Когда подъезжаю ближе, вижу рыцарей, сражающихся у границы бреши. Подобные змеям щупальца, длиннее и многочисленнее, чем все то, что мы видели прежде, тянутся из этой серости. Самсон и Наташа вцепились в одно из них, тащат его из бреши, стараются прижать к земле. Я взлетаю на последний холмик, и тут ответ на вопрос, который давно меня мучил, – где конец этих змей? – возникает передо мной самым ужасным образом.
Человек в голубой тунике рыцарей появляется из серого мира внутри бреши. У него вместо лица масса шипов. Вокруг тела извиваются щупальца, торчащие отовсюду. Я не могу понять, кем был некогда этот рыцарь.
Колючие щупальца, которыми управляет тело рыцаря, мечутся вокруг, они намного длиннее человеческих рук и ног. За ними появляются новые, они движутся резкими толчками, как марионетки, управляемые неопытным кукловодом. А за ними возникают все новые и новые… И я наконец узнаю фигуру, несмотря на то что она опутана колючками, пронзающими каждую часть тела. Это фигура человека, которого я хорошо знаю.
Но это не мой брат, как я того боялась.
Это Эллен Кассел.
19
Когда я в последний раз видела Эллен, ее пожирали морриганы. И она не должна бы существовать в Аннуне – морриганы лишили ее воображения. Но потом, когда выпущенные ею щупальца тянутся сквозь брешь, я осознаю, что сама она не переступает границу этого мира. Она остается скрытой, затуманенной фигурой в некой вуали, но змеи, что появляются из ее тела, длиннее, чем те, что мы видели прежде. Они тянутся сквозь брешь и щелкают зубами, нанося раны лошадям, не защищенным так, как мы. Лорд Элленби соскакивает с коня и отправляет его прочь от опасности.
– Найамх… давай! – кричу я, надеясь, что она слышит меня через шлем.
У Найамх лошади нет, она в своей коляске взлетает высоко в воздух. Одним быстрым движением она отделяет одно из колес и швыряет его в змею, с которой сражаются Наташа и Самсон. Колесо отрезает щупальце от рыцаря, и тут же эта змея рассыпается искрами инспайров. Мы не можем отсечь щупальца от их хозяина.
– Надо притащить этого сюда целиком, – говорит в шлем Иаза.
Мысль о том, чтобы изловить подобное существо, когда мы уже знаем, какое оно, вызывает отвращение. Но Иаза прав – если мы хотим понять, как от них защищаться и, возможно, спасти рыцаря, опутанного змеями, мы должны попытаться.
Змеи-рыцари, словно услышав его, отступают в серое пространство. Картины Итхра увеличиваются, брешь начинает мерцать по краям.
– Думаю, она закрывается, – говорит Рейчел.
– Нет, мы должны достать одну! – кричу я.
Я смотрю на лорда Элленби. Может, это и была наша с Иазой миссия, но мы теперь так далеко ушли от плана, что мне необходимо разрешение командира для того, что я хочу сделать. Он неохотно кивает. Я спрыгиваю с лошади и бегу к краю бреши. Что-то мне подсказывает, что, если у меня все еще остался Иммрал, я должна почувствовать себя плохо от недостатка инспайров. И гадаю, там ли где-то Олли и что он должен чувствовать.
– Никто не заходит слишком далеко вглубь! – кричу я, когда Самсон, Найамх и Наташа присоединяются ко мне. – Быстро забегаем, хватаем одного – и сразу назад, пока брешь не закрылась!
Нас догоняет Бандиле:
– Сколько человек тебе нужно?
– Ты и командиры остаются здесь. Делайте все, что можете, чтобы не дать бреши закрыться.
– Надо спешить, – говорит Самсон. – Они уходят.
Мы все вместе проникаем в брешь. В моей груди возникает ощущение пустоты. Кожа теряет цвет – она все еще белая, но какая-то мутная. Безжизненная. По костям расползается вялость.
– Будьте поосторожнее, все вы! – предупреждает Самсон.
Туман окутывает мой мозг, какой-то голос все время повторяет: ничто не имеет значения. Настаивает, чтобы я сдалась и согласилась, хотя я не совсем понимаю, на что именно я должна соглашаться. Что я здесь делаю?
Лорд Элленби кричит от края бреши:
– Двигайтесь быстрее! Высматривайте Олли и Амину!
Я вглядываюсь в серость, но там ничего нет. Трудно сказать, то ли я вижу пустое пространство, то ли моему взгляду мешает туман или еще что-то.
– Скорее! – говорю я, и мы бежим вперед.
Серость цепляется за нас, как щупальца. Змееподобные рыцари отступают.
– Олли! – кричу я. – Амина!
Мой голос не разносится так далеко, как должен бы. По сути, он вообще никуда не доносится. Это некая заглушающая магия нового мира-между-мирами, что не допускает громких звуков. Конечно, не следовало и удивляться такому, предполагаю я, если это пространство создал именно Мидраут. Но я не уверена, что это сделал он. Такое место в мире Мидраут мог бы сотворить для себя, но я ощущаю что-то более древнее, чем он. Словно оно всегда было здесь и просто ожидало, когда его откроют.
Я заставляю ум снова сосредоточиться на главном: поймать одного из рыцарей-мутантов и спасти Амину и моего брата. Если бы у меня был Иммрал, я могла бы их поискать. Я вызываю покалывание в пальцах, уверенная, что это были инспайры, но не могу их вернуть. Наверное, потому, что мы уже не в Аннуне. Это такое место, где не может выжить ни один инспайр.
– Мы их потеряли, – говорит Самсон. – Нужно возвращаться.
– Нет, не останавливайтесь, – возражает Найамх. – Мы не могли пройти через все это даром.
Рыцарей-мутантов наконец поглощает серый туман. Я оглядываюсь назад. Брешь намного дальше, чем мне казалось, и она закрывается.
– Самсон прав. Мы должны вернуться, или мы здесь застрянем, – говорит Наташа.
– Вы все возвращайтесь, – киваю им я. – А я еще немного поищу брата.
Самсон хватает меня за руку:
– Ферн, ты не сможешь найти Олли и Амину прямо сейчас. Только не в одиночку. Я понимаю, это тяжело, но мы должны вернуться в Аннун.
Я знаю, что он прав, и ненавижу его за это. Олли бы не сдался на моем месте. Но я должна думать не только о нем. Каждый момент задержки здесь подвергает опасности всех остальных. И вопреки своему желанию я киваю. Мы разворачиваемся и бежим к бреши со всех ног, насколько позволяют силы.
– Справа! – кричит вдруг леди Каур.
С десяток теней вырастает из тумана. Это рыцари-мутанты, и среди них Эллен; каким-то образом они перенеслись в другое место. Они намерены отрезать нас от выхода. Самсон кладет на лук стрелу, но ее вырывает из его руки одна из змей. Один из рыцарей Корнуолла, что пошел с нами, рубит мечом одну из тварей, но та вырывает меч, а заодно и отрывает рыцарю руку.
Эллен движется ко мне, змеи мечутся в разные стороны, расчищая ей путь. Брешь закрывается, как молния с двумя застежками, с обоих концов. А мы не на той стороне.
– Бегом! – кричу я остальным, подталкивая их вперед.
Найамх задерживается лишь для того, чтобы метнуть одно из своих колес в ближайшего мутанта. Цель поражена: колесо врезается в гущу змей, но на их месте выскакивают другие, сверкая фиолетовыми Иммралами.
Однако они отвлеклись достаточно, чтобы рыцари проскользнули мимо мутантов и бросились к бреши. Я несусь за ними, вот только то тело, что прежде было Эллен Кассел, встает у меня на пути.
Я отбиваюсь скимитаром от змей, которые тянутся от нее, пробиваюсь к закрывающейся бреши. Но все равно я не уверена, что доберусь до нее вовремя. Рядом уже другие змееподобные рыцари, и все спешат ко мне.
Я отгоняю одного, другого, третьего, и тут одна из шипастых веревок хлещет меня по лодыжке.
– Скорее, Ферн! – кричит Наташа.
Я хромаю вперед, стараясь не обращать внимания на боль в ноге. Брешь уже почти закрылась. Я не доберусь. Я стану одной из таких вот колючих тварей, мой ум наполнится шипами, и мы вместе с Олли поможем Мидрауту достичь его грандиозной цели…
Из-за бреши до меня доносится крик ярости и отчаяния, и следующее, что я осознаю, – это появление Самсона. Он протискивается сквозь щель. Брешь пытается поглотить его, но он действует быстро, одна его рука тянется ко мне, другая отталкивает край бреши, нечеловеческой силой воли мешая ей закрыться.
– Держу тебя, – говорит он, заглядывая мне в глаза. – Бежим, Ферн, я тебя держу.
Тут я ощущаю новый удар щупальца, на этот раз по талии. Змея пытается оттащить меня назад, но я не отвожу взгляда от Самсона. Брешь борется с ним, желая закрыться, а его рука напрягается под давлением. Я тянусь к нему. Я намерена это сделать.
И тут сила, куда сильнее той, какую я когда-либо испытывала, обхватывает мою талию и руки, тащит назад в серое ничто. Самсон выкрикивает мое имя, но его голос так далек… и я не могу дотянуться до него. А потом брешь его поглощает и он исчезает.
Серость душит меня. Новые змеи, утыканные колючками, обвиваются вокруг моего тела, вертя меня так и эдак, терзая уколами. Пыточная колыбель. Эллен Кассел, с торчащими из рук шипами, с волосами горгоны Медузы, с глазами, превратившимися в массу живых веревок, уносит меня в глубину этого нового промежуточного мира.
– Эллен, – шепчу я сквозь приступы боли, – Эллен, это я, Ферн! Дочь Уны…
Она не реагирует, хотя какой вообще реакции я ожидала? Внутри этого тела просто не могло остаться ничего от прежней Эллен, не могло, если Мидраут обрабатывал ее с тех самых пор, как ее изгнали из Аннуна.
То ли мгновенно, то ли через вечность мы входим в новое серое пространство. Я это понимаю не потому, что изменился ландшафт, а по движению в воздухе и тому, как перемещаются рыцари-змеи. Веревки сжимаются, словно их втягивает в некий туннель. Воздух становится более душным.
Эллен останавливается и прижимает меня к какой-то жесткой невидимой поверхности. Я верчусь в веревках, что стягивают меня, но от этого шипы лишь глубже впиваются в мое тело. Я вдруг перестаю понимать, зачем я им сопротивляюсь. Есть ли в том какая-то нужда? Это же все игра.
Мм… Кто-то рядом издает приглушенный звук, словно пребывая в дурном сне. Звук мне знаком. Я сквозь туман безразличия заставляю себя поискать взглядом его источник.
Неподалеку, точно так же приколотые другими змеями, два человека. Одна из них – Амина. Второй – Олли. И из его спины тянутся змеи.