какой-то смысл в смерти их детей.
– Ладно, ты ведь знаешь, что мы обычно говорим, – шучу я.
– Да-да. Понял, – отвечает Олли, но впервые за несколько недель усмехается: – Дай-ка мне это…
Он забирает у меня открытку Халдаров и набирает в телефоне адрес веб-сайта. Загружается страница, в основном состоящая из текста, кроме шести символов, что выстроились в верхней части. Они выглядят так, словно их нарисовали от руки, а потом сфотографировали, но очертания абсолютно понятны: это символы лоре и пятиконечная звезда танов.
Мы с Олли читаем чью-то версию правды об Аннуне. Это не совсем то, что я написала в письме Халдарам, но общее настроение то же: все эти смерти имели смысл. Спящие были убиты, и в ответе за это – премьер-министр.
– Кто создал этот сайт? – спрашиваю я.
Олли показывает на две отпечатанные подписи внизу: Айриш и Пенн.
Мы переглядываемся, размышляя, а потом одновременно восклицаем:
– Найамх!
– Но кто такой Пенн? – спрашиваю я.
– Наташа, – решает Олли. – Она ведь из Америки? Пенсильвания?
Я радостно подпрыгиваю:
– Они тоже это сделали!
Я и сама не понимаю, почему впала в такой восторг, пока Олли не выражает это в словах:
– Черт, а приятно чувствовать себя не таким одиноким в Итхре!
И это так. Это связь с нашими друзьями, с которыми мы никогда не встречались в реальной жизни. И с кем, если строго придерживаться правил танов, мы никогда и не встретимся. Но вот они, на этой странице, – доказательство их существования в Итхре и того, что они думают так же, как я. Олли тоже смеется, пряча телефон в карман:
– Отлично, сестренка, разберемся с этим ночью!
Мы беремся за тренировки Олли с новой энергией, и впервые он начинает продвигаться вперед. Он не так хорош, как была я, – и я позволяю себе слегка порадоваться этому, – но улучшение определенно есть.
– Неплохо, Ферн, – как-то ночью говорит мне лорд Элленби после того, как Олли продемонстрировал ему свое новое искусство.
Брат изничтожил сразу целую толпу кошмаров-трикстеров, а потом переделал их в сны. Последнее не было так уж необходимо, но одним из многого, что я в прошлом году узнала об Андрасте и феях. Они ценили меня не за то, что я с помощью Иммрала могла крушить инспайры, кошмарами они были или нет. И мне казалось, что это способ выразить уважение к Андрасте и ее вере в меня – передать эти ценности моему брату.
Пока я наблюдаю за тем, как Олли набирается сил и уверенности, происходит нечто странное. Усиливается моя собственная уверенность. «Я это сделала, – осознаю я. – Это и моя победа тоже». Всего несколько лет назад счастье мое и Олли противоречило бы одно другому. Но теперь, замечая, как Олли смотрит на меня горящими от азарта глазами, которые постепенно меняют цвет с голубого на фиолетовый, и, замечая гордость Самсона и моих друзей за то, как я обучаю брата, я начинаю обретать некоторый покой.
И поскольку я вечно стремлюсь к крайностям, это превращается для меня в нечто вроде наркотика.
15
– Майси?
Я ловлю капитана харкеров перед патрулированием. Она устало смотрит на меня. Пожалуй, мне не следовало к ней подходить сразу после того, как дедушка Франки, Бен, устроил одно из своих выступлений «Я лучше знаю».
– Я хотела поговорить о Рейчел.
– А что с ней?
Майси снова направляется к Круглому столу, где трещины, образовавшиеся в ту ночь, когда я сунулась в Итхр, растут день за днем.
– С ней ведь все в порядке?
– Абсолютно.
– А могу я спросить, почему тогда она до сих пор не в стражах?
Только я заметила, что один из харкеров нашего года был на прошлой неделе повышен, и, по моему мнению, Рейчел никак не хуже его.
Майси бросает на меня странный взгляд:
– А она тебе не говорила?
– Не говорила чего?
Майси вздыхает, потом тащит меня в боковую галерею.
– Я уже несколько месяцев назад предлагала ей повышение. Она отказалась.
– Но почему?
Я знаю, что главная мечта Рейчел – добиться места одного из тех, кто управляет Круглым столом. Но сначала ей необходимо стать стражем. Так какого черта она отказалась?
– Это ты мне скажи, – пожимает плечами Майси. – Нет, серьезно, объясни? Я бы в один миг предложила ей это место, если бы поняла, что ей мешает.
Она уже хотела сказать что-то еще, но тут посмотрела на Круглый стол и заметила, что Бен пытается нажать на одну из кнопок.
– Стой, что ты делаешь? Не трогай ее!
– Ее не было в мое время, – ухмыляется Бен. – Что она делает?
Майси уже у Стола, отталкивает Бена:
– Это кнопка самоуничтожения, Бен! Ты чуть не разрушил Тинтагель!
Я продолжаю думать о Рейчел, гадая, почему она могла отвергнуть место стража. Я знаю, что, если спрошу прямо, она не ответит. И только несколько дней спустя, когда бедеверы проходят мимо нее, возвращаясь из патруля, и Самсон говорит: «Хорошая работа, Рейчел. Мы бы без тебя заблудились», я наконец понимаю. Преданность. Совсем недавно она готова была покончить с собой из-за того, что не сумела сделать больше ради спасения рыцарей. Конечно, теперь она мучает себя ради своих друзей.
Ладно, я ничем таким не страдаю. И позже говорю обо всем с другими рыцарями.
– Она здесь просто незаменима, – замечает Наташа, когда я излагаю свою суть проблемы. – Я бы на твоем месте не торопилась так с ее продвижением.
– Наташа права, – поддерживает Амина. – У нас появился новый харкер после ухода Тома в прошлом году, и клянусь, Рейчел до сих пор не понимает смысла знаний стражей. Мы этой ночью дважды наткнулись на своры сновидцев Мидраута, за полных пять минут до того, как она сочла нужным сообщить нам, что они рядом.
Самсон поворачивается ко мне:
– Ты уверена, что она все еще хочет повышения, Ферн? Рейчел ведь могла и передумать. Она может искренне желать остаться с нами.
Я качаю головой:
– Конечно, я не слишком сильна в понимании чувств других людей, но знаю, что в глубине души Рейчел хочет стать стражем. Я даже спрашивала ее об этом несколько недель назад и думаю, она выглядела немножко странно. Она остается на этом месте из преданности нам.
– Ферн права, – вступает в разговор Олли и, заметив направленные на него взгляды, поспешно добавляет: – Я не читал ее ум или что-то такое, не беспокойтесь. Но я хорошо знаю Рейчел. Она хочет повышения.
– Наверное, я мог бы поговорить с ней, – предполагает Самсон.
– Нет, – возражаю я, внезапно кое-что осознавая. – Предоставьте это мне.
– Она женщина с идеями и миссией, – усмехается Найамх.
– Но ведь важно, чтобы люди могли увидеть правду, – говорю я, а потом добавляю намного тише, так что слышат меня только Найамх и Наташа: – Айриш и Пенн?
Это первый раз, когда я или Олли позволили себе проговориться об этом веб-сайте. Потрясение на их лицах может заставить меня рассмеяться. Но через мгновение Найамх подмигивает мне и прижимает к губам палец. Наш маленький секрет.
У меня ощущение, что убедить Рейчел принять повышение будет намного легче, если сделать это тайком. Я должна доказать ей, что она может быть так же полезна рыцарям в качестве стража. И если это случится, я в ответе за миссию, которая нуждается в хороших харкерах.
– Я хочу попросить тебя об услуге, – обращаюсь я к Рейчел на следующую ночь.
– Все, что угодно, – отвечает она именно так, как я предполагала.
Я увожу ее в комнату, где мы с Иазой строим планы, и объясняю, что нам от нее нужно.
Лицо Рейчел затуманивается сомнением.
– Не знаю, Ферн… Это большая ответственность. Уверена, есть и другие харкеры…
– Нет, для этого нам нужна ты, – возражаю я. – Кроме того, Майси не может поделиться с нами стражами. Их слишком мало.
Рейчел смущенно розовеет:
– Ну, если ты уверена и если из тех, кто свободен, нет кого-то получше…
Иаза улыбается:
– Да кто может быть лучше для этого, чем тот, кто в прошлом году придумал, как изменить Круглые столы? Ты хоть понимаешь, что ты из-за того исследования стала легендой среди рееви?
– Едва ли. – Рейчел пожимает плечами, но мне кажется, ее порадовал комплимент.
В ночь перед миссией мы с Иазой собираем нашу команду. Я окидываю взглядом комнату, смотрю на лица, которые полюбила. И я знаю – мы все знаем, – что я подвергаю их огромной опасности. Я старалась уменьшить ее по возможности, и, к счастью, леди Каур вместе с парой оставшихся у нее рыцарей согласилась усилить нашу команду, но это и все, что я могу сделать. Если бы я отправилась вместе с ними, возможно, я бы не чувствовала себя так плохо. Но сейчас, глядя на лорда Элленби в переднем ряду, на этот раз слушающего мои приказы, я понимаю, насколько трудна его работа. Ночь за ночью посылать тех, кого любишь и уважаешь, на линию огня… тогда каждая рана должна ощущаться как удар по твоей совести.
– Никакого героизма, – предупреждаю я всех, окидывая каждого яростным взглядом, как бы говоря: «И не вздумайте спорить со мной». – Всем понятно, что мы хотим поймать одну из тех змей. Но если я велю вам убираться оттуда, я хочу, чтобы вы сразу нырнули в свой портал и вернулись в замок Корнуолла, не раздумывая ни секунды! Ясно?
Найамх насмешливо салютует, остальные кивают.
– Подойдите ко мне, чтобы перенаправить ваши порталы перед тем, как вы отправитесь в Итхр, – говорит Иаза.
Шепот, рассудительный и серьезный, расползается по комнате. Лорд Элленби кладет руку мне на плечо, но я ничего не говорю. Я пробираюсь к Самсону – это будет последний шанс поговорить с ним до того, как мы окажемся в пекле следующей ночи. Он обхватывает рукой мою талию и прижимается лбом к моему лбу.