Мы сидим у стола, и Иаза излагает наш план. Я надеваю свой харкерский шлем.
– Вы меня слышите? – говорю я в него.
– Громко и отчетливо, – отвечает Самсон, и главы других команд тоже отзываются.
– Пока ничего не замечено, – говорит Рейчел, не отрывая глаз от перископа.
– Помните, при любом признаке бреши, пусть даже это окажется ложной тревогой, вы должны нам сообщить, – напоминаю я им, стараясь говорить ровно и спокойно. Если я намерена руководить этой миссией, мне лучше делать это с уверенным видом.
Мы сидим так уже много часов. Каждые несколько минут я провожу перекличку, просто на тот случай, что с перископом не все ладно. Через какое-то время уже начинает казаться, что все это было напрасным напряжением. Возможно, этой ночью брешь не возникнет, пусть даже они появлялись каждую ночь в последние несколько недель. Я стараюсь не думать о том, что это значит для нас, – не следует ли предположить, что в наши ряды затесался шпион, открывший весь план Мидрауту?
– Чертовски ненавижу ждать, – говорит в шлем Найамх, и другие что-то согласно бормочут.
– Эй, змейки-змейки, – протяжно произносит Бандиле, пытаясь поднять настроение.
– Тихо! – одергивает его лорд Элленби. – Каналы должны быть свободны для настоящих новостей, уж будьте любезны. Это вам не загородная прогулка.
Конечно, лорд Элленби прав, но мне нестерпимо молчание, воцарившееся в шлеме. Оно подчеркивает расстояние между нами и заставляет минуты еще сильнее растягиваться. Каждый раз, когда Рейчел громко вздыхает или ерзает на месте, я вздрагиваю, думая: «Ну, началось». Но потом она успокаивается и ожидание продолжается.
– Давай же, давай! – бормочет Иаза.
– Что ты задумал, Мидраут? – шипит в шлем леди Каур.
Наступает время очередной переклички.
– Все пока на местах? – спрашиваю я в шлем.
– Да, – отвечают корнуолльцы.
– Ага, – подтверждает Найамх.
– Здесь, – говорит лорд Элленби.
– На месте, – соглашается Самсон.
Следует пауза.
– Олли? – окликаю я. – Амина?
Снова долгая пауза.
– Олли? Ты там? – повторяю я.
Рейчел тихо сообщает в шлем направление, меняющее настройку перископа. Когда она отодвигается, ее лицо бледнее обычного.
– Их там нет, – шепчет она.
– О чем ты, как нет? Должны быть! – кричит Иаза.
– Они исчезли, – бормочет, глядя на меня, Рейчел. – Ферн…
Она умолкает, потому что ей нечего сказать. Что может сказать кто бы то ни было девушке, которая только что потеряла брата благодаря плану, который сама же и придумала?
18
– Хочешь отозвать рыцарей, Ферн? – спрашивает лорд Элленби.
Я закрываю глаза, стараясь разогнать панический туман. Мои инстинкты требуют, чтобы я вскочила на лошадь, любую лошадь, и помчалась на поиски брата. Но какая была бы в том польза? Если Мидраут сумел похитить двух рыцарей, причем один из них обладал Иммралом, и сделал это так, что никто ничего не заметил, то что могу сделать я? Мы должны быть умнее, мы должны обдумать все варианты. Но это легче сказать, чем сделать, когда каждая клеточка моего тела кричит: «Ты потеряла брата!»
– Помогите мне, – шепчу я.
Я даже не знаю, к кому обращаюсь, – возможно, к Рейчел и Иазе, возможно, к рыцарям, которые ждут моего приказа, или же к самому Аннуну. У меня покалывает в руках, словно иголками.
– Пока что придерживаемся плана. Но будьте все время на связи с нами, – говорит в шлем Иаза.
Рейчел велит стражам сосредоточиться на том месте, где только что находились Олли и Амина, а мы просматриваем запись, пытаясь обнаружить момент их исчезновения. Голоса товарищей успокаивают меня: они слегка надломлены, но решительны. Может, остальные и не так потрясены, как я, но ведь Олли и Амина тоже их товарищи. И я должна держать себя в руках. Если я сломаюсь, чем я стану, кроме как ненужным грузом? Мое отчаяние не поможет спасти Олли. Для слез придет время позже.
– Стражи ничего не могут найти на записи, – качает головой Рейчел.
У меня снова колет пальцы, и на мгновение я даже уверена, что там собираются инспайры, как это бывало, когда я обладала Иммралом. Мог ли Аннун услышать мою мольбу?
– Дай мне взглянуть, – прошу я.
Рейчел меняется со мной местами, и я смотрю в перископ, а рееви объясняют мне, как им пользоваться: нужно перематывать запись вперед и назад усилием воли. Я вижу моего брата и Амину сидящими в седлах, они напряжены, насторожены. Их отлично скрывают низко повисшие ветви дерева. Олли оглядывается на Амину. Балиус машет хвостом, отгоняя муху. И вдруг… они исчезают. Балиус и лошадь Амины нервно топчутся на месте, внезапно оставшись без всадников. А потом испуганно бросаются прочь.
Я снова и снова перематываю запись, и каждый раз, когда вижу, как мой брат пропадает в мгновение ока, у меня сжимается сердце.
– Должно быть что-то еще, – бормочу я.
– Мы проверили – никакого вмешательства, – говорит рееви.
Мои пальцы снова колет, и я словно слышу некий голос, далекий, но знакомый. Смотри.
Я старательно успокаиваю себя. Следуя инстинкту, я приветствую покалывание в теле. Оно плывет вверх от пальцев, в грудь, и на одно краткое мгновение вспыхивает некое понимание, словно мое тело уже не здесь, а везде сразу. Я могу видеть все: я теряю себя, и я куда сильнее, чем была когда-либо. И в это мгновение я вижу то, что должна увидеть, чего требует голос. Олли и Амина не исчезли – что-то потянулось к ним сквозь ткань Аннуна и схватило. Колючая веревка. Она ухватила моего брата и подругу и, прежде чем они успели отреагировать, выдернула их из этого мира.
Но голос, чем бы он ни был, не останавливается на этом. Он говорит мне то, чего я не могу знать. Он говорит мне, что Олли по-прежнему жив. И что наш план был хорош. А я должна двигаться вперед, несмотря ни на что.
Потом я возвращаюсь в себя, и все, что я опять вижу, – это то, как Олли и Амина просто исчезают. Уверенность и покой, которые я ощутила на то мгновение, пока по мне текли инспайры, рушатся. Но я должна доверять тому голосу, чем бы он ни был. Я знаю голос Иммрала – и я уверена, что это не Мидраут дурачит меня. Это был кто-то или что-то еще.
– Это была брешь, – сообщаю я всем. – И змеи определенно проскочили сквозь нее.
– Но никаких признаков бреши не видно, – возражает Рейчел.
Я говорю в шлем:
– Я хочу, чтобы все присоединились к лорду Элленби. Немедленно. Но держитесь на расстоянии.
Иаза смотрит на меня, но не оспаривает мой приказ.
– Они охотятся на нас, – продолжаю я. – Давайте посмотрим, что они используют, пытаясь схватить восемь рыцарей вместо двух.
– Ты думаешь, они теперь попытаются поймать лорда Элленби? – спрашивает Иаза.
– Его или леди Каур. Не думаю, что они случайно выхватили того, у кого есть Иммрал.
Через несколько минут оставшиеся команды собираются в пещере неподалеку от разрушенного замка, где ждут лорд Элленби и рыцарь из Корнуолла.
– Всем следить за первой командой, – тихо командую я.
Рейчел передает мой приказ стражам наверху, не отводя глаз от перископа.
Я слышу только биение собственного сердца. Для меня имеет значение лишь исчезновение Олли, но я загоняю тревогу вглубь. Я не могу сейчас гадать, где он или что с ним произошло, иначе я просто сломаюсь.
– Кажется, я что-то вижу, – говорит наконец Рейчел.
– Где? – слышу я далекий голос стража. – Мы ничего не замечаем.
– Ох, может, я ошибаюсь… – тихо произносит Рейчел.
– Не ошибаешься. – Я спешу к ней. – Доверься себе. Что ты видишь?
– Мерцание, думаю. Очень слабое.
– Это брешь. Сэр, вы – наживка. Все остальные – вперед, и как можно скорее.
Рейчел смотрит на меня во все глаза:
– Ферн, это может быть не… не перекладывай это на меня!
Потом наверху и в шлеме Рейчел раздаются крики.
– Видим! Она формируется! – сообщает страж.
– Вижу. Ты была права. – Я сжимаю руку Рейчел.
Ее внимательность только что дала нам предупреждение, которое было необходимо, чтобы опередить змееподобное существо.
Рыцари у бреши кричат.
– Поймали? – спрашиваю я в шлем. – Поймали змею?
Снова крики, несвязные, панические. Потом сквозь шум отчетливо доносится голос леди Каур:
– Нужно подкрепление. Все рыцари – сюда, скорее!
У меня снова колет пальцы, я знаю, что должна быть там.
– Могу я взять лошадь? – спрашиваю я ближайшую рееви.
– Идем! – отвечает она, и мы бежим в конюшню.
На ходу я кричу в шлем:
– Подкрепление идет! Помните о плане! Поймайте одну, если сможете!
Рееви открывает стойло:
– На этой ездил один из пропавших рыцарей.
Я запрыгиваю на спину кобылы и мысленно прошу Лэм простить меня. Горстка рыцарей, только что вернувшихся из патруля, прибегают следом за мной и садятся в седла. Все вместе мы вырываемся из конюшни.
– За мной! – кричу я, направляясь к мерцающему порталу, который перенесет нас к моим друзьям и их неведомой битве.
Мы оказываемся на краю утеса, внизу бьется о камни фиолетовое море. Волны вздымаются выше, чем могли бы в Итхре, соль сразу покрывает мое лицо, затуманивает зрение. Дует резкий ветер, но в нем какая-то необычная сила. Похоже на торнадо. Я замечаю нескольких моих друзей, пробивающихся сквозь этот ветер впереди нас. За ними в пейзаже – фиолетовый разрыв. Мне приходилось видеть фотографии и видео северного сияния, и это напоминает мне его, только здесь сияние не мирное. Это фиолетовый водопад, пронзающий небо и землю, как внезапное изменение самой структуры Аннуна.
Внизу брешь расширяется. По структуре она похожа на тот разрыв между Аннуном и Итхром, который мы нашли в Ричмонд-парке несколько недель назад. Границы резкие, они подобны краям друзовой пустоты. Местами я замечаю освещенный луной мирный Итхр, но дальше, в глубине разрыва, – какое-то совершенно другое место.
Это бесконечная серость. Чистилище вне времени и пространства. Я помню то место, куда попала два года назад. Подземная нора, созданная Мидраутом для трейтре, которых он тренировал, и где прятал шкатулку со своими честолюбивыми целями. Но вместо путаницы туннелей это – целый мир, находящийся в пространстве между Аннуном и Итхром или за ними.